— Явно мёртв, — крикнул он. — И явно не от болезни. Кто-то разорвал ему горло.

Её ответ был спокойным и отрешённым. — Этого тоже атаковали. Ты думаешь, они напали на гексапуму — как клан Львиного Сердца, чтобы спасти Стефани — только на этот раз им не повезло?

— Может быть, — согласился Андерс. — Я собираюсь немного посмотреть вокруг: вдруг смогу найти другое тело или ещё что-нибудь.

Он сделал это, но обнаруженное им тело не было гексапумой. Это был другой древесный кот, на этот раз коричнево-белая самка, очень худая и невероятно жалкая после смерти. Пройдя несколько шагов, он обнаружил ещё одно тело — на этот раз самца.

Андерс не был следопытом, как Стефани и Карл, но время, проведённое с антропологической командой его отца, сделало его внимательным к деталям.

— Джесс, я думаю, ты, возможно, права насчёт того, что древесные коты преследовали гексапуму. Здесь много разрушений, на земле и на деревьях, и чем дальше я иду, тем их больше.

— Ты нашёл, с чем они сражались?

— Никаких признаков. Может быть, оно ушло. Может быть, эти коты не так хорошо сражались, как клан Львиного Сердца. Как твой пациент?

— Я думаю, мне удалось его стабилизировать, но ему нужно больше помощи, чем я могу предложить. В обычных условиях я отвезла бы его к доктору Ричарду, но...

Она пожала плечами, и Андерс прикусил губу. И надо было родителям Стефани именно сейчас отсутствовать на Сфинксе!

— Я не знаю, следует ли нам везти его в клинику, — сказал он. — Доктор Салим хорош, но я не уверен, что он много знает о древесных котах. У него есть файлы, но он вряд ли много работал руками. Доктор Ричард всегда сам занимался древесными котами. А что насчёт Скотта МакДаллана? Стефани сказала мне, что доктор Ричард делится со Скоттом всеми своими записями и тот лечил Рыболова после их первой встречи. Твоя машина может долететь до Гремящей Реки?

Джессика кивнула. — У меня это займёт больше времени по сравнению с машиной Карла. Моя развалина не может лететь так быстро. По крайней мере я должна позвонить маме. Что мне сказать ей?

Андерс заметил, что они оба без обсуждения согласились с тем, что раненый древесный кот — и трое мёртвых — не подлежат общему обсуждению. КА, вероятно, будут настаивать на том, чтобы увидеть раненого древесного кота и потрогать его, независимо от того, насколько он был ранен. Чёрт возьми, Андерс даже не мог быть уверен, что его папа удержится!

— Стефани – большая любительница говорить правду, — сказал он, — просто не обращая внимания на неловкие моменты. Давай сделаем так. Скажи своей маме, что мы нашли раненого древесного кота и думаем, что Скотт лучше всего его вылечит. Попроси её никому не говорить об этом.

— Думаю, она и так бы никому не сказала, — согласилась Джессика, — особенно зная то, как эти КА искали грязь на Храбреца. Она поймёт необходимость защитить этого кота.

Наоми Ферисс действительно была понятливой. — Не торопись, Джессика. Позвони, если решишь переночевать на Гремящей Реке, хорошо?

Андерс тоже позвонил своему отцу, но доктор Уиттакер, как обычно, был слишком увлечён своей работой, чтобы беспокоиться о том, почему его семнадцатилетний сын может вернуться домой поздно или на следующий день. — Развлекайся с друзьями, — сказал он.

— Я полагаю, — сказал Андерс после окончания разговора, — что нам надо было позвонить Скотту и предупредить его, что мы приедем. Наверное, это надо было сделать перед разговором с родителями.

— Да, и предоставить Скотту шанс сказать нам доставить беднягу в Твин Форкс, — согласилась Джессика.

Но МакДаллан не сделал такого предложения. Вместо этого рыжий доктор расспросил Андерса и Джессику обо всех замеченных ими деталях и посмотрел по унилинку изображения своего будущего пациента.

— Я подготовлю операционную, — пообещал он. — Позвоните ещё раз, когда вам останется примерно пятнадцать минут полета.

— Позвоним, — пообещал Андерс. — И спасибо, что так быстро согласились помочь.

Отключившись, Андерс помог Джессике очистить место на заднем сиденье аэрокара и устроил там раненного древесного кота.

Затем он сказал: — Я думаю, мы должны привезти эти тела с собой. Я видел брезент у тебя в багажнике.

— Мы с мамой всегда возим его с собой на случай, если нам понадобится обернуть корневой ком или типа того, — сказала Джессика. — У меня ещё есть коробки. Как ты думаешь, другие древесные коты не будут против?

— Я не вижу никого, устраивающего похороны, — грубо сказал Андерс. — Давай сделаем как в прошлый раз: пусть Храбрец видит, что мы делаем. Если он запротестует или второй кот проснётся и расстроится, мы остановимся и довольствуемся изображениями. В противном случае привезём и тела. Мы предпримем те же меры предосторожности, что и в прошлый раз: будем как можно реже касаться трупов, а потом продезинфицируем себя.

Джессика кивнула, и, когда Храбрец не выказал признаков расстройства, они выполнили свою неприятную задачу как можно быстрее.

— Я полагаю, мы сможем закопать их так же, как и первого, — сказал Андерс, — но меня всё это расстраивает.

— Тебя тоже? — сказала Джессика. — Я думала, что беспокойство Храбреца из-за раненого кота заставляет меня нервничать.

— Дело не только в тебе,— заверил её Андерс. — Не может быть совпадением, что мы обнаружили четырёх мертвых и одного раненого древесных котов в одном и том же месте. Что, если на них что-то охотится — может быть, какой-то хищник, вытесненный огнём? Я хотел бы посмотреть, сможет ли Скотт догадаться, что их убило. Тогда, возможно, СЛС сможет что-нибудь сделать.

— Хорошая идея, — согласилась Джессика, заправляя брезент, чтобы закрепить груз, упакованный в багажник аэрокара. — Мы позвоним Скотту по дороге и расскажем, чего ему ожидать. А теперь лучше бы нам полететь.

* * *

Зоркий Глаз осознал, что боль ушла. Он всё ещё чувствовал себя очень слабым, но это была восхитительная слабость. Он чувствовал заботу, защиту, расслабленность, чего он не чувствовал долгое время — уж точно с тех пор, как пожары уничтожили территорию его клана, а может, и с тех пор, как он был котёнком.

Его веки были такими тяжелыми, что он не мог открыть глаза, но он все же дернул носом. Запахи вокруг него были очень странными. Он был уверен, что никогда раньше не чувствовал таких запахов, но они не были полностью чужеродными… Он позволил мыслям течь свободно. По крайней мере, это было легко. И в глубине памяти Зоркий Глаз нашел связь, которую искал. Он никогда не обонял таких запахов своим собственным носом, но он чувствовал их в одной из песен памяти, которые Широкие Уши передала разведчикам.

В песне было несколько пробелов, но Широкие Уши была сильной певицей. Более того, она показывала им именно эти воспоминания, чтобы помочь им в разведке. По этой причине она была еще более придирчивой, чем обычно, к тому, чтобы различные сенсорные нюансы были как можно более точны.

Песня была из памяти двух молодых котов из клана Влажной Земли. Они попали в ловушку в одном из первых пожаров в прошлом сезоне — в низине, недалеко от большого центрального места гнездования двуногих. Эти двое — Право-Полосатый и Лево-Полосатый — наверняка были сгорели заживо, если бы их крики о помощи не услышал Лазающий Быстро из клана Яркой Воды, партнёр молодой двуногой по имени Погибель Клыкастой Смерти.

Без помощи Лазающий Быстро не смог бы их спасти, но ему удалось заставить своих двуногих спутников понять, что они должны сделать. После спасения Право-Полосатый и Лево-Полосатый были доставлены в гнездовье Погибели Клыкастой Смерти. Её отец, Целитель, вылечил их ожоги.

Некоторые запахи из того воспоминания были теми, которые теперь чувствовал Зоркий Глаз. Лекарства. Запах внутри одной из летающих штук двуногих. И не в последнюю очередь запах нескольких двуногих. Он очень устал, но как разведчик хорошо разбирался в запахах. Многие из ароматов двуногих были старые. Тех, кто их оставил, здесь не было. Однако было два более резких запаха, достаточно сильных, чтобы указывать, что их хозяева были рядом. Зоркий Глаз заметил ещё один запах — самца из Народа. Теперь, сконцентрировавшись, Зоркий Глаз понял, что он ощущал его мыслесвет с тех пор, как проснулся. Его спокойное, утешающее присутствие имело прямое отношение к чувству защищённости и расслабленности, которое окутывало его.

Неуверенно Зоркий Глаз сказал: <Благодарю тебя... Я Зоркий Глаз из Безземельного клана. А ты?>

Утешающий мыслесвет ответил: <Я Разгребатель Грязи из клана Сырой Земли, хотя теперь я живу с двуногой, называемой Открытая Ветрам, и её кланом. Те, которых ты чуешь, — это Открытая Ветрам и Отбеленный Мех. Мы в их летающей штуке, в небе.>

Мыслеголос сопровождался изображениями. Зоркий Глаз узнавал и Открытую Ветрам, и Отбеленного Меха на фоне воспоминаний Право-Полосатого и Лево-Полосатого. Однако он понятия не имел, что ещё один из Народа решил стать связанным с двуногим. Он чувствовал себя потерянным и сбитым с толку. Разгребатель Грязи сразу же успокоил его.

<Нет причин, по которым ты должен был знать. Мой клан живет в низинах. Возможно, певицы памяти были слишком заняты, чтобы делиться песнями с другим кланом.>

<У нас нет певиц памяти.> Зоркий Глаз не пытался скрыть свою боль и горечь. Его разум был затуманен, возможно, из-за того, что избавляло от боли, но он сумел поделиться кое-чем из истории Безземельного клана после пожаров. Он намеренно скрыл свои проблемы с кланом Окутывающих Деревья, поскольку понятия не имел, дружит ли Разгребатель Грязи или его клан с Окутывающими Деревья. Они могли даже быть родственными кланами.

<Вы переживаете плохие времена,> ответил Разгребатель Грязи. <Я бы спросил больше, но ты очень слаб. Открытая Ветрам дала тебе кое-что, чтобы облегчить боль. Она везёт тебя к Врагу Тьмы, который поможет, но это долгий путь. Думаю, тебе стоит попробовать отдохнуть.>