- За что меня били? Какие деньги?

- Шесть рублей из сундука у барина пропали, говорят, что ты украл. У тебя два рубля нашли. Откуда у тебя такие деньги?

- Оттуда. Когда я тебе рубли приносил, ты никогда не спрашивала: откуда деньги? Волк у своего логова овец не режет.

- Ты не волк, ты ещё волчонок, Миня. А у нас ещё вона, какие страсти. Знаешь сухой колодец между нашим забором и забором Скавронских?

- Знаю.

- Дворня говорит, что там мёртвый солдат лежит, - Дуня перекрестилась. – Страсть-то какая.

- Как он там оказался?

- Кто же его знает?

- А барин чего говорит?

- Ничего, барин ещё не знает. Не до этого ему. Завтра он хочет тебя в Сыскной приказ доставить, если тебя медведь не заломает.

- Не заломает, я его четыре года подкармливаю. Да, Потапыч?

Медведь проворчал что-то в ответ.

- Удивил, - сказала Дуня. - Об этом все знают, кроме бар.

Они проболтали ещё немного и Дуня ушла. А ночью пришла шайка мошенников во главе с Океаном.

- Как сидится в холодной бане? О, ещё с приятелем.

- Почему холодная баня?

- А что она горячая? Так братья нашего сукна застенок зовут.

- Как вы меня нашли?

- Что на Москве много господ Филимоновых? Надолго застрял?

- Завтра в Сыскной приказ поведут. Говорят, что я шесть рублей денег у него из сундука украл.

- А ты у барина денег не крадёшь?

- Нет.

- Почему? Что случилось?

- Если хочешь знать, то волк у своего логова овец не режет!

- Да? А ты волк? Вот в Стукаловом монастыре шкуру сдерут с волка этого, во всём признаешься.

- Где с меня шкуру сдерут? Какой ещё монастырь.

- Ну, в Сыскном приказе. Тут надо что-то придумать. А ты крикни: «Слово и дело».

- Ну, крикну и что скажу?

- Придумай что-нибудь. Твой барин из купцов в дворяне выбился и до сих пор торговлю ведёт. Неужели за ним ничего нет?

- Он честно торгует.

- Так не бывает. Торговля и обман рядом идут.

- Бывает, - вздохнул Мишка и тут его осенило. – А, вот! Мне тут сказали, что здесь между нашим забором и забором Скавронских в сухом колодце, мёртвый солдат лежит. Земля-то эта – Филимоновых.

- И сейчас лежит? – спросил Океан.

- Откуда мне знать? Я же здесь сижу.

- Щегол, Лапа, сбегайте, посмотрите, - приказал Океан.

- Что они там увидят, ночью-то? – забеспокоился Мишка.

- У меня огниво имеется, - сказал Щегол, - щепку какую-нибудь подожгу.

Мошенники ушли.

- Слышь, Океан, вон под тем углом клетки кубышка зарыта с рублями. Забери. Мне-то уж не нать, а вам её взять.

Океан ножом выкопал кубышку – стеклянную флакон с широким горлом, высыпал на ладонь рубли.

- Считай, - сказал он Мишке, - сколь здесь, столь и назад верну.

Деньги он высыпал в карман, флакон зарыл опять в землю.

- Не горюй, Мишаня, может, пронесёт.

Вернулись Щегол с Лапой.

- Лежит, - доложил Щегол, - Семёновского полка, должно быть.

- Точно Семёновского, - пробасил Лапа. - У моего тяти такой же мундир был.

- Ну, а ты горюешь, - обрадовался Океан, - завтра непременно кричи «Слово и дело». Солдат – человек государев, за него строго спросят. Как лежит?

- Головой вниз, - ответил Щегол.

- Головой вниз. Запомни, Мишка.

На Москворецкую улицу в Сыскной приказ Мишку привёл Гаврила Михайлов. Мишка так громко рявкнул «Слово и дело», что писарь перо из рук выронил.

- Что ты так орёшь? – спросил капитан Псарёв. – Что случилось? Говори, но учти, доносчику – первая плеть.

- В колодце, между заборами Скавронских и Филимоновых солдат мёртвый лежит.

- Откуда знаешь? – спросил капитан.

- Шёл с гулянки, хотел воды напиться, а там такое. Ноги торчат…

- Врёшь, - сказал Гаврила, - ты знал, Мишка, что колодец сухой.

- Постой, - сказал судья действительный статский князь Козловский, - на чьей земле колодец?

- На земле господ Филимоновых, - несколько растерянно ответил Гаврила.

- А что ещё знаешь, молодец? – спросил князь Мишку.

- Да ничего. Было вроде чего-то такое, должен вроде как какой-то солдат был. Но точно не знаю, вы о том моего хозяина спросите.

- Спросим, - пообещал князь. – Как он лежал? Какого полка?

- Лежал головой вниз. А полка? Смеркалось уже. Вроде Семёновского, но я плохо разбираюсь.

Послали секретаря и сыщика, узнать – всё ли верно. Всё подтвердилось.

В усадьбу к господам Филимоновым князь Козловский послал команду солдат во главе с капитаном Псарёвым, сыщика и секретаря, а с ними Мишку в кандалах.

У ворот усадьбы прямо на земле, на травке сидело трое бродяг играли в карты. Мишка сделал вид, что их не знает, они тоже.

Команда вошла во двор и секретарь крикнул:

- Слово и дело государево. Дворянин Гурий Петрович Филимонов.

Гурий Петрович вышел на крыльцо:

- В чём дело, господа?

Секретарь торжественно произнёс:

- Вы, господин Филимонов, обвиняетесь в убийстве солдата Семёновского полка, Касьяна Петрова сына Мартынова.

- Я такого не знаю, - сказал Гурий Петрович.

- Разберёмся, - заверил его секретарь.

Все прекрасно знали и понимали, что в Сыскном приказе во время пыток узнаешь, кого угодно и сознаешься в чём угодно. Заплакала навзрыд жена Гурия Петровича, сыновья его Дмитрий и Андрей стояли понурые, дочь Дарья закричала жалобно:

- Тятенька, тятенька!

Гурий Петрович не знал, что сказать, как успокоить родных, оглянулся по сторонам и заметил Мишку.

- Ты, ты, своего господина! Ты – Иуда, чёрт, дьявол, ворог рода человеческого, предатель! За мой хлеб и соль.

Мишка в презрительной улыбке кривил рот:

- За твои плети, барин. Око за око. Оболгал меня, невинного.

На Гурия Петровича надели кандалы. Кандальников увели.

В доме Филимоновых царило уныние. Марья Васильевна и Дарья Гурьевна горько плакала, мужчины сидели хмурые.

- Ну, что сидеть? – сказала девица Фёкла. – Митя, иди, дай там, кому надо пять рублей, пусть отпустят барина.

- Нет, - сказал Гаврила, - пять рублей тут не обойдётся. Бери, Митя, пятьдесят.

- Сто бери, Митя, - сказала Марья Васильевна, - не жалей денег, выручай отца.

Дмитрий решительно встал, зло глянул на брата:

- Всё из-за тебя, Андрюшка.

- Я-то тут при чём?

Дмитрий ушёл.

Из ворот Сыскнова приказа вышли сразу трое: Гурий Петрович с сыном Дмитрием и Мишка.

Гурий Петрович с ненавистью посмотрел на своего бывшего дворового человека и произнёс:

- Иуда, ворог Господа.

Мишка ответил всё той же презрительной улыбкой.

К нему подошёл Океан, Щегол и Лапа:

- Ну что, Ворог? – сказал Океан. - Отпустили?

Мишка показал бумагу – «для житья вольным письмом».

- Вот так вот. Теперь я вольный. Митька дал сто рублей судье. Барин написал мне вольную. Я «слово и дело» как бы не кричал.

- Ну, что Мишка Ворог, пойдём под мост, надо это отметить.

- Пойдём, - согласился Мишка. - Деньги мои где?

- Обижаешь, у меня, ясный пень. Испортил тебя Стукалов монастырь. Подозрительный стал.

- А как они легко деньги добывают. Легче чем мы.

- Да наплевать. Теперь, Ворог, твоё логово далеко будет от усадьбы Филимоновых. Знаешь, где чего там лежит?

- Как не знать?

- Проведаем?

- Проведаем, - с угрозой сказал Мишка.

09.07.2021 г.