ГЛАВА ПЕРВАЯ

Себастьян Лоу смотрел, как его босс, Шон Таггарт, сел за свой стол. В отличие от других офисов, где мужчина был вынужден вмещать свое большое тело в какое-нибудь миниатюрное, но подходяще дорогое кресло, разработанное больше для моды, чем комфорта, Таггарт предложил ему большое мужское кресло, в котором было удобно разместиться. Слишком часто Себастьян чувствовал себя массивным медведем, пытающимся вписаться в тонкое произведение искусства и опасающимся его сломать. В таком случае он оказался бы на полу, и потребовалась парочка шеф-поваров, чтобы помочь ему подняться на его искусственные ноги.

Мужчина ненавидел быть уязвимым.

— Спасибо, что пришел в свой выходной, — сказал Таггарт.

Да, несмотря на удобное сиденье, Себастьян, определенно, все еще чувствовал себя уязвимым. Он должен был взять шеф-повара на свое усмотрение и поехать с ним в Нью-Йорк, чтобы встретиться с продюсерами нового шоу, которое проводил Таггарт. Но мужчина отказался, заявив, что должен был остаться, чтобы следить за установкой нового холодильника в винном погребе. Старый стал не очень надежным. Ему следовало взять билет на самолет и сделать вид, будто ему была по душе перспектива оказаться на телевидении. Он должен был знать, что место, подобное «Верхним», будет расти, и ресторану, вероятно, понадобится сомелье, который будет хорошо выглядеть на экране.

Сомелье, который, не потратил половину своей жизни, просто пытаясь встать на ноги.

— Нет проблем.

Себастьян готовился и собирался к временному переезду в Форт-Уорт. Это занятие было немного удручающим, поскольку оно заставило Себастьяна признать, что он не тратил много времени на то, чтобы превратить свою квартиру в дом. Да, она была обставлена, но безвкусна, без искры, указывающей на его собственную личность, и в ней было неуютно. Мужчина принял решение, что, вернувшись, найдет лучшее место для проживания. Он планировал стать взрослым, осесть на одном месте и попытаться найти многоквартирный домик или небольшой дом, и сдавать в аренду не используемые им помещения. Себастьян был готов отказаться от жизни скитальца, в которой оказался в тот ужасный день, когда понял, что Алисия больше ничего от него не хотела.

Видимо, в Далласе он мог двигаться дальше на постоянной основе, но одно уже можно было сказать наверняка. Он не вернется в Джорджию. Теперь там ничего не осталось. Ни ресторана. Ни семьи. Ни даже спасения.

— Я позвонил тебе, потому что мне нужно поговорить о том, что повлияет на твою рабочую ситуацию, — сказал шеф.

Бл*ть. До этого момента он не понимал, насколько хотел осесть. Ему приходилось работать в нескольких удивительных местах, но он любил это небольшое заведение в Далласе. В мире ресторанов, Даллас был не очень большой кляксой на карте. Он даже не был городом с рейтингом Мишлен, но у «Верхних» было то, что Себастьян раньше не встречал. Волшебство, которого не было в большинстве мест. Семья. Боже, это немного походило на то, что у него снова она появилась.

Даже если он был странным дядей, который всегда носил костюм-тройку и редко ездил на вечеринки.

— Конечно, — начал Себастьян, довольный, что его голос прозвучал ровно.

Он не собирался умолять. Мужчина ни о чем не просил. Ну, не с того дня, как молил и клянчил Бога забрать его жизнь вместо Гэри. Он знал, что в этом не было вины Бога. Это был проклятый SAM (прим.: зенитная управляемая ракета, сокращенно от «surface-to-airmissile»), который снял вертушку, в которой они летели. Судьба забрала жизнь Гэри и оставила Себастьяна без ног. Правда, современные технологии вернули их назад.

Шеф наклонился вперед.

— Ты знаешь, насколько я ценю то, что ты делаешь, чтобы помочь с открытием нового ресторана. Я могу представить, что быть вынужденным переехать в Форт-Уорт на восемь недель — это отстойно.

— Я не против, — нет, если это означало, что он будет выполнять свою работу. Нет, если это значило, что его не выгоняли ради какого-то сопливого засранца, который в своей проклятой жизни не сделал ничего, кроме как получил степень магистра и по-модному укладывал волосы, и из-за этого был годен кричать о самом лучшем такси по кабельному телевидению. — Я осмотрел квартиру. Она более чем подходит.

Квартира в Форт-Уорте, в которой Таггарт предлагал ему остановиться, была лучше, чем та, в которой он сейчас проживал, но опять же, Себастьян только теперь понял, что у него были дополнительные деньги, и он мог потратить их на такие вещи, как жилье с более чем одной комнатой. Пришло время найти дом. Пришло время отказаться от всего, что он оставил позади.

Сколько лет он преследовал Алисию Лейл? Слишком долго она была его идеальной женщиной. С того самого дня, как встретил ее. Ему было восемь лет, но его увлечение ею только усиливалось. Женственная и мягкая, с хорошими манерами и приятным образом. Она была милой и доброй. Все в их маленьком городке обожали ее.

И она была той, кто обратил людей этого городка против него. Ее сладкий свет был иллюзией.

Возможно, именно поэтому его мечты об Алисии в последние несколько месяцев были заменены болтливой, любящей выпить, слегка безумной ребенком-блондинкой с великолепными сиськами и совершенно округлой задницей. Тиффани Хейс работала официанткой и всегда была слегка поразительно неопрятна. О, она, конечно же, пыталась достичь совершенства, но с ней постоянно что-то происходило. Себастьян взял в привычку изучать ее каждый раз, когда они работали вместе, поэтому он запомнил. Иногда это было не более, чем пятно на ее рубашке, которую она забыла отутюжить. Были времена, когда девушка появлялась с пятнами краски на руках, и он задавался вопросом, потратила ли она день на живопись.

— Грейс заставила меня купить квартиру, потому что она не хотела, чтобы я ехал домой поздно вечером, — сказал шеф. — Я попытался объяснить ей, что мы должны найти место в пригороде между Далласом и Форт-Уортом, чтобы сократить время на поездки между ресторанами, но она топнула ногой на это. Мы переехали в прошлом году, когда узнали, что Грейс снова беременна и теперь она клянется, что мы будем похоронены в этом доме.

— Как у нее дела? — он слышал, что прошлые беременность и роды тяжело проходили для Грейс Таггарт.

Шеф сделал глубокий вдох и кивнул, как бы облегчив ответ, который собирался дать.

— Она в порядке. Намного лучше, чем ожидал, но я все еще не хочу покидать ее или детей даже на небольшой промежуток времени. Это причина, почему я собираюсь попросить тебя пойти на жертвы ради блага команды.

— Я не думаю, что это хорошая идея, шеф, и собираюсь объяснить почему, — что Себастьян делал? Его рот работал без указания его внутреннего «я». Это внутреннее «я» взывало к нему иметь немного гребаного достоинства, но слова продолжали выходить. — Никто не знает наше меню так, как я. Никто не знает, блюда Эрика лучше меня. Я понимаю, что сеть, скорее всего, захочет привлечь сомелье с бóльшим талантом, но они не будут также хороши, как я.

Шеф облокотился на спинку кресла, его глаза расширились, будто он был так же удивлен, как и сам Себастьян.

— Серьезно? Почему это?

Он должен был встать и принять увольнение с изяществом. Ему следовало пожать руку шефа и надеяться на хороший финал. Мужчина встал, намереваясь сделать именно это. Он был осторожен, потому что последнее, чего ему хотелось, это оказаться на полу. Себастьян пошел, чтобы пожать руку шефа и действительно намеревался сделать все эти достойные вещи, на которых остановил свой выбор.

— Ты знаешь, шеф. Потому что я «Верхний». Я все, что ты хочешь в этом месте. Я южанин. Родился и вырос на видах продуктов, которые вы подаете. Это не теория для меня. Они не являются чем-то странным и деревенским, чтобы подавать в нерабочее время. Эта пища — моя душа, так же как и вино, которое я подаю. Я говорю на вашем языке так, как никто другой не собирается. И буду честен. Мне не нравится идея выхода на телешоу. Я скрытная личность. Однако, я понимаю, что ты делаешь, и почему. Тебе не нужен более опытный сом (прим.: сокращение от «сомелье»). Тебе нужен человек с правильным опытом.

— В штате только четыре мастера сомелье, — отметил шеф. — Мой список претендентов был бы очень ограничен.

— И я единственный, кто говорит на вашем языке. Я знаю, что самый молодой в этой группе, но также, и самый лучший. Сколько из них служило? Ни один. Ты нанимаешь ветеранов. И я один из них. Может быть, я не кричу об этом повсюду, как делают некоторые, но я понимаю, что такие люди, как Эрик, Мейкон и Линк, сделали для этой страны и как им нужно лечиться сейчас, — он положил руки на стол, не желая даже рисковать возможностью потерять равновесие. Это было слишком важно. Он не понимал, как сильно хотел остаться. Видение Тиффани плыло в его мозгу. Мужчина не мог забыть ту ночь, когда он отвез ее домой, и она прижавшись к нему, полезла целоваться. Девушка была пьяна, поэтому он уложил ее в постель, несмотря на ее протесты. — Ты знаешь, что эти сомелье, вероятно, не захотят работать в баре, в котором у Линка есть эпизод. Они серьезно относятся к своим навыкам.

— Я серьезно отношусь к твоим навыкам, — сказал шеф с загадочной улыбкой на губах.

— Тогда ты должен дважды подумать о моей замене, — он прекрасно понимал, что его босс, вероятно, был потрясен тем, как он себя ведет. Себастьян всегда был в состоянии контролировать себя и никогда не волновался об этом. Он пытался не проявлять слабости, но сейчас он боролся за свою жизнь. Ну, не за жизнь, но, определенно, за работу и свою страсть. — Я не хочу больше переезжать. Мне не нужно работать на дистрибьютора или в каком-то конгломерате ресторанов. Я верю в идею «Верхних». Верю в трудоустройство и обучение ветеранов. Это не работа. Это призвание.