ГЛАВА 3

Когда ты идешь на шопинг ради вечеринки всей своей жизни...

Элли

— Какого черта ты продолжаешь тусоваться с этим придурком? — пренебрежительно спрашивает Кэролайн.

Мы находимся в «Elle’s», маленький бутик в Сохо, где можно делать покупки только по предварительной записи. Я даже не знала, что такие места существуют, пока Кэролайн не познакомила меня с общей идеей.

Кэролайн не является поклонницей Тома. Они никогда не ладят с тех пор, как он обозвал ее снобом из Ист-Сайда на вечеринке в Йеле по случаю Рождества, а она его позером среднего класса. Ни одно из оскорблений не было супер творческим, но с годами их насмешки становились лучше, когда их ненависть друг к другу только росла.

Знаете, как в кино: два персонажа ненавидят друг друга в начале, но к концу всегда влюбляются?

Ну, какое-то время я действительно думала, что с ними произойдет то же самое.

Если не влюбятся, то хотя бы перепихнутся. Но нет, они остались непоколебимы в своей ненависти.

— Этот парень такой идиот. Я имею в виду, кто он, черт побери, такой, чтобы говорить, что тебе делать? Ты же не его девушка, — говорит Кэролайн, надевая серебристое обтягивающее платье, украшенное бисером, и вытягивая правую ногу вперед.

Кэролайн, определенно, выведет из строя не одного. Ее рост почти сто восемьдесят сантиметров, вес ― пятьдесят семь килограммов, а про ее ноги можно сказать, что растут от ушей.

На самом деле, издалека она кажется блондинкой, у которой есть только ноги, и больше ничего.

— Мне кажется, он просто был обеспокоен, учитывая все те сплетни о вечеринке.

— Ладно, во-первых, перестань называть это вечеринкой.

— Почему? А что это?

— Это не вечеринка. Это словно назвать свадьбу вечеринкой. Это вечеринка? Да. Но это нечто большее.

— Я и понятия не имела, что ты так чувствительна к формулировке слов. Отлично. Как ты хочешь, чтобы я это называла?

— Опыт, — объявляет подруга совершенно серьезно.

— Ты шутишь? Не-а. Ни за что на свете я не буду называть это опытом.

Некоторое время мы просматриваем вешалки с одеждой в тишине. Какие-то платья, топы и туфли красивые, какие-то ― нет.

Я первая, кто признает, что у меня нет такого словарного запаса или знаний, чтобы описать такое место. С другой стороны, Кэролайн...

— О, мой Бог, я просто влюблена во все эти уникальные вещи, которые у вас тут есть, — говорит она женщине, которая сразу начинает сиять от гордости.

— К этому мы и стремимся.

— Эти оригинальные сумочки и детали на этих ботинках... ах! За них можно и умереть, правда? — говорит Кэролайн, и они обе поворачиваются ко мне.

— Да, конечно, — слепо соглашаюсь я.

— А эти высококачественные вещи базового гардероба я могла бы носить каждый день!

Кэролайн вытягивает довольно структурированную рубашку кремового цвета с коротким рукавом, подол которой свободного покроя и украшен декоративными кистями. Я не уверена, что делает эту рубашку, так называемым элементом базового гардероба, но просто плыву по течению.

Я не в своей стихии и знаю это.

— Хорошо, и что же нам надеть на этот опыт, если мы даже не знаем, что там будет происходить.

— Я не совсем уверена, но определенно не джинсы и футболку, — говорит Кэролайн, ссылаясь на мой основной прикид. — Но в приглашении говорится, что нам не о чем беспокоиться. У них есть все необходимое, если мы что-то забудем.

Пока я продолжаю бесцельно просматривать одежду, мой разум начинает блуждать по воспоминаниям. И возвращается к Тому.

Я встретила Тома на игре «Гарвард-Йель». Он был лучшим школьным другом парня моей соседки по комнате и приехал на выходные, чтобы навестить его. Мы сразу же подружились. Одна улыбка от него, даже смайлик по Скайпу, заставляли все мои тревоги исчезнуть. Он просто понял меня так, как никто другой.

После окончания университета мы подали заявки на работу в миллион различных интернет-журналов и новостных агентств, но «БаззПост» было единственным местом, куда приняли нас обоих. Мы точно не планировали оказаться в одном месте, но это было приятное совпадение. Том даже спросил, не хочу ли я быть его соседкой по комнате, но я уже согласилась жить с Кэролайн.

Он оказался в этом дерьмовом районе Нью-Йорка «Hell’s Kitchen», в четырехэтажном доме без лифта — одно из немногих зданий, которое они еще не реконструировали.

Таким образом, аренда была все еще доступной. Как я уже говорила, Тому нравится о себе думать как о герое рабочего класса, хотя его воспитание далеко от этого. Всякий раз, когда он приходил в нашу с Кэролайн квартиру, всегда высмеивал то, какое дорогое это место, но это всегда было сказано с весельем.

По крайней мере, в то время мне так казалось.

Сейчас? Больше я не уверена насчет этого.

— Думаешь, Том, действительно, собирается жениться? — спрашиваю я Кэролайн, пока мы переодеваемся.

Она отодвигает занавеску на моей кабинке перед всем магазином. Я топлесс, но к счастью, стою к ней спиной, а ассистентка сидит, пялясь в свой телефон.

— Что ты делаешь? — кричу я, задергивая занавеску.

— А о чем ты думаешь? — требует ответа подруга.

Мне удается схватить футболку и прикрыться, прежде чем Кэролайн снова отодвигает занавеску.

Она стоит передо мной в одном лифчике и трусиках — абсолютно уверенная в себе и беззастенчивая. Я думаю, что она — мое тотемное животное.

— Кого волнует Том? — спрашивает Кэролайн.

— Меня, — коротко отвечаю я.

— Ну, тебе не стоит о нем беспокоиться. Он придурок. Ты слишком хороша для него. Я даже не понимаю, что ты в нем нашла.

— Он мой друг, — отвечаю я, как будто это все объясняет.

Кэролайн знает, как давно я влюблена в Тома. Она знает все. Иногда я даже жалею, что была такой открытой с ней. Но бывает приятно иметь кого-то, с кем можно поговорить. Даже если она не совсем тебя понимает.

— Ты не можешь просто ходить и сохнуть по нему, Элли. Ты в состоянии найти гораздо лучше него. Ты встречалась со своим бывшим, а он все ходил вокруг да около. Ни разу не сказал тебе, что чувствовал. Не сделал ни одного большого жеста.

Кэролайн разбирается в жестах: чем больше — тем лучше. Она смотрит много фильмов и требует их от своих кавалеров. И самое смешное: ты часто получаешь то, что просишь от окружающих.

— Меня это не волнует, — говорю я. — Мы оба были в неподходящем месте друг для друга.

Я с кем-то встречалась, а затем не была готова сразу же перейти к другим отношениям.

А потом... он встретил Кэрри.

— Нет такого понятия, как неподходящее время. Жизнь это то, что ты делаешь, Элли. Ты контролируешь свою жизнь, и я ненавижу тот факт, что ты ведешь себя так, будто не являешься главной героиней в собственном фильме.

— Я даже не понимаю, о чем ты говоришь, — отзываюсь.

— Говорю, что ты заслуживаешь того, кто будет тебе говорить о своих чувствах. Кого-то, кто не будет бояться отказа. Выложить все как есть.

— Возможно, это то, чего ты хочешь, — говорю я.

— И ты этого не хочешь? — отходя от меня на шаг, спрашивает Кэролайн.

На мгновение я задумываюсь.

— Ну, нет, я бы так не сказала. Я хочу такого человека, — наконец, признаю я. — Но тогда у меня был парень. А мы с Томом были друзьями. Так что я не могла ожидать, что он...

— Ты не могла ожидать, что он вывалит все? Расскажет о своих чувствах и рискнет пострадать? — перебивает меня Кэролайн.

Мне неприятно признавать, но это именно то, чего я хочу. То, чего я хотела от него в то время.

Я не хотела, чтобы он слонялся рядом, оставаясь только моим другом, и заставляя меня сомневаться в своих чувствах к нему. И если бы он сделал это, сказал бы мне о своих чувствах раньше, до моего ужасного расставания, я бы окунулась в это с головой. Немедленно бы порвала со своим бывшим, чтобы быть с ним.

— Так, это то, что я должна делать сейчас? Когда все вроде как наоборот? — спрашиваю я.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что сейчас он в отношениях. Должна ли я все выложить ему напрямую? Сказать, что чувствую. Скажем так, выложить все карты на стол.

Кэролайн на мгновение задумывается.

Я ценю это, потому что знаю, как мало она о нем думает.

— Потому что не знаю, смогу ли, — тихо добавляю я.

— Может, это и есть твой ответ, — наконец говорит подруга. — Если бы ты точно его хотела, действительно хотела, чтобы он был твоим, ты бы не сомневалась, сможешь ли сделать это. Ты должна была бы сказать ему.

Я возвращаюсь в свою гардеробную и задергиваю занавеску. Смотрю на себя в зеркало. Бледная девушка с зелеными глазами и длинными темными волосами — трусиха.

Она боится жизни. Боится по-настоящему жить.

Изменится ли это когда-либо?