— Какого?..

Лина не шелохнулась. Всё, что она могла сделать, это смотреть на подчиненную тварь перед собой.

Кост помчался к нам, Озиас следовал за ним по пятам.

— Что происходит?

Через мгновение её свет померк, и дверь со скрипом закрылась, унося тварь с собой. Разинув рот, Лина повернулась к нам лицом.

— Я приручила его. У меня не должно было этого получиться.

Вопросы запузырились на поверхности моего сознания, но они потерялись во внезапном влажном бульканье, льющемся с губ Калема.

— Чёрт, как больно, — промямлил он.

— Тупица. Нок велел тебе отойти, — потирая сломанную руку, Озиас здоровой рукой стянул с Калема тунику и съёжился. С правой стороны его груди зияла невероятно глубокая дыра, покрытая вязким зелёным ядом. — Заживление займёт некоторое время.

Лина опустилась перед ним на колени. Ловкими пальцами прошлась по его ране.

— Он не сбросил свой шип. Хорошо. Феликс может помочь запечатать рану, но сначала в рану нужно выдавить содержимое корня пиффы. Это поможет избавиться от яда.

— Отлично, — он бросил на меня смущённый взгляд.

Извинение за невыполнение приказа.

Я сдержал свой гнев.

— Тебе повезло, что он промахнулся.

— Мы вернём его в строй, — Кост обнял Калема за плечи и взглянул на Озиаса. — Нам нужно вправить твою руку, чтобы она зажила, как следует. Мне не хочется снова ломать её позже.

Озиас поморщился.

— Да, хорошо.

— Мне нужно проверить Скорпекса.

Лина медленно встала, стряхивая с голых ног мелкие песчинки. Одетая в обрезанные, облегающие льняные бриджи и тунику без рукавов, она была вся покрыта песком. Греховная капелька пота скатилась по её голени, и я сплёл пальцы вместе, чтобы не вытереть её. Только боги знают, к чему это могло привести.

— Я подожду тебя здесь.

После всего, что только что произошло, оставлять её одну было неприемлемым.

Кост пристально посмотрел на меня, но потом смягчился. Болезненное ворчание Калема заставило их двигаться, и все трое, как один, исчезли в облаке теней. Наступила тишина, если не считать постоянного шума океанских волн. Как будто никто и никогда не посылал сюда чудовище. Как будто мы не увёртывались от кровожадных Заклинателей.

Если я не буду действовать быстро, такое обязательно повториться снова. Мои товарищи или Лина? Моё проклятие или свобода? Ответ оказался сложнее, чем следовало бы.

С ближайшего дерева донеслась тихая трель, и мой взгляд метнулся к птице. Чёртов шпион. Я вызвал последнюю не высохшую каплю, угрожающую свернуться в моей ладони. Заточив свою кровь в тонкую иглу, я отправил её в полёт. Она ударила птицу прямо в сердце, оборвав её последнее чириканье с болезненной окончательностью.

Лина проследила за её падением взглядом и вздрогнула, когда птица шмякнулась на землю. Она, вероятно, возненавидит меня за убийство твари, но мне не нужно, чтобы она любила меня. Она была нужна мне живой. Мне нужна была моя семья живой, и сегодня какой-то ублюдок угрожал мне этим.

Моя метка, мои условия. Я надеялся, что он получил моё послание.

Приготовив себя к отвращению, я повернулся к Лине. Одинокая слеза скатилась по её раскрасневшейся щеке. Смесь печали и... облегчения? Она закрыла глаза ладонями.

— Это всё моя вина.

Я постарался не разинуть от удивления рот. Её вина? Это мы замышляли её убийство. А она переживала, что подвергла нас опасности? Зажав переносицу, я попытался выровнить дыхание.

— Что только что произошло?

— Не уверена. Как только я вернусь из царства тварей, я буду знать больше.
Она пронзила меня взглядом на мимолетный миг, печаль в её взгляде сменилась чем-то, что я не мог понять, но потом она перевела своё внимание на землю.

Не знаю почему, но часть меня умерла. Мне нужен был этот взгляд. Мне нужно было его вернуть. Она беспокоится о нас, о благополучии моих братьев... Это было уже слишком. Разрываясь между меткой и проклятием, я чертовски хорошо знал, что её компания не была чем-то, от чего я действительно получал удовольствие, но я не мог помочь грызущей боли в моём животе.

Я схватился за затылок.

— Поспеши назад.

Она посмотрела на меня сквозь ресницы.

— Ты можешь пойти со мной.

Она бросила эти слова, как будто они ничего не значили. Как будто это была простая перспектива, а не возможность увидеть то, что полностью принадлежало ей. И хотя я должен был отмахнуться от неё и установить столь необходимую дистанцию между нами, я не смог.

— Пойти с тобой?

— Ты можешь войти в царство с помощью Заклинателя.

Без дальнейших объяснений она вытянула правую руку в сторону. Чернильная эмблема на её руке стала расти, корни обвивали кончики пальцев. Ветви дерева поднимались вверх, змеились по её плечу и тянулись к шее. Она прятала от нас своё лицо, когда забирала Феликса, но на этот раз я наблюдал, как великолепное дерево росло по правой стороне её щеки. Листья и цветы расцвели, обрамляя её висок и глаз в замысловатом саду, предназначенном только для неё.

Это была самая поразительная вещь, которую я когда-либо видел.

Она протянула руку.

— Идём. Я знаю, тебе будет больно, но ты должен прикоснуться ко мне.
Это было так вкрадчиво, что я едва уловил, но лёгкий провал в её тоне глубоко вонзил лезвие в моё сердце. Она неправдоподобно ошибалась. Я готов был вечно держать свои пальцы переплетёнными с её, если бы обстоятельства были другими.

Как только она обхватила меня пальцами, свет взорвался, смывая всё вокруг в ослепительно-белое пятно чистого тепла. Другой вид небытия. Моё сердце сжалось, и я крепче стиснул руку Лины. Когда свет отступил, представший передо мной мир был не похож ни на что, что я видел раньше.

Густой аромат ванили и сирени, столь похожий на слабый аромат, который лился от кожи Лины. Лёгкий ветерок пробирался по холмам, покрытым пышной травой. Лина отпустила меня и широко развела руки. Позади неё густой лес карабкался к подножию заснеженной горы. Где-то вдалеке журчал ручей, журчание воды соперничало с шелестом листьев деревьев, танцующих на ветру.

Ясные глаза распахнули мою душу, и она улыбнулась.

— Добро пожаловать в царство тварей.