ГЛАВА 2

Когда ты пьешь кофе с парнем, которого не можешь иметь...

Элли

И вот так вот, она уговаривает меня пойти.

Ты не знаешь Кэролайн, но если бы знал, то первым делом понял бы, что она не из тех, кто воспринимает вещи всерьез. Ее ничто не расстраивает. Ничто не беспокоит. Иногда, она самый мудрый человек на земле, а иногда, самый глупый. Большинство времени я завидую тому факту, что она просто живет настоящим.

— Так ты пойдешь? — спрашивает мой друг Том.

Он принес мне мой острый тыквенный латте, первый в этом сезоне! Закрыв глаза, я вдыхаю сладкий аромат, прежде чем делаю первый глоток. Но, еще до того, как прекрасный вкус корицы и мускатного ореха достигает моего горла, Том уже критикует мое решение.

— Не могу поверить, что ты действительно идешь, — говорит он.

— О, Боже, теперь я знаю — это официально осень, — меняю тему разговора. — Было ли у нас нечто подобное, что означало бы приход осени, до острого тыквенного латте? Я имею в виду, помню, были падающие листья, смена цвета, весь этот джаз, но без этого... это как Рождество без елки.

— Элли, вчера был Дня Труда (прим.: в США отмечается в первый понедельник сентября), — Том закатывает глаза. — Еще не осень.

Я делаю еще один глоток.

— О да, я верю, что это так.

— Перестань менять тему, — он делает глоток своего простого черного кофе.

Я никак не пойму, как оно ему не надоедает. Но в том то и дело: он надежный. Всегда вовремя, никогда не опаздывает. Это мило и всегда мне в нем нравилось.

По сути, он полная противоположность Кэролайн, во всех отношениях. И именно это дает видеть его таким, только ка друга, очень сложным.

— Зачем ты туда идешь? Разве Кэролайн не может пойти одна? — спрашивает Том, глядя мне прямо в глаза.

У его волос есть раздражающая привычка: меняться в лице, когда он говорит что-то правильное — это, словно, их способ подчеркнуть его правоту. На самом деле, это довольно досадно, особенно учитывая то, как неотразимо он при этом выглядит. Его глаза мерцают в тусклом освещении дальней части Старбакса.

— Я иду как ее «плюс один», — объявляю.

Специально делаю так, чтобы мой голос звучал очень весело. Так, чтобы это показало мое волнение, а не опасения, которые я на самом деле испытываю по этому поводу.

— Она заставляет тебя идти как ее «плюс один», — объявляет Том, как факт.

Он слишком хорошо меня знает.

— Я просто не понимаю, Элли. Я имею в виду, чего париться? Это супер яхта, заполненная грязными богатыми людьми. Мне просто интересно, насколько веселой может быть эта вечеринка?

— Завидуешь? — спрашиваю я.

— Ничего я не завидую! — он даже подскакивает на своем сиденье. — Если ты так думаешь...

Он позволяет своим словам повиснуть в воздухе и внезапно разговор принимает более серьезный настрой.

— Не волнуйся, я не пропущу твою вечеринку по случаю помолвки, — тихо говорю я. — Она в выходные после того, как я вернусь.

Том качает головой и настаивает, что это не то, о чем он беспокоится.

— Я просто не понимаю, Элли, — говорит он.

Ты не понимаешь? Не понимаешь, почему я иду? У меня к тебе чувства уже, сколько, два года? Но время никогда не было подходящим. Сначала, я встречалась с парнем, и в ночь нашего расставания ты решил поцеловать меня. Застал меня врасплох. А после того долгого, болезненного расставания, я не была готова к отношениям.

А ты, мой лучший друг, на самом деле, не был претендентом на помощь в восстановление.

И потом, как только я собираюсь рассказать тебе о своих чувствах, ты проводишь ночь с Кэрри.

Красивая, богатая и остроумная Кэрри. Кэрри Уорренхаус — нынешний редактор «БаззПост», интернет-журнала, где мы оба работаем, дочь Эдварда Уорренхауса — владельца «БаззПост»

Да, и вдобавок ко всему этому — ты начал встречаться с ней, а потом сделал предложение.

А теперь, вы оба собираетесь пожениться на День Святого Валентина.

И я очень рада за тебя.

Действительно.

Правда.

Единственная проблема в том, что я тоже в тебя влюблена. И теперь я не знаю, что с этим делать, кроме как уехать подальше от Нью-Йорка. Даже если это всего на несколько дней.

Но, конечно же, я не могу сказать ничего из этого. Особенно последнюю часть.

— Это было не самое лучшее лето, — начинаю я через несколько мгновений. — И я просто хочу повеселиться. Выбраться за рамки города. Пойти на вечеринку. Потому что, в конце концов, это просто вечеринка.

— Я слышал кое-что другое, — говорит Том.

— Что ты имеешь в виду?

— С тех пор, как ты сказала, что поедешь, я начал искать информацию об этом событии. И по слухам, это совсем не то, чем кажется.

Я качаю головой и закатываю глаза.

— Что? Ты мне не веришь? — недоверчиво спрашивает Том.

Снова качаю головой.

— Ладно, что это? Что ты слышал?

— В основном, это похоже на вечеринку в особняке плейбоя на стероидах. Все выходит из-под контроля. Как одна большая оргия.

— А ты знаешь, что такое вечеринка в особняке плейбоя? — шучу я.

— Я серьезно, Элли. Не уверен, что это подходящее для тебя место. Имею в виду, ты не Кэролайн.

— И что, черт возьми, это значит? — спрашиваю я.

Теперь я действительно оскорблена. Сначала я просто слушала, потому что думала, что он защищает меня. Но теперь...

— Ты думаешь, что я недостаточно веселая? Думаешь, я не люблю хорошо проводить время? — интересуюсь.

— Это не то, что я имел в виду, — отступает Том. Я начинаю собирать свои вещи. — Что ты делаешь?

— Нет, знаешь, — я перестаю собирать вещи. — Я не ухожу. Ты уходишь.

— Почему?

— Потому что я пришла сюда писать. У меня есть работа. Я застолбила этот стол и не уйду, пока не напишу что-нибудь. Я думала, ты хотел со мной выпить кофе. Полагала, что мы друзья. Я не учитывала, что ты пришел сюда, чтобы устроить мне разнос за мои решения.

— Я не делаю этого, — говорит Том, не вставая со стула.

— Ты должен уйти, Том. Я хочу, чтобы ты ушел.

— Я просто не могу понять, что между нами произошло, — выдает он, неохотно вставая.

Я смотрю на него так, словно он сошел с ума.

— Ты не имеешь права указывать мне, что я могу, а что не могу делать. Ты даже своей невесте не имеешь права этого говорить. Если только хочешь, чтобы она долго оставалась твоей невестой.

— Я не пытаюсь указывать тебе, что делать, Элли. Я просто волнуюсь. Эта супер-эксклюзивная вечеринка, на какой-то мега-яхте, это не ты. Это не мы.

— Не мы? Ты, должно быть, шутишь, — качаю головой. — Ты окончил Принстон, Том. Твой отец — адвокат одной из самых престижных юридических фирм Бостона. Он рассматривал дела в Верховном суде. Ты собираешься жениться на наследнице состояния Уорренхаус. Мне так надоело твое отношение к рабочему классу, что даже не могу тебе сказать. А теперь, ты уйдешь или мне уйти?

Разочарование, которое я увидела в глазах Тома, ранило меня до глубины души. Но он причинил мне боль.

Его помолвка взялась ниоткуда.

Я попросила его дать мне немного времени после моего разрыва, и после ожидания всего двух месяцев, он начал встречаться с Кэрри. А потом они съехались. Затем он сделал ей предложение.

И на протяжении всего этого времени он делал вид, что мы все еще друзья. Как будто ничего из этого не произошло.

Я открываю компьютер и пялюсь на наполовину написанный рассказ.

Ранее, сегодня, до Кэролайн, до Тома, у меня были все эти идеи. Я просто не могла дождаться, чтобы начать. Но теперь... я сомневалась, что смогу правильно написать свое имя.

Пристально смотреть на неподвижную мигалку — никогда не придает писательского горючего.

Я закрываю компьютер и осматриваюсь. Вокруг меня люди смеются и разговаривают. Снова настал сезон леггинсов и угги, хотя дни все еще теплые и свежие. Дождя не было почти неделю, у всех хорошее настроение, кажется подпитались яркими лучами полуденного солнца.

Прошлой весной я была уверена, что мы с Томом проведем лето вместе, а осенью я влюблюсь в своего лучшего друга.

А теперь?

Теперь он помолвлен с другой.

Не просто с другой, а с моим боссом!

И только что мы поссорились из-за какой-то дурацкой вечеринки, на которую я даже не особо хочу идти.

Конечно же, Том прав. Это не в моем стиле. У моей семьи могут быть деньги, но это не тот мир, в котором я чувствую себя комфортно. Я всегда стою в сторонке, и на этой вечеринке будет то же самое.

Но если после того, что произошло только что, я не пойду, это будет значить, что я прислушиваюсь к нему. А у него нет никакого права указывать мне, что делать. Так что я должна пойти.

Когда все стало таким запутанным?