chapter 1

Двуногая Лазающего Быстро замышляла что-то, что она не должна была делать... опять.

Эмоции, вспыхнувшие в ее мыслесвете, делали это совершенно ясным. И было так же ясно, что она знала, что старшие сильно не одобрили бы это. Но у Погибели Клыкастой Смерти был истинный дар огибать правила, и она замечательно провела время.

Ее друг, Затеняющий Солнечный Свет или, возможно, "Карл" (если действительно звук, наиболее часто применяемый к этому двуногому, был именем, а не каким-то другим обозначением), был менее счастлив. Лазающий Быстро, не мог так легко читать мысли Затеняющего Солнечный Свет, как мог у Погибели Клыкастой Смерти, но в основном понимал. Мыслесвет Затеняющего Солнечный Свет был переполнен решимостью, бдительностью, настороженностью и опасением.

Лазающий Быстро наклонился вперед в своем кресле, пристально наблюдая, как "аэрокар" (или "кар" - звук, очень похожий на "Карл", что смущало его довольно долгое время) нессся по сложному пути через лабиринт стволов деревьев, среди которых они путешествовали.

Лазающий Быстро не мог понять, что именно служило источником волнения Погибели Клыкастой Смерти. Правда аэрокар, в котором они ехали, двигался очень быстро, а иногда довольно хаотично, но этого, по-видимому, было недостаточно для того, чтобы волны волнения и страха приходили к нему через их общую связь.

Складывающаяся летающая штука, в которой они обычно путешествовали до того, как это новое увлечение охватило его двуногую, была гораздо менее устойчивой. Тем не менее, если только погода не была особенно плохой, Погибель Клыкастой Смерти не реагировала так сильно, пилотируя свою складывающуюся летающую штуку.

Древесный кот с сожалением подумал о складывающейся летающей штуке. Он предпочитал ее аэрокару, в котором они сейчас путешествовали. Ощущение ветра на меху было восхитительным, и ветер нес такие интересные запахи. Кроме того, на планере было ощущение большей скорости. Он понимал, что аэрокар на самом деле преодолевал расстояния быстрее, но без ветра ощущение скорости просто было другим.

Чувствуя одиночество, Лазающий Быстро прижал оставшуюся настоящую руку к плечу Погибели Клыкастой Смерти, затем левой руконогой указал на закрытую сторону аэрокара. По прошлому опыту он знал, что прозрачные панели могут открываться, хотя сам не понимал, как управлять этим.

Чтобы подчеркнуть свою просьбу, Лазающий Быстро издал тихий умоляющий звук. За то время, что он жил с Погибелью Клыкастой Смерти и ее семьей, он узнал, как много внимания люди уделяют шумам изо рта. Народ полагался на мыслеречь, используя звук и жест для акцентирования. Напротив, эти инопланетные двуногие, казалось, не имеют эквивалента мыслеречи, вместо этого полагаясь на сложные шумы изо рта, дополняемые изумительным разнообразием жестов - жестов, которые, казалось, не означают одно и то же от случая к случаю и могут быть полностью исключены.

Он жалел их, потому что их мыслесвет был блестящим и теплым. Казалось грустным, что даже два хороших друга, такие как Погибель Клыкастой Смерти и Затеняющий Солнечный Свет, не могли его разделить.

"Блик!" - повторил Лазающий Быстро. Затем, когда Погибель Клыкастой Смерти не отозвалась, он вытянул когти и ударил ими по прозрачной панели, издавая звук, похожий на град, стучащий по камню. "Блик! Блик!"

Когда он почувствовал, как Погибель Клыкастой Смерти выдохнула и усмехнулась, Лазающий Быстро снова постучал по прозрачной панели, на случай, если она упустила смысл.

"Блик!"

"Блик!" Стук! Стук! "Блик!" "Блик!"

Стефани Харрингтон осторожно начала убирать одну руку с джойстика аэрокара. Аэрокар сразу же опасно повернулся.

"Руки на пульт!" - рявкнул Карл Цивоник. "Стефани! Я достаточно рискую, позволяя тебе летать без разрешения. Ты хочешь устроить аварию и лишить меня лицензии?"

"Извини," - ответила Стефани с нехарактерной кротостью. Она прекрасно знала, чем рискует Карл. Если бы их обнаружили, потеря лицензии была бы наименьшим из наказаний. "Львиное Сердце хочет открыть окно. Я лечу низко и довольно медленно, и думала, что все в порядке."

Она не могла видеть, как Карл закатывает глаза, но она представила его выражение лица когда он издал резкий вздох и повернулся, чтобы обратиться к древесному коту напрямую.

"Заднее окно," - сказал он Львиному Сердцу, указывая для подтверждения. "У Стефани достаточно отвлекающих факторов, и не надо, чтобы ты склонялся над ее плечом, а ветер задувал ей волосы на лицо."

Карл Цивоник был среди небольшой группы людей, которые обращались к Львиному Сердцу, как будто древесный кот был достаточно умен, чтобы понять его, и это нравилось Стефани. Большинство людей либо не удосуживались говорить с древесным котом, либо, если они это делали, использовали сиропообразные тона, как для обращения с очень маленькими детьми или домашними животными. Еще больше раздражали те, которые, казалось, думали, что, если они будут говорить очень медленно и использовать очень простые фразы, древесный кот поймет.

Стефани предполагала, что это последнее беспокоило ее так сильно, потому что это был, вероятно, лучший подход, но те, кто его использовал, не применяли его последовательно и научно.

Карл нажал кнопку. Когда заднее левое боковое окно открылось, аэрокар слегка отклонился. Стефани скорректировала это, но перестаралась - отчасти потому, что Львиное Сердце только что снял вес с ее плеча - и она потеряла равновесие.

"Стеф!" Карл выразил в одном слоге выговор и протест.

"Извини," - повторила Стефани.

Она осмотрела панель управления: указатель поворота, высота, температура двигателя, уровень жидкости. Там было так много приборов. Хуже того, в отличие от дельтаплана, где авария означала некоторые сломанные стойки и ткань (и если она не была осторожна, некоторые сломанные части Стефани, как она слишком живо помнила), здесь она может повредить дорогое оборудование.

Хуже того, это не был аэрокар Карла. В шестнадцать Т-лет он только мечтал о таком, даже признавался, что экономит на подержанную модель, но этот аэрокар был "его" только потому, что ему нужно было попадать на работу рейнджера-стажера в Сфинксианской Лесной Службе. Его родители считали, что использование аэрокара вполне оправдано экономией времени на поездку туда и обратно от Громовой реки, которая была на расстоянии около тысячи километров и занимала пару часов в один конец даже со скоростью аэрокара.

Так-как Карл и Стефани были единственными рейнджерами-стажерами в Сфинксианской Лесной Службе, они регулярно назначались для работы в команде, что позволяло выделять время только одному рейнджеру для надзора за ними. Поскольку Стефани не могла пилотировать, они обычно работали в непосредственной близости от Твин-Форкс, города, ближайшего к владению Харрингтонов, где у Ричарда Харрингтона была ветеринарная клиника. В каменном доме Харрингтонов было много места, так как родители Стефани определенно планировали завести еще детей. Это была одна из причин, по которой они эмигрировали из своего густонаселенного родного мира - Мейердала, и Стефани с нетерпением ожидала (осторожно) нового опыта с братьями и сестрами. Между тем, Карл часто оставался в семье Харрингтонов, пользуясь всем этим незанятым в настоящее время пространством, хотя иногда он оставался с друзьями в Твин Форкс.

Они входили в область, где лесных великанов было много, поэтому Стефани опасалась говорить и пилотировать одновременно.

"Думаю, я становлюсь лучше," - сказала она, "но, признаюсь, я никогда не думала, что управлять настоящим аэрокаром вручную будет так сложно. Я имею в виду, что получала отличные оценки на симуляторе даже в режиме выключенного автопилота."

"Чудо-девочка," - ответил Карл с усмешкой. "Ты всегда получаешь отличные результаты во всем. Если бы этого не было, я бы никогда не позволил тебе попробовать это. Реальность это не симулятор. Я не понимаю, почему ты не можешь подождать, пока у тебя будет разрешение на обучение, как и все остальные. Твой пятнадцатый день рождения не так уж и далек."

Стефани была рада, что сосредоточение на пилотировании дало ей повод остановиться, прежде чем ответить. Она знала, что имеет тенденцию "давить". Только недавно она пыталась понять, почему. Не то чтобы ее родители не любили ее или не ожидали, что она заслужит их одобрение. Во всяком случае, Ричард и Маржери Харрингтон были почти слишком одобрительны, слишком справедливы, слишком уравновешены.

Они дали Стефани знать - осторожно и постепенно - что у нее есть преимущества, которых нет у большинства людей. С одной стороны, хотя они и пытались скрыть это от нее, чтобы она не стала ленивой или самодовольной, Стефани знала, что ее IQ почти зашкаливает. Утверждение Карла, что она всегда получала отличные оценки по всему, было лишь небольшим преувеличением.

С другой стороны, Стефани была "джинни" - ее генетические мутации делали ее сильнее и крепче, чем в среднем. Она заплатила за эти преимущества более высоким, чем обычно, метаболизмом, но, учитывая, что мама и папа всегда обеспечивали достаточно вкусной еды - они разделяли ее метаболизм, в конце концов - она никогда не страдала от этого. От чего она страдала, так это от вспышек вспыльчивости, которые пришли вместе с этим. Она просто не ладила с большинством людей, особенно с людьми ее возраста. Они казались глупыми, очарованными вещами, которые ее интересовали меньше всего.

Карл Цивоник, который был на полтора года старше ее, был самым близким к другу-ровеснику для Стефани, первым, который появился после того, как ее семья эмигрировала на Сфинкс из Мейердала чуть более четырех лет назад. Даже Карл был больше похож на старшего брата, чем на друга: он наблюдал за ней, ругал ее, дразнил ее, тренировался с ней в стрельбе по мишеням и, конечно же, позволял ей летать на его машине, хотя это было против правил.