- Должно быть, у вас очень много свободного времени, если вы так долго расследуете совершенно очевидное дело, - продолжала Сидоренко, передернув плечами. - Я ничуть не удивлена тем, что Нестерова до такого докатилась. С самого начала знала, что с этой блатной мы еще горя нахлебаемся. Можете так и написать: в какой-то другой сфере бестолковая деточка важной персоны займет штатную единицу, будет баклуши бить, дурака валять и получать оклад, но в медицине такое невозможно. В этой отрасли должны работать настоящие профессионалы, а не случайные люди и не чьи-то протеже!

Проникнуться ее пафосом Веронике мешали новые босоножки Марго, щедро усеянные стразами. "Это, наверное, те, которые Наум ей купил взамен испорченных. Маргарита без ложной скромности выбрала самую дорогую пару в местном магазине обуви... Я бы на ее месте взяла бы самые дешевые пластиковые тапочки, просто чтобы добежать до дома и уж конечно не согласилась бы, чтобы за мою обувь платили. А она, как я помню по словам Наума, еще и на кафе его раскрутила..."

- Как себя чувствует Павел? - спросила она.

- Спасибо, плохо, - фыркнула Сидоренко, - кстати, это благодаря Нестеровой. Она же была твердо уверена, что правила не для нее писаны и даже вирус обойдет ее стороной, почтительно и на цыпочках! Как же, она ведь дочь самого Тропинина, плевать ей на всякие нормы и ограничения! - покраснела от давнишнего раздражения Марго. - Но в том-то и дело, что вирусу наплевать, чья перед ним дочка, он поражает всех, не глядя в паспорт и на степень крутизны и понтов каждой особи! А у Паши слабое здоровье, иммунитет почти на нуле, он и схватил тяжелую форму заболевания и сейчас лежит под аппаратами.

Марго так распалилась, что Вероника посмотрела на нее с опаской: как бы дамочку не хватил тепловой удар от избытка чувств.

- Может, присядем на лавочку? - предложила она, указав на сквер, в котором недавно ела чебуреки. - Что-то очень уж припекает.

- Давно такого лета не было, - Маргарита одернула тесноватую юбку и достала удушливо пахнущий жасмином бумажный платочек. Теперь она уже вошла в раж и жаждала расписать перед петербургской журналисткой ненавистную Нестерову самыми черными красками. - Однажды мы до августа ходили в куртках, а сейчас просто Африка. И как долго держится жара!

- В Питере тоже жарко.

- Чтоб я еще раз к ним пошла! - проходя мимо "Крыма", Сидоренко нарочно повысила голос, тыча пальцем в сторону кафе, из которого на нее смотрели удивленные продавец и двое покупателей. - Фу! И вам не советую! Уж лучше на юг поехать, там лучше готовят свое национальное блюдо, а нашим лучше и не браться за чужую кухню!

При виде обескураженного продавца Маргарита удовлетворенно усмехнулась и с триумфальным видом прошествовала мимо. А Ника так же громко ответила ей:

- А я тут уже ела и мне чебуреки понравились. Может, вам просто не повезло или вкусовое восприятие было нарушено...

В сквере Маргарита произнесла:

- Я на вашем месте постаралась бы выяснить, кто оплатил этой старлетке адвоката. У Нестеровой вечно ветер в карманах свистит, все на ерунду спускает. То новые джинсы, то духи, то игрушки для своей девчонки! Баловство! Мы прекрасно росли без этих жутких пупсов, которые, видите ли, плачут, пьют воду и, извините, писаются. Наше поколение было другим, а нынешним все вынь да подай... И такие безмозглые мамки-инфантилки им потакают!

"Насчет нашего поколения она зря, - подумала Ника. - Судя по штатному расписанию на сайте колледжа, Сидоренко старше меня на семь лет".

- У нее вечно не хватало денег, - говорила Сидоренко, - иногда даже сто рублей на внутренние нужды колледжа сдать не могла. Могла, как ребенок, в первый день профукать всю зарплату, а потом бутеры в сумке носить вместо того, чтобы, как все добрые люди, поесть в буфете...

Веронику все больше раздражала эта особа, любительница говорить людям гадости, зная, что официант, продавец или офисный служащий не имеют права достойно ей ответить. Раздражали ее довольная ухмылка Марго при виде деморализованного ее хамством человека, ее способность возненавидеть просто так, ни за что, умение изобретательно травить и изводить неугодных... Марго знает, что по закону женщину с ребенком уволить нельзя. Вот и делала все, чтобы Олеся сама захотела уйти...

- Интересно, кстати, как ее на Резервной приняли, - сладко потянулась Марго, в голос которой прозвучали мечтательные нотки. - Там выпендриваться не дадут и на понтах не проедешь, сразу по шее насуют, чтобы знала свое место! Там ей не тут!

- Я не располагаю такой информацией, - ровным голосом ответила Вероника, - изолятор закрыт для посещений. - "Ну и гадюка! А как насчет того, что не стоит не желать другим то, чего себе не желаешь?".

- Я надеюсь, что Нестерову не отмажут, - Марго снова промокнула лоб и виски удушливо пахнущим платочком. - Надо показательно осудить хотя бы одного пофигиста, плюющего на введенные ограничения, чтобы другим неповадно было, а то совсем страх потеряли. Так вот, видели бы вы ее адвоката! Расфуфыренный, лощеный, прохвост, каких мало! - снова налилась краской Маргарита. И за этими словами явно крылась чисто женская обида на Наума, который проигнорировал ее попытки пофлиртовать, либо элементарно не заметил их, увлеченный расследованием. И Сидоренко это страшно оскорбило; она-то была уверена в своей способности покорить любого мужчину, который ей приглянется...

- И давно ли вы так не любите Олесю Нестерову? - спросила Вероника. - Это ведь не сейчас началось?

Она знала от Наума, что отношения между Марго и Олесей были напряженными с первых месяцев Олесиной работы в колледже. Чаще всего открытые конфликты вспыхивали с подачи Маргариты Петровны, задевающей молодую коллегу почем зря. И если бы Сидоренко начала утверждать, что ничего не имела против Нестеровой, и "если бы не эта ужасная история...", Ника легко подловила бы ее на лжи. Или если бы Маргарита начала обвинять Олесю: "Я с ней хотела по-хорошему, а эта малолетняя хамка и истеричка..."

Но Маргарита тоже это понимала.

- А за что мне ее любить? - поджала губы женщина. - Я же не ее поклонник, ошалевший от ее неземной красоты и юбок по самое никуда...

Она вздохнула:

- Типичная "мажорная" девица, избалованная до предела, любит жить за чьей-то спиной и ездить на чьей-то шее. Никакого серьезного отношения к работе, никакой гражданской ответственности. Видели бы вы: она могла заявиться на лекцию одетая, как на пляж или в ночной клуб! Постоянно опаздывала, заставляя детей в аудитории ждать...

- Каких детей? - спросила Вероника.

- Ну, студентов, я оговорилась. Важен сам факт: преподаватель не умеет рассчитывать свое время и не уважает ни себя, ни окружающих. Какой пример она подавала учащимся? Весной нарушала режим самоизоляции - видите ли, ее ребенку нужен свежий воздух, выкладывала ВКонтакте селфи со своей девчонкой на набережной, даже без масок! У нас всех тоже дети, - поджала губы Сидоренко, - но мы понимаем: нельзя, значит нельзя! А она себя выше всех считала: всем нельзя, ей - можно! Все могут дома посидеть, а она - нет! И вот теперь пошла на встречу с человеком, который приехал из Москвы, не переждал еще двухнедельный карантин и не получил результаты тестов на ковид. Обнимались в парке, целовались, на площадку через ленту перелезли и свою девчонку на карусельке крутили...

- На видео этого не было, - навострила уши Вероника, - ни перелаза через ленту, ни карусельки... Видео начинается с того, что девочка съезжает с горки, и отец ее ловит. О чем вы говорите, Маргарита Петровна? Вы что, тоже были тогда в парке?

Кажется, пазл начал потихоньку складываться. Уж больно плотно совпали по времени события: сразу после встречи с женой падает с тяжелой формой заболевания здоровяк Нестеров; Олеся переболела бессимптомно; в колледже начали заболевать сотрудники, а в Ютубе появляется компрометирующее видео, которое тут же шлепается в почту к директору, а распаленная гневом Маргарита рассказывает о том, чего не было в кадре. Марго давно ненавидит Олесю и спит и видит, как бы выжить ее из колледжа. Вскоре у Маргариты появляются деньги на дизайнерские босоножки и сумочку...

- Вы не сразу начали записывать их встречу в парке? - "в лоб" спросила Вероника. - А жаль. Если бы удалось запечатлеть, как они перебираются через ленту, это смотрелось бы еще эффектнее.

Маргарита поняла, что в пылу выдала себя и замолчала. С лица сошли все краски, а взгляд заметался.

- О чем вы говорите? - хрипло спросила она, достала бутылочку воды и отпила несколько жадных глотков. Потом добавила:

- Все равно вы ничего не докажете.

- Может, и докажу, - ответила Вероника, - очень легко вычислить ай-пи адрес компьютера, с которого было выгружено на Ютуб видео с Нестеровыми и откуда на почту ректора отправили письмо с вложением. Маргарита Петровна, - она достала визитную карточку, - возьмите. И не спешите выбрасывать. Тут все мои контакты. Если надумаете поговорить по душам, о том, кто вам "заказал" Олесю, обращайтесь.

- Мне еще жить не надоело, - но карточку Марго все-таки сунула в сумку. - А вы не докажете, что видео сделала я. Мало ли, кто мог воспользоваться компьютером! В колледже много народа работает. А за клевету журналиста можно легко привлечь по статье. И вообще, я имела полное право снимать и делать достоянием общественности нарушение правил техники безопасности во время режима ЧС! Это мой гражданский долг. Я не Нестерова, у меня есть чувство ответственности. Я что, была неправа, предупредив своего начальника о потенциальном источнике заражения в коллективе?

- И чувство ответственности неплохо вознаграждается, - Вероника указала на сумку Сидоренко, - дорогое удовольствие, годовая зарплата...