Глава 6

Ему нужно перестать называть меня милой, или я достану куклу вуду с его лицом и зарежу ее насмерть.

А еще лучше, я разрежу ее на кусочки.

Я отступаю на расстояние вытянутой руки. Если я буду держаться на достаточном расстоянии, он не сможет меня поймать.

Ни за что на свете я не позволю ему заманить меня в ловушку, как он сделал это вчера.

На этот раз я либо закричу, либо убегу.

Ага. Звучит как план.

Я сглатываю, но он застревает у меня в горле, как посторонний предмет. Никакая ободряющая речь или смелость не могла стереть воспоминания о вчерашнем дне.

Никакая ободряющая речь не могла убедить нервы, трепещущие от удушающего страха, что со мной все будет в порядке.

Мои конечности кричат мне, чтобы я бежала.

Спряталась.

Никогда не оглядывалась назад.

Я не послушалась.

Убегать от кого-то, кто получает удовольствие от уязвимости, не самое умное, что можно сделать.

Он бы погнался за мной. Дерьмо. Уверена, что психу это тоже понравится.

Кто выйдет из этого победителем?

Да. Не я.

Поэтому вместо бегства я выбираю борьбу.

Я поднимаю подбородок, призывая все мужество, которое у меня осталось.

Но в тот момент, когда я встречаюсь с ним взглядом, большая часть этого мужества уходит. Все дело в Эйдене? Он так хорошо сложен.

Идеальное лицо.

Идеальное тело.

Идеальный стиль.

Он даже не носит галстук в большинстве дней, и все равно кажется, что школьная форма была сшита специально для его крепкого, мускулистого тела.

Вся его внешность еще одно преимущество, которое он использует в качестве запугивания.

Очаровывая.

Надувая всех.

Я даже поддалась этому обаянию в первый же день, встретив его. Издалека он выглядел как Бог. Вблизи он не более, чем монстр.

С тех пор как он придушил меня на глазах у всей школы и объявил, что уничтожит меня, я поняла, что весь его облик это фасад.

Единственное, что я вижу, это пустота в его стальных глазах.

Ненависть.

Чёрную ярость.

Не могу понять, как другие этого не замечают. Либо они под его слишком сильными чарами, либо им просто плевать.

Вот что значит быть королем, не так ли? Он может быть испорченным сколько ему хочется. Черт, он может приказать развязать войну, которая убьет половину нации и уморит голодом другую половину, а те, кто останется в живых, все равно будут скандировать «Да здравствует король».

Это не из-за любви, нет, это из-за страха.

Люди, естественно, тяготеют к власти, и в КЭШ Эйден это ВЛАСТЬ.

В прошлом году правил его старший двоюродный брат Леви Кинг, и теперь, когда он окончил школу, КЭШ принадлежит самому младшему из двух королей.

— Ты вчера сбежала из школы, — говорит он как ни в чем не бывало.

— Я не сбегала. У меня появились неотложные семейные дела.

Я бы сама себе похлопала, если бы могла. Эта ложь вышла идеальной.

Засунув руку в карман, он изучает меня с головы до ног. Его взгляд задерживается на моей левой груди, будто он пытается прожечь дыру в моей рубашке.

Требуется все мужество, чтобы не скрестить руки на груди.

Его внимание, наконец, возвращается к моему лицу.

— Думаю ты лжешь, Холодное Сердце. Я прихожу к выводу, что тебя довели до предела, поэтому ты выбрала самый легкий выход.

— Знаешь, что, Эйден? Мне все равно, что ты думаешь.

— Ты должна. То, что я думаю, окажет непосредственное влияние на твою жизнь, милая.

— Прекрати называть меня так, — шиплю я. — Я не твоя милая.

— Ты та, как, черт возьми, я тебя называю, милая.

Возможно ли проклясть кого-то свалиться в тёмную, бездонную яму ада? Я не против использования чёрной магии. Мне просто нужно, чтобы он, блядь, исчез. На земле станет немного спокойнее.

Я сдерживаю свой гнев, когда поворачиваюсь, чтобы уйти.

Он не доберется до меня. Он этого не сделает.

Сильная рука хватает меня за руку и отбрасывает назад с такой силой, что я приземляюсь вплотную к его твердой груди.

Он сжимает меня с грубой, сокрушительной силой.

— Разве я сказал, что ты можешь идти?

Я борюсь с ним.

— Не знаю, заметил ли ты, но я не одна из твоих подданных, ваше величество. Я не выполняю твои приказы.

— Всему есть начало.

Он отпускает меня, но только для того, чтобы обхватить обеими руками мою талию и положить руки мне на поясницу, словно мы какие-то долбаные любовники.

Он так близко, мой воздух наполняется его ароматом, и тепло его тела смешивается с моим.

Я не невысокого роста, но он все равно выше и шире меня в плечах. В глубине души я знаю, что захват это просто фактор запугивания.

Я толкаю его в грудь, извиваясь из стороны в сторону и назад, в попытке разомкнуть его руки.

Он даже не шевелится, чтобы остановить меня. Все, что он делает, это сохраняет свою стальную хватку.

— Уф, — выдыхаю я. — Отпусти меня.

— Почему я должен это сделать, а?

— А почему ты не должен? — я парирую в ответ.

— Мне нравится, когда ты сопротивляешься. — его глаза сверкают уже знакомым садизмом, когда он протягивает руку и щипает меня за щеку. — Ты бы видела красный оттенок на этой части твоего тела.

Я обмякаю, прижимаясь к нему. Мои руки безжизненно падают по обе стороны от меня, и я даже стараюсь придать своему лицу нейтральное выражение.

Если ему нравится моя борьба, то он ее больше не получит.

— Ты закончил?

Его левый глаз дергается.

Очевидно, больному ублюдку не нравится не получать то, что он хочет, и я победила его в его собственной игре.

— Дам тебе ценный совет. Ты уже знаешь, на что я способен, — его голос спокоен. Опасный тип спокойствия. — Не провоцируй меня.

— Это ты меня провоцируешь! — не могу поверить этому ублюдку. — Тебе повезло, что я не сообщила о произошедшем вчера.

— Повезло? — он смеется без юмора, и глупо, что даже линии его лица растягиваются в красивых ракурсах. Кто-нибудь вылейте кислоту на его лицо. — Не знаю, пытаешься ли ты быть очаровательной или ты настолько наивна.

— Что это должно означать?

— Думаешь, что можешь нанести мне вред, а?

Он сжимает мой подбородок большим и указательным пальцами, откидывая мою голову назад, чтобы он мог вторгнуться в мое пространство своим навязчивым взглядом.

Мое сердце колотится сильнее и быстрее.

Независимо от того, сколько тактик я придумаю, независимо от того, насколько мне нравится думать, что я контролирую эту ситуацию..я ничего не контролирую.

И мое сердце осознает опасность.

Пустоту.

Чёрную дыры.

Мой напряженный позвоночник также распознает покалывание страха.

Необходимость бежать и прятаться.

Необходимость никогда не быть найденной.

Та часть меня, которую я боролась похоронить, поднимается, ползет и воскресает на поверхности.

Ты мой шедевр, Эльза.

Я ненадолго закрываю глаза от этого навязчивого голоса из прошлого. Когда я снова открываю их, жуткий голос исчезает, но стальное выражение лица Эйдена остается.

Будь он проклят и как легко он может открыть эту часть меня.

Я хранила это в тайне более десяти лет, но он медленно выпускает ее на свободу в течение двух дней.

— Быть может, я смогу. — мой голос звучит намного спокойнее, чем я себя ощущаю. — Что ты вообще обо мне знаешь?

— Намного больше, чем ты думаешь.

Он так сильно сжимает мою челюсть, что я вздрагиваю.

— Клянусь Богом, отпусти меня, или...

— Или что? — его черты искрятся обещанием вызова. — Ты не можешь надурить меня. Позволь мне сформулировать это так: если я убью тебя, тренер сожжет труп, а директор развеет останки. Если я совершу преступление, школьный совет перевернет все так, чтобы казалось, что я жертва. Возможно, ты прячешь голову в песок, как маленькая мисс Страус, так что вот тебе краткое напоминание: я здесь король.

Его слова жалят, потому что они правдивы. Пока у него фамилия Кинг, его отцу даже не нужно вмешиваться, чтобы все было улажено.

Несправедливость вспыхивает внутри меня и затуманивает зрение непролитыми слезами.

Нет.

Я не доставлю ему удовольствия снова увидеть, как я плачу.

— Но, если ты чувствуешь, что имеешь на это право. — уголки его губ приподнимаются в ухмылке. — Если думаешь, что сможешь взять меня, тогда, во что бы то ни стало, покажи мне, что у тебя есть, милая. Мне любопытно посмотреть, кто поверит, что я прикасался к тебе без твоего согласия. Я могу заполучить любую киску, какую захочу, что такого особенного в твоей?

— Что ты не можешь этого получить.

Я сожалею о своих словах, как только они вылетают. Не могу поверить, что только что размахивала долбаным стейком перед хищником.

— Холодное Сердце. — он размышляет.

Мои губы сжимаются в дрожащую линию, и я почти ерзаю в его объятиях, ожидая его следующего удара.

В любой момент он...

Эйден отпускает меня и отступает назад.

Подождите.

Он... он отпускает меня?

Я осторожно наблюдаю за выражением его лица, как олень, попавший в свет фар.

Он превращает свои черты в бесстрастное лицо.

По какой-то причине я ожидаю, что он рассмеется мне в лицо и снова схватит меня.

Я счастлива, что он отпускает меня, я счастлива. Но не могу избавиться от оттенка раздражения из-за того, что не могу его прочитать.

Он кладет руку в карман, выглядя небрежно, почти небрежно.

— Покажи мне метку.

— Что?

— Ты не дура, так что не веди себя так и покажи мне отметину, которую я оставил вчера.

— Ты не в своем уме.

Мои конечности дрожат, но я поворачиваюсь, чтобы уйти. Мне нужно вырваться из его пространства.

Его присутствия.

Его чертового лица.

— Если ты сделаешь еще один шаг. Я буду преследовать тебя, милая. И на этот раз... — он замолкает, его голос становится удушливым, как дым. — Я не остановлюсь.

Я громко сглатываю и останавливаюсь, как вкопанная.

Часть меня не хочет верить, что он зайдет так далеко, но кого я обманываю?

Эйден не остановится, пока не получит, желаемого.

С бешено бьющимся сердцем я смотрю ему в лицо.

— Почему ты это делаешь, Эйден?

— Твои предположения?

— Потому что ты можешь?

— Потому что я могу, да? Интересно. — он делает паузу. — Ты такая... холодная, ты знала об этом?

— Твои приспешники не переставали напоминать мне об этом факте, большое тебе спасибо.