Мы встаем, посмеиваясь, и поздравляем их, выкрикивая и хлопая. Лучано с Руби проходят мимо нас по проходу, пританцовывая и дурачась, наслаждаясь жизнью.

Затем они очень драматично садятся на гребаную лошадь. Руби одной рукой собирает края своего платья, а другой обнимает Лучано за талию, и они, буквально скача галопом к солнцу, уезжают, улыбаясь и крича.

― Ого, ― произносит Хлоя Энн, глядя, как они исчезают за холмом. ― Мне нужно влюбиться, чтобы я могла такое провернуть на своей свадьбе.

― Все по порядку, ― говорю ей, ухмыляясь.

― Ты имеешь в виду, что я могу учиться ездить на лошади, когда вернусь домой? ― спрашивает она, глядя расширившимися глазами.

― Я думал, ты хочешь быть спортивным репортером.

― Я могу заниматься и тем, и другим.

― Она тебя изведет, Матео, ― говорит мне Вера, и я знаю, что она права. Я ничего не могу поделать ни с одной из них.

После окончания церемонии начинается веселье. Я уже чувствую себя хорошо после пары коктейлей, хотя знаю, что сегодня не буду налегать, Вера тоже уже пришла в себя. Когда счастливые молодожены возвращаются, их уводят, чтобы сделать еще несколько фотографий, включая наши и всех гостей на свадьбе.

А потом наступает время ужина. Тостов. Еще еды. Потом десерт. Напитки. Больше напитков. Музыка. Танцы.

Когда наступает ночь, вечеринка покидает пределы шатра и переносится в поле, где мелодии диджея разливаются по звездной долине. Вы не поймете этого, просто взглянув на нас, но, поскольку «Реал» выиграл так много кубков и соревнований (я хотел бы немного похвастаться), мы все привыкли отплясывать на танцполе в честь празднования. Может быть, это потому, что мы спортсмены, но мы безусловно не сдаем позиций во время танца.

Пока во время моего танца с Лучано и Руби не подходит Вера и, схватив меня за руку, не выдергивает из этого сендвича. Сначала я думаю, что, возможно, позорюсь, но, судя по очень горячему взгляду, сомневаюсь, что это так. Возможно, мои движения возбудили ее, когда она смотрела издалека.

Она уводит меня из толпы, ведет через холм, как раз под дерево жакаранды.

Я осматриваюсь. Вокруг нас нет ничего, кроме травы, медленно покачивающейся от теплого ветра, луна отбрасывает тени, освещая прекрасные черты Веры.

― Мне это что-то напоминает, ― говорю ей, и мои мысли уносятся в день, когда я впервые занимался с ней любовью под деревом в горячий солнечный день.

― Так я и думала, ― отзывается она, а потом, прежде, чем я могу сказать еще что-нибудь, она кладет ладони на мое лицо и целует глубоко, толкая назад, пока я не упираюсь спиной в дерево.

Я не мешкаю. Мое тело мгновенно включается в процесс.

Мои губы пожирают ее, руки пробегают по ее груди, по изгибам талии и бедер, скользят вниз, пока не достигаю края платья, поднимая его вверх, в то время как ее руки с отчаянием возятся с моей ширинкой.

Это же самое отчаяние зажигает меня. Мои пальцы быстро скользят между ее нежных бедер, и, к моему удивлению, на ней нет белья. Конечно нет. Это же Вера.

Из меня вырывается благодарный стон, особенно когда я обнаруживаю, насколько она влажная. Последние пару дней я был на таком взводе, что понимаю: я не смогу растянуть удовольствие. Потребность войти в нее и кончить слишком сильна.

Я начинаю скользить пальцами по ее клитору, размазывая ее сладкую влагу, и чувствую, как ее колени начинают подгибаться. Я точно знаю, чего она хочет и как дать ей это ― некоторое преимущество от брака.

Она разочарованно рычит, потом хватает меня за воротник и оттягивает от дерева.

― Ложись на спину, ― говорит она.

Я улыбаюсь ее командному тону, уже настолько твердый, что, кажется, могу умереть. Ложусь спиной на траву, а потом она седлает меня, вытаскивая мой член из трусов, скользя ладонью вверх и вниз, пока мои глаза не закатываются. Она вдруг останавливается и садится сверху. Я хватаю ее за бедра, помогая опуститься на мой член дюйм за дюймом.

Боже мой. Я в раю. Я прерывисто вздыхаю, пытаясь смотреть, пытаясь сдержаться. Она оголяет грудь, сжимает ее, играет с маленькими твердыми сосками, откидывая голову назад, объезжая меня, скользя вперед и назад, вверх и вниз. Она ― невероятное зрелище. И больше я не могу сдерживаться. Тянусь к клитору, потираю его большим пальцем, пытаясь привести ее к оргазму раньше себя, а она двигает бедрами все быстрее и быстрее.

― Эстрелла! ― выкрикиваю я, когда жар собирается в районе позвоночника, член увеличивается, яйца подтягиваются, а нервы пылают.

Она громко кончает. Очень громко. Практически кричит, объезжая меня, и я крепче сжимаю ее талию, удерживая на месте, пока едва ли сдерживаюсь.

Я кончаю сильно. Так охренительно сильно. Не могу припомнить, когда мы последний раз занимались сексом на природе так, как сейчас, и это взрывает мой гребаный мозг. Я задыхаюсь, весь в поту и со спутанными мыслями. А сверху на мне моя жена, движения которой замедляются. Луна надо мной снова появляется в фокусе, и легкие постепенно наполняются кислородом. И мы здесь вместе как одно целое.

Она аккуратно слезает с меня и устраивается рядом, я тянусь и прижимаю ее к себе. Целую жестко и отчаянно, как будто только сейчас в миллионный раз внезапно осознал, насколько сильно люблю свою жену, как много себя отдал ей. Я весь принадлежу ей. А вместе мы принадлежим звездам.

― Я люблю тебя, моя Эстрелла, ― говорю ей, глядя в глаза, а за ее спиной крутится вселенная, то самое небо и те самые планеты, которые выстроились так, чтобы привести нас друг к другу, и которые будут там до скончания времен.

― Я тоже люблю тебя, Матео, ― отвечает она и ложится рядом на траву, положив голову мне на плечо.

Мы остаемся на месте еще несколько минут, просто дыша, любя и считая упавшие звезды.

КОНЕЦ