Глава 12

Каким-то чудом машина Лотти завелась со второй попытки.

— Должно быть, там, наверху, меня кто-то любит, — сказала Лотти в темноту утреннему небу. Ей нужна была ясная голова, поэтому она поехала на работу длинной дорогой.

Проехав Ардваль-роуд, с кругового движения Лотти свернула налево мимо некогда процветавшей табачной фабрики, из дымоходов которой давно перестал валить дым. Она помнила резкий запах, витавший в воздухе до того, как производство табака сократили, а сама фабрика превратилась в распределительный склад. Лотти скучала по этим ароматам — казалось, они определяли то место, где она жила. Теперь все это ушло, как и многое другое.

Остановившись у светофора при въезде на Дублинский мост, Лотти посмотрела на панорамный вид ее погребенного под толстым слоем снега города, распростертого на равнине между двумя болотистыми озерами, главной достопримечательностью которого были высившаяся справа церковь с двумя колокольнями, а слева ― протестантская церковь с одной. Зажатый между ними, стоял четырехэтажный многоквартирный дом, выделявшийся на фоне соседних малоэтажных сооружений.

В давние времена Рагмуллин был городом-крепостью, но сегодня его заброшенные армейские казармы были лишь местом для совершения вандализма; ходили слухи, что их отдадут под жилье для беженцев и других, нуждающихся в убежище. Эта военная зона была построена на высшей точке в городе, вдали от канала и железной дороги. Монахи, поселившиеся тут в одиннадцатом веке, гордились бы тем, что некоторые улицы до сих пор носят имена этих людей, прятавших свои лица за капюшонами. «Больше тут и нечем гордиться», — подумала Лотти.

Пока не загорелся зеленый свет, разрешающий движение, Лотти еще раз оглядела горизонт, обратив внимание на колокольни, выглядывавшие из-за деревьев. Она сжала руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. Она подумала о том, какую власть над жителями города имела раньше церковь и как эти люди в рясах повлияли на ее семью. Железный колокол, висевший в одной из колоколен, прозвонил шесть часов утра, эхом отозвавшись на окнах машины Лотти. От этого нельзя было убежать. Церковь и государство — две занозы в истории Рагмуллина и в ее собственной истории.

Лотти сделала пару глубоких вдохов, когда потрепанное стекло светофора обрело зеленый цвет. Она нажала на педаль газа, и машина тронулась, едва не задев красную «Микра», ехавшую впереди. Лотти поехала на мост и дальше по заледенелой, покрытой рытвинами заброшенной улице, витрины магазинов которой были еще темны. Лотти задумалась, сколько секретов таится за окнами этих витрин, сколько тайн ожидают своей разгадки и останется ли в Рагмуллине человек, который попытается раскрыть их.

***

В маленькой комнате для ведения расследования сгрудились тридцать человек.

Некоторые сидели на расшатанных стульях, другие стояли плечом к плечу, громко общаясь; запахи тел смешивались с запахами парфюмов, лосьонов после бритья и подгоревшего кофе. Лотти огляделась в поисках стула, но, не найдя свободного, облокотилась о стену в конце комнаты. Корриган, стоявший перед собравшимися офицерами, листал кипу бумаг. Это она должна была стоять там.

Бойд поймал ее взгляд и улыбнулся. Лотти улыбнулась в ответ. Иногда его улыбка действовала на нее именно так, даже если она собиралась лишь огрызнуться. Одетый в серый костюм под цвет пасмурного неба, он выглядел, как всегда, аккуратным, уступая погоде лишь темно-синим свитером поверх белой рубашки. Возможно, сегодня будет день «будь поласковей с Бойдом». Может быть. А может, и нет.

Лотти сделала глоток черного кофе, поглощая энергию своим уставшим сознанием. Корриган кивнул ей, и она поспешила выйти вперед прежде, чем он передумал бы. Лотти повернулась лицом к команде. Кирби с раскрасневшимися глазами — возможно, от виски; Мария Линч светится от радости. А разве она бывает другой? Бойд сменил улыбку на серьезное выражение лица. Команда в нетерпении ожидала начала работ. Как и сама Лотти.

Итак, сказал суперинтендант Корриган, прося у публики тишины. Инспектор сыскной полиции Паркер введет нас в курс дела.

Лица толпы выражали ожидание. У Лотти была хорошая команда. Они были уверены и в себе, и в ней. Она должна быть на высоте. И будет. Лотти поставила на стол чашку с кофе и, опустив рукава своей водолазки (привычка, от которой она так и не смогла отделаться), ввела выжидающих детективов в курс последних событий прошедшего дня и вечера и дала всем задания.

Лотти закончила, стулья заскрипели по полу под тяжестью потягивающихся и разминающихся офицеров. Шум перерос от гула до громкой болтовни.

А ну всем собраться! прорычал Корриган.

Лотти могла поклясться, что Бойд пробубнил себе под нос: «Есть, капитан». Она выпихнула его из кабинета, схватила куртку и пошла к церкви. Нужно было допросить свидетеля.

***

Отец Бёрк ждал ее у ворот. Небо по-прежнему было пасмурным и темным, и Лотти молилась, чтобы зима, наконец, закончилась.

Падающий стеной снег искажал изображение церкви впереди, теперь оцепленной в качестве места преступления. Парочка утренних зевак, наперекор погоде, остановилась, чтобы перекреститься и положить цветы. Двое офицеров, стоявших перед ограждением места происшествия, переминались с ноги на ногу, чтобы согреться. Лотти тоже почувствовала, что сильно замерзла.

Она пожала руку отца Джо, не снимая толстых перчаток.

Давайте зайдем в дом и выпьем чашку чая, сказал он с теплотой в голосе.

Было бы чудесно, ответила Лотти, оглядывая ярко-голубую лыжную куртку священника; на голове у него была меховая шапка. Вы похожи на сотрудника КГБ, сказала Лотти, улыбаясь.

Священник повел ее мимо церкви к дому.

В доме было тепло. Старые железные радиаторы раздували воздушные шлюзы, тем самым нарушая тишину. Высокие, темные шкафы из красного дерева отбрасывали тени по стенам черепичного коридора, через который отец Бёрк вел Лотти.

Чай или кофе? спросил он, открывая дверь в комнату, по декору напоминавшую гостиную.

Чай, пожалуйста. Ей нужно было избавиться от вкуса офисного кофе во рту.

Священник поговорил с монахиней небольшой роста, которая неожиданно появилась за их спинами. Она удалилась, тяжело вздыхая, чтобы где-то в глубине дома вскипятить чайник.

Итак, инспектор Паркер, чем я могу вам помочь? спросил священник, усаживаясь в кресло на изящных ножках.

Мне нужна информация, отец Бёрк, сказала Лотти и, сняв куртку, села напротив него.

Зовите меня Джо. Нам ведь не нужна формальность, не так ли?

Хорошо. Тогда прошу, зовите меня Лотти.

Она понимала, что не стоило допускать такой фамильярности. Все же он был подозреваемым. Вторым после мистера Гэвина, к тому же он был в церкви в то время, когда совершилось убийство. Хотя иногда неформальность помогала людям ослабить бдительность.

Я заметила, у вас имеются камеры видеонаблюдения как внутри церкви, так и снаружи. Мне нужен доступ к дискам.

Конечно, но не думаю, что от них будет какая-либо польза. Внешние камеры не работают с тех пор, как еще до Рождества температура воздуха резко упала, а внутренние направлены на исповедальни.

Почему так? спросила Лотти, мысленно проклиная потенциальный тупик в этом вопросе.

Так решил епископ Коннор, чтобы мы, священники, могли видеть, кто заходит. На случай, если на нас нападут.

Несколько иронично, вам не кажется? Лотти подняла взгляд, когда снова из ниоткуда появилась монахиня с посудой, звенящей на серебряном подносе.

И веб-камера тоже не работала. Она обычно ведет прямую трансляцию с алтаря на приходский сайт. Из-за праздников нам не удалось вызвать мастера.

«Еще один кусок бесполезной информации», подумала Лотти.

Поставив поднос на стол, отец Джо поблагодарил монахиню. Она исчезла, не вымолвив ни слова. Священник налил чай, и Лотти налила молоко. Они оба пригубили чай из хрупких фарфоровых чашек.

Мне нужно задать вам пару вопросов о вчерашнем дне, сказала Лотти, поспешно возвращая себя в рабочий режим.

Это официальный допрос? Мне нужен мой адвокат? спросил отец Джо.

Лотти была застигнута врасплох, но заметила, что священник улыбался.

Не думаю, что на данной стадии расследования нужен адвокат, отец, эм-м-м, Джо, пробормотала Лотти. Я лишь пытаюсь установить несколько фактов.

Начинайте, я весь внимание.

Лотти почувствовала, что краснеет. Он что, флиртовал с ней? Конечно же нет.

Отец Джо сказал:

В десять часов я провел мессу, очистил алтарь и убрал чаши и «Святое Причащение» в табернакль. К тому времени в церкви уже никого не было. Обычно остается пара людей помолиться, но думаю, непогода взяла верх над религией. Алтарник закончил работу около десяти сорока пяти и ушел домой. Я пришел сюда выпить чашечку чая, затем примерно через час вернулся в ризницу, чтобы написать проповедь для следующего воскресенья. Миссис Гэвин приехала вскоре после этого и начала свою рутинную уборку. Я едва успел прочитать молитву «Ангел Господень», когда услышал ее крик, должно было быть около полудня. — Священник замолчал, будто мысленно молясь.

— И что вы сделали после этого? — спросила Лотти. Мысленно она сделала пометку, что кто-то должен будет допросить алтарника. Возможно, это будет еще одной бесполезной тратой времени, учитывая, что он ушел домой до убийства.

— Я выбежал, чтобы узнать, что же вызвало такое волнение, и подбежал к миссис Гэвин. Бедная женщина, она была в истерике. Она схватила меня за руку и потащила к передней скамье. Я увидел тело… женщину… лежавшую там. Я наклонился и прислушался к ее дыханию, но она была мертва. Я прочел молитву о прощении и благословил ее. Затем позвонил в службу экстренной помощи, после чего подвел миссис Гэвин к алтарю, и там мы просидели до самого приезда полиции.