Узелок завяжется

Школа — вещь во многом неприятная. Несомненно в ней много хорошего, но самое невыносимое, что запоминается надолго — раннее пробуждение, когда тебя полусонного вытаскивают из кровати, уговаривают одеться, суют в рот ложку с противной кашей и выставляют за дверь. После чего ты как зомби бредёшь к школе, на автомате скидываешь вещи в раздевалке, тащишься в класс и там спишь весь первый урок, приходя в сознание лишь ко второму. Вот такие неприятные ощущения остались у Ленки после первого класса.

Так почему же на следующий год, когда класс перевели во вторую смену, она всё также вставала ни свет, ни заря? Очень просто: Ленка шла на кружок в Дом пионеров. Пионеров к тому времени давно не стало, а Дом со всевозможными секциями стоял. Он носил новое имя, состоящее сплошь из одних согласных. Ленка знала, что называются такие слова аббревиатурами или сокращениями, но выговорить не могла, потому и говорила по-старинке «Дом пионеров». Впрочем, как и все жители города.

В Ленке парадоксальным образом сочетались стеснительность и тяга к общению. Ей всегда хотелось иметь друзей, но при личном контакте она частенько замолкала и уходила в себя. Дело было в людях. Ленка на полном серьёзе рассказывала, что все они разные. Есть «тяжёлые», с которыми даже рядом находиться страшно, а есть «лёгкие», которым можно рассказать всё на свете.

В школе с Ленкой не слишком жаждали общения. Вот она и решила записаться на кружок. К тому же это так интересно узнавать что-то новое. Сначала ей хотелось многого. Как в том стихотворении: «Драмкружок, кружок по фото. Хоркружок — мне петь охота...» Была б Ленкина воля, она бы везде записалась, но выбрать пришлось что-то одно. И это было макраме. Во-первых, интересное слово, неизвестное. Во-вторых, как раз с утра перед уроками можно ходить. И в-третьих, требовало макраме всего ничего — несколько мотков обычной верёвки. В то время для вышивки или вязания попробуй отыщи принадлежности. В Ленкином городке в единственном универмаге ничего почти и не было. Макраме — чудо. Сиди да вяжи из верёвки разные вещи — кашпо для цветка или панно настенное. По большому счёту ничего особенно и не нужное. Так глаз радует да моторику развивает.

Наверняка именно из-за этой ненужности ряды ходивших на кружок стали быстро редеть. В начале года записалось тридцать человек, после зимних каникул вернулось меньше десяти. Честно говоря, Ленке и самой начинало надоедать это занятие. К тому же общаться с ней другие девчонки не хотели. Сидел каждый за своим столом, узлы вязал. Но Ленка упорно ходила на занятия, потому что была причина. И имя этой причины — Ираида Георгиевна, руководитель. Низенькая с квадратной фигурой, одетая в вечную чёрную вязаную кофту с крупными блестящими пуговицами, она тщетно пыталась разговорить разговорить учениц. Те отвечали скупоо, а вот Ленка болтала без умолку. Она специально садилась за первый стол, впитывала в себя рассказы Ираиды Георгиевны, а после рассказывала о своей жизни.

Жила Ираида Георгиевна совсем одна, и одиночество её было страшнее Ленкиного. Она рассказывала о нём спокойно, не жалуясь, просто констатируя факт. Потому будучи на пенсии, она и взялась работать в Доме пионеров. Не из-за денег, нет. Ей хотелось находиться среди людей.

Как-то раз Ленка прибежала в аудиторию, а там никого. Только Ираида Георгиевна.

- Подождём, - сказала та.

Ленка кивнула, но никто больше не пришёл. Так и осталась она единственной ученицей. Они много говорили, даже больше, чем плели. Ираида Георгиевна была очёнь «лёгким» человеком. Она рассказала Ленке о своём сыне, молодом военном, который погиб. Не на войне. Бросился спасать утопающего и утонул. Он всегда был идеалистом. «Кто если не я?» В отца пошёл. Тот тоже всем помогал. Только умер рано, сгорел от рака как спичка. Всем этим Ираида Георгиевна поделилась, словно находясь в трансе. Потом опомнилась:

- Я тебя напугала? Наговорила страстей!

Ленка не испугалась. Только поползла по спине липкая жуть. Как это, когда совсем никого? Ни родителей, ни бабушки, ни дяди? Только вахтёрша Дома пионеров баба Маша, с которой Ираида Георгиевна гоняет чаи в свободное время. Так что Ленке ещё повезло!

В один из особо дождливых весенних дней Ленка решила не идти на кружок и вообще бросить это неблагодарное дело. Она валялась на диване с книжкой, когда наткнулась на описание дня рождения героини. Вспомнила свой, когда никто не пришёл, и сразу представила себе картину, на которой Ираида Георгиевна совсем одна в большой аудитории напрасно ждёт свою одну-единственную ученицу. Ждёт долго, потом вздыхает и уходит. Ленка захлопнула книжку, с тоской посмотрела на дождь за окном и пошла одеваться.

В следующем году Ленкин класс перевели в первую смену. Сначала девочка страдала, а потом решила сделать Ираиде Георгиевне подарок. Она нашла металлическое кольцо, взяла в библиотеке пособие по макраме и села плести брелок из ярко-голубых ниток.

Когда она забежала на перемене в Дом пионеров, её остановила баба Маша. Оказывается, занятия макраме в этом году начинаются позднее. Ленка осталась подождать и уже через несколько минут увидела, как к воротам подъезжает машина, а из неё выходит Ираида Георгиевна.

- Везёт ей, - вздохнула баба Маша. - Сын такой молодец, каждый раз довозит. Моего и не допросишься. Всё дела у него.

- Какой сын? - переспросила Ленка. - Он же умер!

- Типун тебе на язык! - возмутилась баба Маша. - Кто ж тебе наплёл такую гадость?

- Я думала она одна живёт.

- Одна, конечно. Чего ей у молодых под ногами путаться! Сын с женой отдельно, дочка — отдельно. Видятся часто, не то что мои. Вон в те выходные на шашлыки ездили, она мне фотокарточку показывала. Везучая. Моих не дождёшься. Внуков по полгода не вижу. Всё некогда им.

- Я пойду, - сказала Ленка. - У меня математика.

На полпути остановилась, подбежала к бабе Маше, быстро сунула ей в руки брелок и прошептала:

- Это вам, не грустите!

Столкнулась в дверях с Ираидой Георгиевной, тихо поздоровалась и поторопилась в школу. Хотелось разреветься. Она ведь и сама была любительницей пофантазировать. Придумывала всякое, иногда даже приукрашала случившееся, но никогда ей бы не пришло в голову сочинить, что кто-то умер. Слишком страшно.

Дядя сказал, что есть такие люди, паталогические вруны. Они просто не могут остановиться и врут без остановки. По разным причинам. Одни хотят, чтобы им завидовали, другие, чтобы их пожалели.

- Но ведь если что-то придумывать, то что-то непременно хорошее, - решила Ленка. - Плохое в жизни и так почти каждый день случается. Зачем же его множить?

Действительно, зачем? Кто знает.