<Мы ещё встретимся, Разгребатель Грязи>, заверил его Проворные Пальцы. <Дружба, подобная нашей, не исчезнет с расстоянием или временем.>

Затем члены клана Окутывающих Деревья пришли за Бичом Пловца. Бич Пловца был оставлен связанным, поскольку Сладкоголосая постановила, что он опасен для себя и для других, пока его не успокоят. Потом его тоже закинули на носилки и забрали. Как только Бич Пловца покинул пределы воздействия мыслесвета, Разгребатель Грязи почувствовал, как вкравшееся незаметно для него самого напряжение, исчезает.

Он вздрогнул. Кто бы мог подумать, что у Бича Пловца есть оружие более опасное, чем острые клыки или шесть наборов когтей? Сам Разгребатель Грязи всегда жалел этих двуногих за мыслеслепость. Теперь он осознавал, что делиться мыслями тоже может быть опасно.

Когда последний из клана Окутывающих Деревья ушел, Разгребатель Грязи подошел и похлопал двуногих по плечам, указывая на то место, где они оставили летающую штуку.

— Мяу! — сказал он, желая разделить с ними все эти сложности. — Мяу! Мяу!

***

— Они разговаривают, — сказала Джессика. — Не могу сказать, о чём именно, но они говорят, а не спорят. — Она сильно вздрогнула. — Звёзды! Я замерзаю.

— Это потрясение, — ответил Андерс, подходя к ней. — Вот. Позволь мне обнять тебя.

Джессика слабо улыбнулась. — Поделиться теплом тела? Хорошо. Я имею в виду, тебе должно быть довольно холодно без куртки. Даже если бы ты смог вернуть её, она уже серьёзно испорчена.

Андерс устроился так, чтобы Джессика могла прижаться к нему, затем крепко обнял её. Она очень хорошо уместилась там. Андерс положил подбородок ей на макушку, стараясь избегать участков с запёкшейся кровью, повреждённых древесным котом. Через несколько минут ему показалось, что она перестала дрожать, но его собственное сердце билось так быстро, что он не мог быть уверен.

— Чувствуешь себя лучше?

— Ага. — Голос Джессики был далеким и мечтательным. — Я решила, что стану врачом.

— Что?

— Врачом. В последнее время я, кажется, трачу всё своё время, латая людей. Если я собираюсь продолжать это делать, мне лучше бы узнать побольше. Но я хочу быть врачом, а не ветеринаром. Может, я получу побочную специализацию по древесным котам. Они же тоже люди, верно?

Она хихикнула, и Андерс услышал визгливую нотку, которая лучше любых слов говорила о том, что Джессика до сих пор находится на грани истерики. Неудивительно. В последнее время она испытывала сильнейшее давление. Он был шокирован смертями древесных котов, но для неё все должно было быть иначе. Она должна была ощутить реакцию Храбреца как свою собственную. Также её мать, работающая на Марджори Харрингтон, пыталась взвалить на Джессику больше ответственности.

А затем...

Андерс сразу понял, в чём может заключаться ещё одна особенность. По крайней мере, это было причиной его бешено бьющегося сердца. Его голос внезапно стал хриплым и грубым, но он умудрился выговорить слова.

— Я не знаю, кем хочу быть, — сказал он. — Но я знаю, что хочу делать. Джессика… я… я хочу защитить тебя.

— Защитить меня?

Андерс почувствовал её напряжение и быстро пояснил: — Не потому, что ты слабая, Джессика Ферисс, а потому, что ты одна из самых сильных людей, которых я когда-либо встречал. Ты всегда поддерживаешь всех. Я хочу, чтобы ты знала, что и рядом с тобой есть кто-то...

Её напряжение не уменьшилось. — Храбрец! У меня есть Храбрец!

— Тише, девочка. Конечно, он у тебя есть. Но он также тот, за кем надо приглядывать, защищать его от идиотов типа КА, иметь дело с злобой и завистью. Кроме того, ты хочешь сказать, что тебе больше никто не нужен, потому что у тебя есть Храбрец?

Джессика ничего не произнесла, но в её молчании была готовность слушать, и он продолжил нагромождать слова друг на друга.

— Джесс, дорогая, я влюблён в тебя уже несколько недель, но не хотел в этом признаваться. Когда я увидел, что древесный кот набросился на тебя, я почувствовал то, чего никогда раньше не чувствовал. Я должен был защитить тебя. Твоя безопасность значила для меня больше, чем моя собственная. Вот что придало мне смелости залезть туда и схватить это создание, даже с кровью повсюду, зная, что оно может растерзать и меня. Мне пришлось, потому что ты значишь для меня больше, чем кто-либо из тех, кого я когда-либо встречал.

Одно слово, вряд ли громче шёпота. — Стефани?

Андерс крепче сжал её. — Я знаю. Я… Стефани великолепна, но стать "мы" было её идеей, а я… я подхватил. Я имею в виду, что из всех особенностей Сфинкса после древесных котов больше всего я хотел увидеть человека, который их обнаружил.

— Особенностей? — Ещё один напряжённый смешок.

— Да... Я имею в виду, я знал, что Стефани Харрингтон была человеком, но она тоже была особенностью. Первооткрывателем. Первым контактом с инопланетянами. Гениальным, креативным, милым в своём роде. Потом я ей понравился. Я действительно понравился. — Он порывисто вздохнул, и кудри Джессики заколыхались. — Стеф сказала мне, что она считала меня особенным с первого момента, когда она меня увидела.

— Да… Она и мне это говорила. Она была сбита с ног. Любовь с первого вздоха.

— Ох, Джесс, разве ты не понимаешь? Любовь с первого взгляда прекрасна и романтична, но это также означает, что ты влюблён в идею, представление о человеке, в его внешний вид.

— Судьба?

— Ты имеешь в виду, верю ли я в судьбу?

— Ага.

— Я не знаю ... То есть, я могу сказать, что мне суждено было встретиться и с тобой тоже. Нам суждено было пройти через такие ситуации, которые дали мне узнать тебя как человека, который в противном случае остался бы в тени Стефани. Стефани... ну она вроде как заявила права на меня. Я не говорю, что мне это не нравилось. Мне нравилось. Мне нравится. Я думаю, что всегда буду... но Стеф не ... она не ты, Джессика.

Они тихо сидели. Перемещались только древесные коты. Некоторые скрылись под толстым зелёным тентом. Пара крупных котов принесла носилки и размещала на них Проводника.

Джессика говорила очень тихо. — Я не слишком завидовала Стефани, но думала, что ей действительно повезло. Я думала, что она даже более везучая, чем она сама думает... Когда она отправилась на Мантикору... ох, у меня были такие мысли! Но я старалась скрывать их.

— Ты имеешь в виду... я тебе тоже нравился?

— Балда! Разумеется. Но я не из тех людей, которые готовы отбить парня у своей лучшей подруги. И я собираюсь быть доктором.

Андерс моргнул, но ему показалось, что он понял. Джессика упоминала, как её мать в довольно молодом возрасте притиралась к отцу Джессики — хотя, возможно, было бы лучше сказать, "не притёрлась". Он надеялся, что Джессика не столько отвергает его, сколько предлагает условия.

— Хорошо. Будь врачом, — ответил Андерс. — А я придумаю что-нибудь, что позволит мне стать парнем этого доктора. Я хорошо общаюсь с людьми. Может, я смогу работать секретарем.

Она хихикнула. Андерс немного расслабился, но не ослабил объятий.

— Тебе придётся оставаться в Звёздном Королевстве из-за Храбреца, да?

Джессика пожала плечами. — Пока ещё никто не установил правил. Помни, что Львиное Сердце — первый древесный кот, когда-либо покидавший планету, — даже временно.

— Тем не менее… — Мысли Андерса запутались во всевозможных сложностях. Одна из них была угрожающих размеров. — Я должен сказать Стефани. И я не собираюсь как трус отправить ей сообщение. Я должен сказать ей это, глядя в глаза.

Древесные коты унесли и Проводника, и Атакующего Кота. Храбрец оставался лицом к лицу с кошкой, излучавшей власть. Теперь она отправилась назад, а Храбрец подошёл к ним.

— Мяу! — сказал он, похлопав их обоих по плечу и указывая на аэрокар. — Мяу! Мяу!

***

Когда они вернулись к аэрокару Джессики, она не возражала, чтобы вёл его Андерс.

Вместо этого она откинулась на пассажирское сиденье вместе с Храбрецом, урчащим у неё на коленках.

— Вопрос в том, — сказал Андерс, — куда мы тебя отвезём?

— Нужно снова к Скотту, — ответила Джессика. — Если я пойду в клинику в Твин Форкс, мне придётся придумать какое-то объяснение. Или я могу пропустить визит к врачу. Думаю, я неплохо залатана.

— Нет! — произнёс Андерс. — Это исключено. Что мы скажем твоим родителям?

— Мама дала мне выходной, — сказала Джессика. — Я наберу её и сообщу, что мы решили отправиться в Гремящую Реку и посмотреть, как поживает спасённый нами кот. Даже с учётом всего произошедшего ещё не так уж и поздно. Мы сможем вернуться к вечеру.

— Хорошо, — ответил Андерс, поднимая аэрокар над навесом и задавая координаты. — Мой папа не заскучает без меня, но я напишу ему, что опоздаю. Я уже сказал ему, что буду на ужине.

— На этот раз я сперва позвоню Скотту, — сказала Джессика. — На случай, если он уйдёт с пациентом.

Но доктор Скотт сказал, что будет на месте, когда они прибудут. Он не задавал много вопросов, только попросил Джессику показать ему свои раны по унилинку.

— Похоже, их хорошо обработали, — заметил он. — Но я согласен с Андерсом. Лучше мне осмотреть их. Выживший чувствует себя неплохо, но нервничает. Я уверен, что возможность поговорить с Храбрецом будет полезной. Посмотри, сможешь ли ты остаться на ночь, чтобы они могли поговорить.

— Я проверю, — сказала Джессика.

Наоми Ферисс с радостью разрешила. — Я отложу тебе немного ягодного мороженого.

— Спасибо, мама.

Когда Джессика отключила соединение, Андерс взглянул на неё. — Джесс, без обид, но ты выглядишь усталой. Я не разобью аэрокар. Почему бы тебе не прижаться к Храбрецу и не подремать?

Она благодарно ему улыбнулась. — Думаю, я смогу. Думаю, смогу.

***

Разгребатель Грязи обрадовался, когда понял, что они направляются к Врагу Тьмы и Бьющему Быстро. Ему нужно было многое рассказать Зоркому Глазу. Он провёл большую часть путешествия, систематизируя свои мысли и успокаивая Открытую Ветрам, чтобы её сон стал целительным. Время от времени он мысленно прикасался к Отбеленному Меху. Молодой человек был очень задумчивым, но, несмотря на некоторое напряжение, в его мыслесвете сохранялась безмятежность принятого и одобренного им решения.