— Думаю, с этим я справлюсь. Я пойду оденусь, а затем приготовлю омлет. Просто доскачи до дивана, и мы можем посидеть и поесть, может поговорим, и если ты будешь хорошо со мной обращаться, мы на какое-то время вернёмся в кровать, — сказал Джуд с озорной усмешкой, которая окрасила его голос шаловливым юмором. Он протянул Бену майку и шорты, а затем, бросив очередную улыбку через плечо, голым вышел из комнаты и пошёл по коридору в свою спальню. У Бена кружилась голова от того, каким совершенно диким и не в характере Джуда был прошлый вечер. Он никогда за миллион лет не подумал бы, что Джуд может быть тем, кто ему нужен. В какой-то момент за прошедшие четыре года Джуд стал ему очень дорог. Со своим искажённым понятием отношений и эмоций, Бен понятия не имел, влюблён ли в Джуда или просто чувствует к нему что-то как к другу, но не мог отрицать их нерушимую связь.

Бен сделал несколько долгих, медленных вздохов, а затем накинул правую штанину шорт на ступню. Приходилось быть осторожным с бандажом, но Бен натянул шорты до колена, прежде чем просунуть в другую штанину левую ногу. После небольшой прикроватной гимнастики, он сумел дотянуть шорты до бёдер. С майкой было намного легче, особенно благодаря недавнему снятию гипса с правой руки. Боже, он не мог дождаться, когда избавится от бандажа.

С осторожностью используя костыли, он протопал по коридору несколько шагов до ванной. Левый костыль он оставил у стены, чтобы спустить свои шорты и отлить. Ожидая, пока опустошится мочевой пузырь, Бен увидел прекрасные синяки в зеркале на двери в ванной. Он поправил костыль, чтобы слегка повернуться и увидеть неровные полосы от ремня на своей заднице и небольшие овальные синяки вдоль задней стороны бёдер. На раковине лежала расчёска с серебристым задником. Наверное, её оставила Сьюзан, когда оставалась помогать Бену по вечерам, пока Джуд допоздна задерживался в офисе. Она много раз оставалась ночевать за время его восстановления.

К счастью, он закончил и отряхнул свой член, пока тот не начал твердеть от воспоминаний о доминирующем Джуде, который сёк его ремнём на раковине в ванной. Бен натянул шорты обратно на бёдра и сделал два шага влево, чтобы вымыть руки. Зеркало над раковиной отражало свечение его лица, какого он не видел никогда раньше. Долгое время он стоял и мылил руки, думая, вызван ли свет в его глазах Джудом.

Выключив воду, Бен вытер руки о шорты и пошёл по коридору. Он уже чувствовал запах перца и лука с кухни, где Джуд стоял у плиты в толстых спортивных штанах, которые обтягивали его задницу и заканчивались прямо над босыми стопами.

— Тебе нужна помощь? — спросил Бен, подходя к Джуду сзади и нежно целуя его шею. Ему хотелось положить подбородок на плечо Джуда, но мужчина был почти на полфута выше, и это было просто невыполнимо. Вместо этого Бен прижался лбом между лопаток Джуда, обвивая рукой талию своего любовника.

— Ммм… Нет, оставайся там, где стоишь сейчас, — сказал Джуд, скидывая нарезанную ветчину в сковородку. Яйца и сыр стояли в миске в стороне, уже смешанные и ожидающие своей очереди.

— Мне это нравится, — прошептал Бен в обнажённую кожу Джуда, внезапно желая тоже избавиться от майки, чтобы почувствовать тело Джуда своей голой грудью.

— Мне тоже нравится, — Джуд взял миску и вылил её содержимое на сковородку. Его левая рука легла на руку Бена, в то время как правой он управлялся с омлетом. Казалось, Джуду было уютно стоять в объятиях Бена во время готовки, и никто из мужчин ничего не говорил, пока он заканчивал завтрак. Только когда омлет был разложен по тарелкам, и они сели на диван, Джуд завёл разговор о предыдущем вечере.

— Я не уверен, что могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть, — тихо произнёс Джуд, обращая на свой омлет больше внимания, чем требовалось. Он разрезал омлет на маленькие кусочки, избегая взгляда Бена. — Тебе обязательно всё это иметь? Это будет помехой, если я не смогу… если я не смогу причинять тебе боль?

— Если честно, я не знаю. Мне было так тяжело после смерти Джульетты и переезда родителей. Не то чтобы я хотел уехать с ними, потому что тот чёртов алтарь, который они устроили в её комнате, просто разрывал меня. Они оставили её комнату точно такой же, как в день её смерти, и я знаю, что мать обустроила такую же комнату в их новом доме. Эта комната просто ждёт, будто они считают, что Джульетта просто однажды вернётся домой, — Бен оттолкнул тарелку на край маленького столика, и Макс с надеждой поднял глаза. Где-то вдали захлопнулась дверь машины, и Бен откинулся спиной на подушки дивана. Он с тихим шипением передвинул ногу, чтобы снять давление с колена. — В любом случае, мне было тяжело спать, я не ел и просто не мог сосредоточиться. Я не знал, что делать, или как с этим справиться. Родители всю жизнь водили меня к мозгоправам, чтобы справиться с моим дерьмовым поведением, пока я взрослел. Они считали, что у меня СДВГ (прим. синдром дефицита внимания при гиперактивности) из-за того, что с рождения в моём организме был кокаин. Во всяком случае, я начал встречаться с одним парнем, Брюсом, помнишь его?

— Да, я помню их всех, — глухо произнёс Джуд и поставил свою тарелку обратно на стол. Свет в глазах Джуда потускнел, и Бену было невыносимо видеть его боль.

— В любом случае, он увлекался этим и подумал, что это может мне помочь.

— Он тебя бил? — спросил Джуд, поворачиваясь на диване боком, лицом к Бену. Он подтянул одну ногу между ними и не стал возражать, когда Макс запрыгнул к нему на колени.

— Нет, он тоже был сабом. Нам было весело вместе, но мы были не особо совместимы в этом плане. Он познакомил меня со своим Домом, Гарреттом, который предложил мне обучиться на сабмиссива. Он сказал, что это отличный способ на какое-то время выйти из собственной головы. Поначалу я ненавидел это. Ненавидел боль и ненавидел, когда мне приказывали, что делать и как реагировать. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что физическая боль блокирует переполняющую боль внутри, и когда я отпустил себя, мне не пришлось думать.

— Бен, это… Это не здорово. Использовать одну боль, чтобы маскировать другую, это как поступают дети, когда режут себе руки, только ты позволяешь кому-то другому наносить эти порезы. Ты думал о том, чтобы сходить к кому-то на приём? К терапевту? — спросил Джуд, и Бен мог сказать, что он старается быть мягким, но мужчина, с которым он трахался всю ночь, только что сказал Бену, что ему нужен мозгоправ. Это немного ужалило.

— Я не знаю. Сейчас мне это нравится. Это помогает с другими вещами, а ещё заводит меня. Боже, когда ты ударил меня тем ремнём вчера вечером — это было так горячо. Но что ты об этом подумал? Что ты почувствовал? — Бен не думал, что хочет услышать ответ на этот вопрос, но если они собирались двигаться вперёд, если у него был хотя бы шанс уговорить Джуда на… В любом случае, он должен был знать. Макс ненадолго поднялся, чтобы уткнуться носом в руку Джуда, прежде чем вернуться ко сну.

— Я… я не знаю, что почувствовал. В то время это… но затем, увидев синяки, которые оставил, я просто… — Джуд запинался. Бен осмыслил его сдержанный ответ и подобрал необходимые слова.

— Что было в то время? — спросил он и наклонился к Джуду, который обвил рукой его плечи. Джуд тихо вздохнул в его висок, и Бен ждал. Не существовало ничего, кроме них, кроме этого момента.

— В то время я был… я был взволнован. Я возбудился, когда использовал ремень. Не знаю почему. Я никогда ничего такого не делал и не увлекался этим. Но дело было не в следах на твоей коже. Дело было, ну, в звуках, которые ты издавал. Ты был так увлечён этим. Я мог понять, что это действительно тебя заводит, и я хотел довести тебя до оргазма. Когда ты молил об этом, чтобы я тебя трахнул, я чуть не сорвался. Я даже не был уверен, что успею взять крем до того, как кончу, — уныло признался Джуд.

— Значит, ты знаешь, каково было мне, — сказал Бен, но судя по хмурым бровям Джуда, прямо сейчас давить не стоило. У них было время поговорить об этом. Он должен был оставаться терпеливым. Он должен был сначала убедиться, что Джуду комфортно, потому что складывалось ощущение, что в этом заключаются отношения. Его отец несчётное количество часов ухаживал за его матерью, и их брак оставался сильным и настоящим последние тридцать лет.

Уставший вид Джуда беспокоил его. Он выглядел так, как Бен чувствовал себя после жёсткого сеанса. В его голове зажегся свет, и Бен скрыл маленькую улыбку за поцелуем в висок Джуда. Бен никогда не успокаивал Дома после сеанса, ни разу в жизни, но ради Джуда…

— Мы можем какое-то время посидеть на диване и посмотреть фильм? — прошептал Бен в нежную кожу Джуда. Положив руку на его голую грудь, Бен подумал обо всех временах, когда Кейдж латал его умелой учтивостью, но никогда добротой или нежностью. Джуд видел самые тёмные участки души Бена и всё равно хотел его. Он примет Бена сломанным и собранным по кусочкам, из-за своей любви.

Джуд заслуживал лучшего.

Джуд заслуживал всего.