ГЛАВА 08

— Чарли, переделай.

Мой коллега выругался себе под нос, назвав меня нехорошим словом, которое я не смогла разобрать. Но я могла бы догадаться. Это было что-то связанное с частями тела и совращением женщин.

Я закатила глаза. Я вовсе не собиралась мириться с тем, что он такой нытик: некоторое время назад я по глупости переспала с этим идиотом. После одной из нереально долгих смен мы пошли прогуляться, потом был джин. За одним плохим решением последовало другое... На следующее утро я проснулась с ужасным похмельем и сожалением, как после плохой покупки. Он был довольно милым парнем, поэтому совсем мне не подходил.

— Твоя спаржа сгорела к чертям, и ты убил яйцо.

Яйцо-пашот с хрустящей спаржей и лимоном было одним из оригинальных блюд Уайетта, и оно было фантастическим. Несмотря на то, что комплименты Уайетту давались мне с трудом, я должна была признать, что это была самая лучшая спаржа, которую я когда-либо пробовала.

А у Чарли хорошо получалось делать так, что никто не разделял моего мнения.

— Чёрт побери, Кайа, — продолжал ворчать он.

— Я спасаю твою задницу, — напомнила я ему. Подняв свой взгляд от сковородки с филе, я пристально посмотрела на него. — Или ты хочешь услышать это от Уайетта?

Уголок его губ приподнялся в полуулыбке.

— Ты такая же ужасная, как и он.

Я поморщила нос, это сравнение мне и понравилось, и нет.

— Не будь таким мерзким, — я указала на решётку его гриля. — И следи за блюдом, чёрт побери, а то опять сожжёшь его.

— Да, да, — пробормотал он и опять повернулся к своей еде.

Инстинктивно, я оглянулась и заметила, что Уайетт смотрит на нас своим фирменным взглядом. Он либо был зол на Чарли за то, что тот испортил спаржу уже в третий раз за сегодня, либо на меня, за то, что я вмешиваюсь в дела Чарли.

Наши взгляды встретились, между нами пронеслись вспышки молний. Нет, он был точно зол на меня. Он, вероятно, хотел сам покричать на Чарли, и я его этого лишила.

Но вдруг случилась странная вещь. Я заметила тень улыбки на его губах. Он смотрел на меня. И он мне улыбался!

В животе у меня всё перевернулось от нервов, а тело обмякло. Я быстро отвернулась и постаралась забыть этот взгляд и это выражение лица. Я раньше видела, как Уайетт улыбается. Но один или два раза. Наверное. Но это была не обычная улыбка. В ней было всё — секс, порок и все эти грязные вещи.

Стейк, Кайа. Следи за стейком.

Должно было произойти чудо, чтобы я не испортила это несчастное филе. А это было вагю. Я скорее была готова умереть, чем сжечь вагю. Мне надо было сосредоточиться.

И не думать об Уайетте.

Именно так.

Я уже два дня твердила себе об этом. И ничего не помогало.

Мои губы всё ещё горели от его прикосновения в среду. Хотя уже вчера я перестала называть это поцелуем, и решила, что это было больше похоже на метку, действующую в течение двадцати четырёх часов. Это был не поцелуй. Поцелуи были тёплыми, нежными и приятными.

Нет, Уайетт не поцеловал меня.

Он пометил меня.

Я знала, что это именно так, потому что я всё ещё чувствовала очертания его губ на моих, и жар его тела, когда он прижимался ко мне. И нежное прикосновение его языка. Целая стая бабочек пролетала внутри меня от головы до пальцев ног каждый раз, когда я думала об этом.

Поцелуи не сбивали меня с толку. Они были обычными. Или в лучшем случае милыми.

Всего лишь милыми.

Совершенно точно, Уайетт сделал что-то большее, чем просто поцеловал меня, что-то, что нельзя было отменить. Теперь я буду вспоминать его прикосновение до конца своих дней.

Ублюдок.

— Ты читала отзыв? — спросил Чарли тихим голосом, когда положил на тарелку спаржу, которая на этот раз была идеальна.

— Какой именно?

На прошлой неделе вышел отзыв в "Дэйли Дарем". Они восторгались тем, как безупречно и с каким успехом Уайетт заступил на должность. "Лилу" восхваляли как никогда раньше. Их особенно впечатлили новые блюда Уайетта и они не могли дождаться и оценить, что ещё придумает "восходящая звезда Дарема".

По странному стечению обстоятельств, этот отзыв ещё больше распалил Уайетта, а не успокоил его. Ему ещё отчаяннее хотелось вносить изменения в меню и улучшить рабочий процесс. Я застала его вчера за разговором с Эзрой по телефону, когда они ругались по поводу очередного изменения в меню, которое хотел совершить Уайетт. Я могла только догадываться, что сделает с его и без того лихорадочным темпом работы очередной подобный отзыв.

Ребекка Джонс заходила в ресторан пару дней назад, но она должна была посетить ресторан ещё несколько раз, прежде чем написать свой отзыв. Она никогда не писала отзывы после первого посещения.

— На "Эпизесте", — Чарли прервался, чтобы послушать последние указания, которые выкрикивал Уайетт. — Он вышел сегодня утром.

Как и любой другой ценитель еды, я читала "Эпизест" время от времени. Они не постили отзывы каждый день, поэтому я обычно навёрстывала на выходных.

Ужас сковал мои внутренности. Я взглянула на Уайетта. Он опять стоял ко мне спиной, его руки были скрещены и лежали на столешнице перед ним. Плечи были напряжены, а голова наклонилась над чеками с заказами.

Боже, как же это было нечестно, что он был таким сексуальным.

Это была она. Прямо передо мной. Моя самая сексуальная фантазия. Это должен был быть не обязательно Уайетт. Но шеф-повар, который выглядел как он, управлял кухней как он и стоял как он. И с таким же голосом. И разговаривал как он. И с такой же задницей. О да!

Конечно, я имела в виду кого-то совершенно другого. Другого человека из своих фантазий. Не Уайетта. Определённо.

— Тебе следует прочитать его, — убеждал меня Чарли.

На меня с новой силой накатил ужас. Если отзыв был плохим, мы бы все пострадали. Так и должно было быть. Они могли сколько угодно превозносить Уайетта, но он не мог управлять кухней сам по себе. Тем не менее... Я не была уверенна, справится ли он эмоционально, если отзыв был негативным. Последнее время он казался мне не самым уравновешенным человеком.

Я оторвала свой взгляд от Уайетта и сосредоточилась на Чарли.

— Он плохой?

Он ухмыльнулся.

— Может быть.

Взглянув на него, я начала укладывать на тарелке кусочки вагю поверх хрустящей хикамы и картофеля фри с гарниром из блестящей стручковой фасоли с обжаренными фисташками.

Протерев края тарелки полотенцем, я сконцентрировалась на блюде, вместо надоедливого повара слева от меня.

— Ты скажешь мне, что там написано?

— Просто прочитай его, Свифт.

Черт побери, как же он раздражал. Я не могла понять, он насмехается надо мной или готовит к чему-то. Но его слова вертелись в моей голове, когда я относила блюдо Уайетту.

Я поставила перед ним тарелку и начала теребить зубами колечко в губе, пока он оценивал мою работу.

— Филе выглядит хорошо.

— Оно идеальное.

— Ты готовила фасоль?

— Это все Бенни.

— Хм.

Он начал протирать края, которые я уже протёрла. Не было необходимости говорить что-то. Он так всегда делал.

Обычно к этому моменту я уже возвращалась к плите, но у меня был перерыв с заказами, и меня не покидала мысль об отзыве на "Эпизесте". Я облокотилась бедром о столешницу. Уайетт краем глаза взглянул на меня, но продолжил оценивать блюдо перед тем, как отправить его в зал.

— Прошёл слух, что на "Эпизесте" опубликовали сегодня отзыв о "Лилу".

Он улыбнулся, всё ещё смотря на филе, и моё сердце подпрыгнуло, как оно делало всегда, когда он улыбался.

— Всё верно.

— Это был хороший отзыв?

Он повернул ко мне голову, уголки его губ приподнялись в улыбке.

— Хороший.

Что-то сжалось у меня внутри, предупреждая меня о том, что не весь отзыв был хорошим. Тем более что Чарли так хотел, чтобы я прочитала его.

— Поздравляю, — сказала я ему, но если честно, я этого не чувствовала.

Он не сказал мне спасибо. Нормальный человек сказал бы спасибо. Но Уайетт не был нормальным.

Вместо этого, он пробурчал что-то и подозвал официанта. Стейк покинул кухню сразу за жареным кроликом с панчеттой и тортеллини с трюфелями. Мой желудок заурчал от вида лучшей еды, которую могли предложить в этом городе.

— Ты можешь сделать перерыв, — пробормотал Уайетт своим низким голосом.

Я моргнула.

— Что?

Его взгляд упал на мой живот, после чего повернулся к ризотто, стоящему перед ним.

— Если ты голодна, ты можешь сделать перерыв.

Это что — шутка?

— Я обычно не хочу есть, когда готовлю. Не знаю, почему сейчас так.

Он снова повернулся ко мне, сбивая меня с ног своими тёмными загадочными глазами.

— Правда? Мне кажется, я всегда голоден на этой кухне.

Это была обычная фраза. Самая обычная. Но он сказал её таким тоном, что мои колени задрожали, а в животе потеплело.

Это что — намёк?

Не может быть.

Ещё и посреди рабочего дня...

Я поняла, что уставилась на него, пленённая его горячим шоколадным взглядом и той тайной, что пряталась в глубине него. Во рту у меня неожиданно пересохло, и я отчаянно облизала губы, чтобы облегчить это состояние. Он взглядом проследил за этим движением, и у меня перехватило дыхание.

Что с ним было не так? Это было какое-то безумие. Он официально сошёл с ума.

Хуже всего была неопределённость. Мы были на абсолютно неизведанной территории, и я не знала, как мне его понимать. Что с ним такое происходило? Или с нами? Или я видела то, чего не было, из-за того, что много работала, была одинока и тайно, очень-очень тайно, была влюблена в него?

Наклонившись к нему, я поймала его запах. Он пах этой кухней. Огнём, травами и цитрусовыми. Но было в этом что-то помимо еды, что-то мужское... что-то наполненное тестостероном, от чего мои женские прелести сходили с ума.

— Нам надо поговорить.

Он приподнял одну бровь.

— Сейчас?

Я покачала головой, пытаясь привести мысли в порядок.

— Нет, точно не сейчас.

Он медленно улыбнулся.

— Тогда позже.

— Сегодня вечером.

Он качнул подбородком вверх и вниз.

— Хорошо, сегодня вечером. Найдёшь меня.

Я развернулась и сдержалась, чтобы не закричать. Было что-то такое в том, каким требовательным тоном он произносил обычные вещи, из-за чего волоски на моей шее вставали дыбом. Конечно, я найду его позже и поговорю с ним. Это была моя идея. Но каким-то образом он присвоил её себе с помощью своего авторитарного тона, которым он произнёс последние слова.