Ну, хорошо, а теперь меня будут раздражать разные глупые вещи. Это означало, что я нервничаю. Почему я боялась поговорить со своим боссом? С парнем, которого я не выносила?

Так не должно было быть. Это было тупо. Я была тупой.

Чёрт! Я во всём винила Уайетта. В нём была проблема. И это ещё мягко сказано.

Он был совокупностью всех моих проблем.

Мне надо было работать, но я не могла устоять перед соблазном, поэтому достала телефон из своего фартука, чтобы быстро просмотреть отзыв на "Эпизесте". У меня ушло полчаса на то, чтобы прочитать его в перерыве между блюдами.

Я взглянула на Чарли.

— Сукин сын.

Он загоготал. Этот придурок загоготал.

— Это хороший отзыв на "Лилу".

Он сказал этой нейтральным тоном, и мне захотелось дать ему по шее.

— Ну да, если ты Уайетт Шоу.

Он наклонился ближе, чтобы никто не мог нас услышать.

— Мой любимый момент, где его спрашивают, на кого бы он мог положиться на кухне, и он отвечает — на свой инстинкт.

Мой нож Сантоку остался лежать там, где я резала филе. И я подавила желание схватить его и кинуть через всю кухню.

— Какой же он мудак.

Чарли засмеялся ещё сильнее.

— Ему необязательно было называть моё имя, — я постаралась сказать это спокойнее. Хотя внутри меня всё кипело. — Он мог бы хотя бы отдать нам должное. Хотя бы сказать, что нас не сломила смена режима. Мы с самого начала продемонстрировали ему своё уважение. Он мог бы и упомянуть нас — хотя бы сказать в общем, что мы все классные.

Чарли немного успокоился, его улыбка сделалась недоумённой.

— А ты бы так сделала?

Я закатила глаза. Это был глупый вопрос.

— Ну конечно! Если бы я управляла такой кухней, я бы не присвоила себе всю славу. Еда говорит сама за себя.

Он пожал плечами.

— В этом разница между мужчинами и женщинами.

Теперь была моя очередь недоумевать.

— Что это значит?

— Мужчины не любят делиться. У женщин отсутствует ген кровожадности.

— Не правда, — тут же не согласилась я. — Я довольно кровожадная, — я сжала кулаки, подумав о "Сарите". Я действительно была кровожадной. — Но я так же знаю, как ценить людей, которые помогли мне оказаться там, где я сейчас есть.

— То есть ты бы поблагодарила меня в интервью?

Я покачала головой.

— Не тебя. Ты не помог мне нигде оказаться. Но я бы упомянула Диллон. И... других людей, — я имела в виду Веру, но я не могла признаться в этом Чарли.

— А другие люди это тоже женщины?

Мне не понравился его вопрос, но я кивнула.

— Ну, хорошо, может быть, это кровожадность другого типа, — заключил Чарли.

Я уставилась на него.

— Ты считаешь меня сексистом?

— Ты сама это сказала.

Я фыркнула. Я не могла понять, шутит он или нет.

— Эй, я хотя бы не стала бы благодарить свои инстинкты.

— Это не сексизм, — отметил Чарли. — Это эгоизм. Это не одно и то же.

— Ну, хорошо. Ты прав, — хотя меня и убивало то, что пришлось признать это. — Но только в этом. Но фуд-индустрия одна из самых сексистских индустрий в стране. Ты должен это признать.

Он пожал плечами.

— Может быть. Но также, может быть, мы все больше похожи на Уайетта, а не на тебя. Может быть, мы не сексисты, а просто зациклены на себе.

— А как насчёт всех этих присвистываний? Или грубых комментариев, которые я слышу каждый раз, когда снимаю свой поварской китель?

Его смущённая улыбка добавила мне очков.

— Опять же, ты воспринимаешь все эти вещи в плохом свете. Нам нравится противоположный пол. Мы не можем ничего с собой поделать, если на тебя приятно смотреть.

Я закатила глаза и повернулась к своему столу. Ну вот. Что и требовалось доказать.

Но, может быть, он все же был прав. Я думала, что мужчины на этой кухне и на всех кухнях относятся ко мне несерьёзно, потому что я женщина. Но, может, дело было не совсем во мне. А, может быть, дело было совсем не во мне.

Может быть, дело было не в том, что они не воспринимали меня серьёзно, а в том, что они были более склонны к конкуренции. В том первобытном смысле. Может быть, они хотели побороть не меня, а любую потенциальную угрозу, будь то мужчина или женщина.

Может быть, именно это и делал Уайетт. И даже несмотря на то, что он так поступил, он был главным. Вожаком стаи. Он всё ещё не мог отказаться от своих инстинктов, заставляющих его бороться, чтобы сохранить работу.

Может быть.

Это была благородная точка зрения, но я всё ещё хотела его пнуть.

Мы точно должны были поговорить с ним позже. Мне столько всего нужно было сказать.

И он даже не предполагал, что его ждёт.