Глаза Джессики сузились. — Я не проецирую свою реакцию на Храбреца. Я в самом деле могу чувствовать то, что он чувствует. Он не...

Она оборвала себя, но Андерс догадался, что она собиралась сказать что-то вроде: "А вы ему совсем не нравитесь". Судя по выражению на лице доктора Дарролина, лингвист тоже это понял.

Андерс вмешался в разговор. — Джессика, мне неприятно перебивать, но доктор Эмберли хотела бы знать, не могла бы ты уделить ей минутку.

Он проверил, что Калида Эмберли была видна в дальнем конце комнаты: она тихо разговаривала со своей матерью, которая, похоже, делала наброски.

— Конечно, — сказала Джессика. Она вежливо кивнула доктору Дарролину. — Если вы меня извините.

— Я хотел бы поговорить с вами после, — сказал доктор Дарролин.

"Мяу" Храбреца могло означать всё, что угодно.

— Спасибо, что спас меня от этого КА, — сказала Джессика под прикрытием общего шума в комнате, когда они отошли.

— КА?

— КсеноАнтрополога. — Джессика рассмеялась.— Слишком долго произносить это каждый раз.

— Мне нравится, — сказал Андерс. — Звучит, как ругательство, что я и чувствую сейчас в отношении всей этой профессии.

— Я тоже. А третий — Храбрец. Позже я скажу тебе больше.

Когда они подошли к доктору Эмберли, Андерс сказал, — Я привел Джессику и Храбреца, как вы просили.

Калида Эмберли не была красоткой — на самом деле, она выглядела довольно сурово, — но ей нравилась её профессия и жизнь в целом, что делало её почти красивой. Теперь она протянула руку Джессике, а затем — Храбрецу.

— Я просила, в самом деле? Это было очень умно с моей стороны. Доктор Дарролин был настойчив?

— Это преуменьшение, — согласилась Джессика. — Вы не выглядите удивённой.

— Я не удивлена. Они не пробыли здесь и трёх полных дней, а Дарролин почти довел Кесию до слёз. Радзински и твой отец почти не разговаривают, а Идальго обвинил СЛС в развращении потенциально разумного вида.

— Кесия в слезах? — Андерс был потрясён. Он помнил, как стойко Кесия Гайен спорила с его отцом, когда они оказались в затруднительном положении. — Я не думал, что это возможно.

— Ну, он почти пообещал послать в контрольную комиссию нашего университета сообщение о том, что ей следует отказать в докторской степени, потому что она мыслит как суеверный человек, а не как хороший учёный.

— Что за идиот! — сказала Джессика. — Я вижу, нас ждёт много забавного, пока они здесь.

— Не беспокойся, — сказал Андерс. — Ты добровольно помогаешь им, поэтому можешь и отказаться. — Он внезапно улыбнулся. — Судя по словам доктора Эмберли, я уверен, что отца не затруднит найти для тебя что-нибудь ещё! Кого мне жаль, так это Чета и Кристину. Они не могут отказаться.

— А я жалела, что у меня не было времени, чтобы пройти достаточно занятий и получить квалификацию гида, — ответила Джессика. — Но сегодня я сделаю всё, что в моих силах. Пора возвращаться в бой. Еще раз спасибо, Андерс, что дал мне передышку.

— Я мог бы пойти с тобой, — предложил он.

Джессика покраснела? Он не был уверен.

— Нет. Мне нужно быть такой же стойкой, как Стефани, — сказала она. — Она справлялась с подобными делами, когда ей было чуть больше двенадцати.

Дейси Эмберли подняла свой блокнот и показала им набросок Храбреца, который она сделала. — Вот. Это оправдает ваш приход сюда. Джессика, ты могли бы принять предложение Андерса, если тебе нужно дать интервью один на один. Он не антрополог, но знает жаргон. Они не могут прогнать его так, как могли бы прогнать Чета или Кристину, не оскорбив этим его отца.

— Я подумаю об этом, — пообещала Джессика. Она помахала им рукой и направилась к толпе.

Андерс посмотрел ей вслед.

— Знаете, — сказал он никому в частности, — по-своему, Джессика такая же храбрая, как Стефани. Интересно, почему она этого не осознаёт?

* * *

Разгребатель Грязи убедился, что Открытая Ветрам крепко спала, прежде чем выскользнул на улицу, чтобы провести время со своими растениями. Если она проснется, то поймёт, что он где-то рядом, но он сомневался, что она это сделает. Событий дня было достаточно, чтобы сокрушить даже такую стойкую девушку, как она.

Оказавшись на улице, Разгребатель Грязи упивался ночной прохладой. Двуногие использовали какой-то обогреватель, чтобы внутри их каменного логова было тепло почти как летом. Он полагал, что такие устройства были хорошей идеей для двуногих, поскольку на них не было никакого стоящего упоминания меха, но для Народа, у которого появлялось красивая толстая зимняя шуба, внутреннее тепло могло быть немного угнетающим.

Проверяя свои растения, сгребая почву немного выше, чтобы защитить стебель, срезая с него новые побеги, чтобы растение не тратило энергию на листья, которые наверняка будут испорчены морозом, Разгребатель Грязи сортировал свои впечатления о большом собрании, на которое Открытая Ветрам взяла его в тот вечер.

По волнению и опасениям, окрасившим её разум, он понял, что это важное событие. Поэтому хотя его немедленной реакцией на переполненное пространство было уйти как можно скорее, он полностью поддержал свою двуногую. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что он находится в центре пристального внимания. Когда он подумал, кто здесь присутствует, это казалось разумным.

Там был Старая Власть вместе с несколькими членами его клана. Также присутствовал Собиратель Мусора, как Народ теперь называл отца Отбеленного Меха. Его назвали так в память о том, как Собиратель Мусора собирал объедки Народа и защищал их даже от голодной свистящей присоски. Собиратель Мусора тоже привёл с собой свой клан, и Разгребатель Грязи был особенно рад видеть Любительницу Растений и Создательницу Изображений, чей мыслесвет, как он обнаружил, весьма совместим с его собственным.

Ещё была группа, которую он видел прибывшей на летающем аппарате, похожем на тот, который унёс с собой Лазающего Быстро, Погибель Клыкастой Смерти и Затеняющего Солнечный Свет. Многие из них приходили и говорили с Открытой Ветрам. Он заметил, что она старалась быть с ними очень вежливой, но это была не вежливость уважения, а осторожность.

Разгребатель Грязи не мог читать мыслесвет всех двуногих так же легко, как у Открытой Ветрам, но он не был настолько глуп, чтобы не осознавать, что у многих из этих двуногих было одно общее — это большой интерес к Народу. Он привык к тому, что на него смотрят двуногие, когда он идет куда-то с Открытой Ветрам. Он научился вежливо относиться к вниманию и, в свою очередь, большая часть двуногих относительно хорошо держалась на расстоянии. Однако сегодня все было иначе. В мыслях почти каждого, кто подходил близко, была напряженность, как будто — если бы им была предоставлена возможность — они бы пересчитали его пальцы на руках и ногах, проверили длину его шерсти, пощупали его уши.

Это было неприятно. Однако это было ничто по сравнению с холодным и жёстким отношением, которое он испытал со стороны некоторых. Заглянув в свою память, Разгребатель Грязи сравнил то, что он чувствовал, с тем, что Лазающий Быстро рассказал ему о встрече с Говорящим Ложно. Было некоторое сходство, но мыслесвет был другим. Мыслесвет Говорящего Ложно был окрашен готовностью причинить вред. Разгребатель Грязи не чувствовал такой готовности ни от кого, с кем встречался в тот вечер. Но что у некоторых из них действительно было общее с Говорящим Ложно, так это то, что они таились, высчитывали. Притворялись, что у них один интерес, тогда как на самом деле они хотели чего-то другого.

Народ не лгал. Они могли скрывать информацию, но они не говорили и не думали того, чего не было на самом деле, и никто из Народа не мог обмануть другого кота относительно того, чего он действительно желал. Двуногие могли обманывать друг друга, но Разгребателю Грязи было трудно осмыслить такое извращённое мышление.

Он также знал, что не видел всех присутствующих двуногих. Открытая Ветрам в основном разговаривала с теми, кто первым вступал в контакт. Он уловил несколько злобных мыслей из разума некоторых, кто держался на расстоянии, но в этом не было ничего необычного. Он уже знал, что не всем двуногим нравился Народ. Иногда то, что он в них чувствовал, было похоже на напряжение из-за территории или особенно сочного куска еды. Он думал, что они рассматривают Народ как конкурента.

Неохотно Разгребатель Грязи решил, что он должен сделать всё возможное, чтобы узнать больше об этих новоприбывших. По мыслесвету Открытой Ветрам он мог сказать, что она ожидала встречи с ними снова. Ради блага Народа Разгребатель Грязи должен постараться максимально использовать эти встречи.

Chapter 9

На следующее утро после встречи и приветствия Андерс почувствовал напряжение. Он мог не быть древесным котом, но он в достаточной мере был сыном своей матери-политика, чтобы чувствовать неловкость насчёт скрытых целей, которые он ощутил прошлой ночью.

Разумеется, он ждал, что будет немного напряжённо. Несмотря на вероятность строгого наказания, грозившего его папе, он всё ещё защищал свое разрешение, как мать защищает новорождённого ребёнка. Чего Андерс не ожидал, так это того, насколько доктор Радзински была политиком. Он слышал её разговор с главным рейнджером Шелтоном. Из её вопросов очевидно следовало, что она знала куда больше, чем мог знать инопланетник, о значении разумности древесных котов для сфинксианских землевладельцев.

Он не хотел раздражать Стефани. Её сообщения были переполнены информацией о том, насколько она загружена занятиями. Он не сомневался, что она справлялась со всем превосходно. Стефани действительно была такой умной, как все о ней думали, но чтобы получать свои отличные оценки, она работала усерднее обычного. И она была очень строга к себе, когда все-таки напортачила. Прошло несколько недель, а она всё еще ругала себя из-за небольшого промаха на уроке криминалистики.