Глава 13

Переодевшись в шорты и футболку, я сделала пару бутербродов с ветчиной и отнесла свою тарелку и стакан чая на скамейку перед сараем. Для человека, у которого обычно не было большого аппетита, я была удивительно голодна. Не помогло и то, что я чувствовала исходящий из дома аппетитный запах свиных отбивных.

Найдя место на солнце, я закрыла глаза и представила себе, как готовится ужин. Жареная картошка и, вероятно, зелень, решила я. Вздохнув, я открыла глаза и откусила кусочек от своего ужина. Я не чувствовала себя желанной гостьей в этом доме с тех пор, как ушла от Хью, особенно когда там была мама, как сегодня вечером.

Вокруг моих ног играл новый выводок котят. Они еще не научились холодному презрению старших и жалостливо просили еды, их крошечные глазки почти закрывались от усилий, которые они прилагали к своим крикам. Излишне говорить, что все закончилось тем, что они уничтожили мой второй бутерброд. Я всегда питала слабость к неудачникам, а в данном случае – к попрошайкам.

– Похоже, это только вам и мне, ребята, – сказала я им, разламывая бутерброд на кусочки размером с укус, с которыми они могли справиться, и убедившись, что он был поделен справедливо.

Пока вокруг меня раздавалось миниатюрное рычание и шлепки лапами, я взяла свой чай и уставилась на двадцать акров, которые покупал Ник. Любопытство убивало меня, но ад замерзнет прежде, чем я отправлюсь туда. Судя по всему, вчерашний стук молотка был вызван вбиванием кольев, которыми был выложен фундамент дома, и я могла видеть небольшие холмики грязи, указывающие на то, что фундамент был вырыт сегодня.

Ник определенно не терял времени даром. И что еще хуже, он выбрал именно то место для дома, которое я бы выбрала. Когда дом будет закончен, он будет окружен деревьями. Огромная мимоза, на которую я забиралась в детстве, располагалась рядом с задним крыльцом, позволяя аромату от ее розовых юбочек-хула окутывать любого, кто сидел там летом.

Если бы он планировал все эти годы, то не смог бы придумать лучшего способа вернуть свое предательство домой. Мужчина строил мой дом на моем месте, и строил его для Линдси. Сама мысль об этом вызвала у меня такую тошноту, что я был рада, что не съела второй бутерброд.

Я с надеждой оглянулась, услышав, как закрылась задняя дверь дома, но это был всего лишь папа. Сделав глоток чая, я прислонилась головой к стене сарая и смотрела, как он приближается. Мужчина сел рядом со мной, уворачиваясь от кошек, и вытянул перед собой свои длинные ноги. Котенок быстро пополз по ним вверх, используя их как лестницу.

«Ну, почему я не унаследовала его рост», – раздраженно подумала я.

Быть коротышкой, когда все находится вне досягаемости, было болью в заднице.

– Ты выглядишь усталой, – сказал он.

– Не совсем так. От солнца меня клонит в сон.

– Почему бы тебе не пойти к нам домой и не поужинать с нами?

Котенок добрался до его колен, и я подхватила его, прижимая к себе, чувствуя, как он вибрирует, мурлыча.

– Я не могу, папа.

– Аликс, если ты будем самоустраняться, это тебе не поможет. Твоя мать любит тебя.

– Неужели? – я повернула голову, чтобы посмотреть на него. – В последнее время я почти этого не замечаю. Все, что ее волнует – это ее статус, то, как люди будут относиться к ней теперь, когда я ушла от Хью. Для нее не имеет значения, что я была несчастна, будучи замужем за ним.

– Ты сказала ей об этом?

– Нет. Единственное, что она хочет от меня услышать – это то, что я возвращаюсь к Хью.

Папа потер переносицу.

– Разговоры работают в обоих направлениях, Аликс. Ты должна дать ей шанс понять это. Прямо сейчас она слышит только версию Хелены, и эта женщина считает, что твоя мама может что-то сделать. Она почти убедила Элли, что тебе нужна терапия, что ты страдаешь от депрессии, и как только ты получишь помощь, все вернется на круги своя, – он заколебался. – Сегодняшний эпизод никак не поможет делу.

– Эпизод? – я выгнула бровь, глядя на него.

– Звонил Кенни. Кажется, ты напугала его до смерти, а потом, когда ты не ответила на звонок, он действительно забеспокоился. Он никогда раньше не видел, как ты взрываешься на клиента.

– Боже, – у меня заколотилось в голове. – Вся семья знает об этом?

– Аликс, половина города видела это своими глазами. Все это знают. Вероятно, многие уже заключают пари, – он ухмыльнулся. – Ты становишься довольно популярной.

Ситуация становилась все хуже и хуже.

– И что же в этом такого смешного?

– Честно? – он усмехнулся. – Я очень рад, что, наконец-то, случилось нечто такое, что немного встряхнуло тебя. Если для этого потребовалось, чтобы вернулся Ник, то я ему очень благодарен.

– Так ты тоже считаешь, что у меня депрессия?

– Депрессия, нет, – его улыбка исчезла, когда он изучающе посмотрел на меня. – Но я уже давно наблюдаю, как ты медленно прячешь свои эмоции там, где их никто не сможет коснуться. Это нездорово, Аликс, и я признаю, что это беспокоит меня больше, чем немного. Тот трюк, который ты сегодня выкинула, дает мне надежду. Гнев – это честная эмоция, и ты показала ее во всей красе. Может быть, ты, наконец-то, снова начинаешь приходить в себя.

Дженна назвала меня роботом, мама решила, что мне нужен психоаналитик, а папа очень гордился тем, что я выставила себя дурой. Мне нужен был аспирин.

Он посмотрел в сторону дома, затем поднялся на ноги.

– Есть еще одна вещь, которую тебе, вероятно, следует знать. До меня дошли слухи, что кое-кто не очень рад возвращению Ника. Им не нравится, что убийца разгуливает на свободе.

Возможно, я и убедила себя, что ненавижу Ника, но это вовсе не означало, что я хочу, чтобы о нем распространялась ложь.

– Это просто глупо. Это была самозащита. Ник такой же убийца, как и я.

– Я знаю. Но у города долгая память, и сплетники не слишком разборчивы в выборе жертв. Ты должна знать это лучше, чем кто-либо другой.

– Ну, даже если это правда, я мало что могу с этим поделать. Я даже не могу заставить их перестать говорить обо мне.

Папа кивнул.

– Это потому, что ты все еще Морган, член королевской семьи этого города, и это делает тебя честной добычей. С Ником все по-другому. Кое-что из того, что я слышал, просто порочно. Подумай об этом, милая, – он наклонился и поцеловал меня в лоб. – Я лучше пойду домой, пока твоя мать не послала за мной войска. Девочки в самом разгаре планирования поездки.

– И куда же?

– В Харди. Они захотели провести выходные, делая покупки в ремесленных магазинах. Мы, вероятно, останемся с твоим дядей Верном, так что тебе придется присматривать за Судьей.

Дядя Верн переехал в Харди после того, как ушел на пенсию. Он сказал, что его чек социального страхования на приличную сумму, и он может тратить свое время на охоту и рыбалку.

– Хорошо.

Я не добавила, что еще три месяца назад это было бы само собой разумеющимся, если бы я согласилась с ними. Мне нравился Харди, старый город на Спринг-Ривер, в предгорьях Озарка, который обслуживал туристов. Его единственная главная улица была усеяна древними зданиями, в которых теперь располагались ремесленные мастерские всех форм и разновидностей. Кемпинг и гребля на каноэ по реке также заслуживали внимания.

В моем сердце поселилась тупая боль, когда я смотрела, как уходит мой отец. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой одинокой, такой отчужденной от женщин своей семьи. Словно опоры были выбиты из-под меня, оставив меня балансировать на краю пустоты, о существовании которой я и не подозревала. Конечно, у меня была Дженна, но это было не то же самое, и у нее была своя собственная напряженная жизнь. Мысленно я сделала себе пометку сделать что-нибудь, чтобы поблагодарить ее, может быть, послать хороший букет цветов.

Я посмотрела на черно-белого котенка, крепко спавшего у меня на руке, и подумала о том, что сказал мой отец. Я точно знала, что он имел в виду. Может быть, я и ушла от Хью, но город по-прежнему считал меня одной из Морганов. К тому же я была владелицей «Саутерн Снабженс», магазина, в котором многие люди зарабатывали себе на жизнь. Несколько хорошо подобранных слов от меня в нужных местах, вероятно, могли бы остановить или, по крайней мере, замедлить сплетни о Нике.

Положив безвольного котенка на скамейку, я вернулась в свою комнату. Я не знала, что мне делать. Если бы это были только Ник и Линдси, мне было бы наплевать на то, что говорят люди. Они были взрослыми, они должны были справиться с этим так же, как и я. Но был еще Дэниел, и я не могла заставить себя возненавидеть его, хотя тот маленький, злой дух, который живет в каждом из нас, хотел, чтобы я это сделала, продолжал шептать, что он был продуктом предательства Ника. И все же более здравая, рациональная часть меня знала, что мальчик ни в чем не виноват. К тому же он был слишком похож на Кэти, чтобы я могла его игнорировать.

Единственное, что я могла сделать – это поговорить с Коди. Как шериф, он должен был знать, можно ли что-то сделать с Ником законно, и он знал, когда нужно держать рот на замке. По крайней мере, это подскажет мне, с чем я столкнусь, и даст мне еще несколько дней, чтобы все обдумать.

Но в глубине души я уже знала это. Я не могла позволить, чтобы с Дэниелом обращались так же, как с Ником в детстве. Он был братом Кэти, и, хотя я узнала о его существовании всего несколько часов назад, в глубине души я чувствовала, что знакомство с ним каким-то образом приблизит меня к ней. Если это означало спасение Ника от «добрых» людей Морганвилля, то так тому и быть. Каким-то странным образом мы прошли полный круг и вернулись к тому, с чего начали. Эта мысль не взволновала меня.

«Господи, как же я вляпалась в эти неприятности?» – подумала я, доставая из аптечки пузырек с аспирином.

Коди вопросительно посмотрел на меня через стол, когда я протянула ему чашку кофе. Я должна была признать, что он чертовски хорош. Он даже утратил свой северный акцент и теперь говорил как уроженец этих мест.