ГЛАВА 3

«Судя по выпуклости на его штанах, я забираю этого парня домой. Почему бы мне не хотеть член внутри себя, который выглядит как столб?»

Лорел

— Лорел, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что ты видела этот плакат сегодня во дворе.

Моя кузина Александра наклонилась вперед, опершись обеими руками о стол, на подносе перед ней еда, лукавая улыбка растянулась на ее темных готических губах. Хотя сегодня понедельник и мы обе только что вернулись с занятий, губы моей кузины выкрашены в алый цвет, как будто она только что вернулась из ночного клуба. Черные волосы гладко причесаны. Карие глаза подведены черным карандашом. Брови четко очерчены.

Мы с ней совсем не похожи, даже близко. Такие разные внешне, хотя наши матери — близнецы. На самом деле, если бы вы поставили нас рядом, вы бы никогда не догадались что мы родственники.

Александра — смуглая, я — бледная. Алекс — невысокого роста, с пышными формами; я — высокая и стройная. У нее черные волосы, в то время как у меня рыжие, и не просто какого-то рыжеватого оттенка; мои волосы темные и пылающие, как огонь, волнистые и дикие.

Тот факт, что мы учимся в одном университете и у нас есть еще три семестра этих маленьких еженедельных обедов, на которых она настаивает, не ускользнул от меня. Алекс слушает все, что я говорю, и докладывает своей матери, которая потом звонит моей матери, а та звонит мне.

Это так раздражает и всегда срабатывает.

Я должна следить за тем, что говорю, иначе это повторится. Слишком много тусовок, пьяные ночи, парни, с которыми я встречаюсь? Все это уже проходили.

Рассеянно погружаю ложку в черничный йогурт. Смотрю вниз на белый крем, чтобы выследить фрукты, прежде чем поднять взгляд на неё. Облизываю свою ложку.

— Какой плакат?

Может видела, а может и нет.

Алекс закатывает глаза; меня сводит с ума ее снисходительность, но спорить с ней бесполезно.

— Зеленый, с фотографией какого-то парня. Это уморительно.

Я равнодушно пожимаю плечами.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Ты живешь в пещере? Позволь показать тебе, я сорвала один. — Она наклоняется, расстегивает рюкзак и достает один единственный лист мятой зеленой бумаги для принтера. — Это что-то вроде рекламы, чтобы затащить парня в постель. Завалите Рэтта, видишь? Разве это не истерика?

— Такая истерика, — невозмутимо отвечаю я.

Алекс откидывает назад прядь черных как смоль волос.

— Этот парень настолько некрасив, что вынужден расклеивать объявления о сексе по всему кампусу.

— То, что по кампусу расклеены флаеры, не значит, что он не может ни с кем переспать. Может быть, это просто шутка братства, тебе не приходила в голову такая мысль?

— Сейчас не сезон преследования новичков. Зачем кому-то это делать?

Боже мой, она серьезно? Потому что парни идиоты, вот почему.

Бубнит, глядя на бумагу в руках. Трясет головой.

— Не этот парень, посмотри на него, он настоящий страшила. Тебе придется надеть ему на голову мешок, чтобы заставить меня трахнуть его.

— Господи, Алекс. — Я шикнула на нее, хотя это и смешно. — Говори потише.

— Посмотри на него, Лорел! Я бы его не трахнула, а ты? — Она наклоняет голову и изучает лист бумаги, прикусив нижнюю губу. Перекидывает через стол, задевая бутылку с водой. — Скажи, что я ошибаюсь.

Самодовольный голос кузины плывет над столом вместе с мятно-зеленым флаером.

Ловкими пальцами я поднимаю его со стола, разглаживаю морщинки. Мои голубые глаза изучают плохо фотокопированное изображение, которое, очевидно, слишком рано трогали руками после печати — чернила испачкались в трех местах. Несмотря на это, зернистая копия не отвлекает от глаз, смотрящих на меня. Мой желудок трепещет.

Святое дерьмо, я знаю этого парня.

Мои глаза летают над словами, которые кто-то небрежно написал черным маркером:

Возможно, ты та счастливица, которая сломает вишенку нашего соседа?

Он: социально неуклюжий мужчина со средним пенисом, ищущий добровольного сексуального партнера.

Ты: должна иметь пульс.

Он ответит взаимностью орально.

Напиши ему: 555—254—5551

Святое дерьмо — Завалите Рэтта – это парень «поесть и смыться».

Прежде чем я успеваю ее перечитать, Александра невежливо выхватывает ее у меня из рук. Откидывает волосы.

Понимающе ухмыляется.

— Ну? — Ее вопрос полон нетерпения, которое может сойти с рук только ей. — Ты его хочешь?

Нет, определенно, нет.

Мои губы кривятся.

— Э, нет.

— Вот! Понимаешь, о чем я? Разве не было бы забавно, — размышляет она, — если бы одна из нас послал ему сообщение и заставила его думать, что мы собираемся трахнуть его?

Я указываю своей ложкой в ее сторону, указывая на очевидное.

— Ты знаешь, сколько сообщений получил этот парень? Тонны. Наверное, он уже сменил номер.

Я бы сделала именно это, если бы мои друзья сотворили подобное со мной.

Одна из ее черных бровей приподнимается.

— Есть только один способ узнать.

— Алекс, меньше всего я хочу, чтобы какой-нибудь взбешенный борец мастурбировал на меня.

Алекс оживляется, она охотница за качками и большой любитель спортсменов любого сорта, симпатичных или нет.

— Откуда ты знаешь, что он борец?

Я слегка пожимаю плечами.

— Кажется, я его узнала. Видела его в эти выходные, когда его разыграли друзья. Они все были одеты в борцовские толстовки и прочее, так что я просто предположила.

Алекс заинтриговано наклоняется вперед.

— Разыграли его? Как?

— Поели и смылись.

— Черт. — Ее дерзкий носик сморщился. — Сколько там было парней?

— Понятия не имею. — Я произвожу в уме подсчеты. — Пятнадцать?

— Вот дерьмо. — Несколько секунд она молчит. — Интересно, он новенький?

— С чего ты это взяла?

— Поесть и смыться, эти листовки... похоже, они издеваются над ним.

Я медленно киваю.

— Да, именно об этом и подумал Донован.

— Обязательно напиши ему. Поприветствуй его должным образом в университете Айовы. — Она подмигивает.

— Фу, нет. Алекс, я не буду писать ему.

Потому что тогда у него был бы мой номер, и, боже упаси, если бы он мне ответил.

— Почему бы и нет? Это было бы забавно.

— Я знаю, но меньше всего хочу, чтобы какой-нибудь извращенец получил мой номер. Что, если он станет одержим мной? — Я встряхиваю рыжими волосами. — Боже, можешь себе представить?

Мои мысли возвращаются к парню на парковке, большому, злому и ругающемуся в небо. С капюшоном, натянутым на волосы, он был образцом психоза.

Нет, спасибо, я пас.

— Давай спросим у магического шара. — Моя кузина хихикает. — Ты не можешь сказать «нет».

Трудно не закатить глаза, но я справляюсь.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты носишь эту дурацкую штуку в своем рюкзаке.

— Да, черт возьми, он у меня в сумке. — Моя кузина снова подмигивает. – Именно для таких моментов.

Что ж, когда мы были в восьмом классе, Алекс подарили магический шар на день рождения, и с тех пор она использует его, чтобы принимать почти все важные жизненные решения. Мне встречаться со Спенсером Дойлом? Все знаки указывают на «да». Должна ли я пойти в Университет Висконсина? Не рассчитывай на это. Должна ли я прыгать на тарзанке с шестью случайными незнакомцами, которых я встретила на весенних каникулах? Перспективы хорошие.

Этот проклятый шар доставлял нам неприятности больше раз, чем я могу сосчитать. Когда нам было по семнадцать, мы тайком пробрались ночной клуб и попались. Одолжили бабушкин «Бьюик» для увеселительной прогулки без ее разрешения, пока у нас не было прав. Купались нагишом с этим неудачником Томми Мартином после вечеринки в школе и попались фермеру, которому принадлежала земля.

Все знаки указывали на «да».

Все идеи принесли мне домашний арест.

— Алекс, перестань использовать магический шар, чтобы принимать за себя жизненные решения. — За нас. — Ты уже не ребенок. — Мы уже взрослые люди.

— Но это весело. — Она игнорирует меня, лезет в рюкзак, роется в нем. Вытаскивает круглый черный шар, который стал основным в ее жизни. Я закатываю глаза, когда она начинает поглаживать его, как цыганка свой хрустальный шар.

— Магический шар, должна ли Лорел послать сообщение этому Рэтту, которому так нужно потрахаться?

Она переворачивает его, терпеливо ожидая, пока треугольник внутри успокоится, плавая в голубой воде или что там они положили в эту глупую штуку. Он плывет, покачиваясь из стороны в сторону, и наконец оседает лицом вверх.

Я наклоняюсь, желая узнать свою судьбу.

— Давай посмотрим.

— Да, — сияет Алекс, подсовывая его и толкая крошечное окошко в мое лицо. — Лучше доставай свой телефон, неудачница.

— Тьфу, — стону я, смирившись с судьбой. — Хорошо.

Я беру у нее листовку во второй раз, провожу пальцем по строчкам. Фокусируюсь на десятизначном числе внизу. Набираю его в телефоне.

Поднимаю голову.

— Чтобы ты знала, я не сплю с незнакомцами.

Моя кузина смеется.

— Ты что, внезапно стала возрожденной девственницей?

— Алекс, у меня есть некоторые стандарты, и этот парень... — я бросаю на него беглый взгляд, когда заканчиваю набирать номер. Изображение, скорее всего, взятое с веб-сайта борьбы, показывает его сидящим неподвижно, нос задран. Лохматые волосы. Глаза прикрыты. Толстая шея.

Не в моем вкусе.

Даже близко.

— Этот парень настолько ниже моих стандартов, это даже не смешно. — Я перебрасываю рыжий хвост через плечо. — Кроме того, я перестала заниматься случайным сексом.

Алекс усмехается.

— Ты осуждаешь меня за то, что я заставила Дилана выйти из квартиры, чтобы купить куриные наггетсы и занялась сексом с его соседом по комнате Джонатаном?

— Да быть не может. — Мои брови взлетают вверх. — Ты это сделала?

— Угу. Я пыталась подцепить Джонатана целую вечность. Ты знала это. — Если она еще раз закатит глаза, они там застрянут. — В конце концов он уступил силе куриного наггетса.

— Почему бы тебе просто не порвать с Диланом?

Это кажется самым простым решением.

— Потому что Джонатан еще не готов к отношениям.