- И что будет потом? - спросила Ника.

- You Find Him, I'll Fix Him, - ответил Виктор словами из американского детективного романа, - "Ты только отыщи его, а я ему устрою". Разберусь, судя по обстоятельствам.

- Он и так больше ко мне не сунется, - Веронике стало немного не по себе от зловещего тона Виктора, - никто, если он нормальный, не рискнет трогать подругу такого человека, как ты.

- Жить будет, но я его непременно проучу. Ника, я пока не знаю, что вы тут расследуете, но вижу, что кому-то ты уже наступила на мозоль, - Виктор сел на край кровати. - Ты говорила мне о женщине, которую хотят судить за угрозу массового заражения. Неужели за этим, казалось бы, простым, как пряник, делом стоит тайна, из-за которой могут даже угрожать убийством?

- Получается, что да, - ответила девушка, - мы тебе за завтраком все расскажем. А сейчас, - она зевнула и отключила телефон, - надо еще немного поспать.

- Согласен, - Морской легко вскочил и поцеловал Веронику. - У меня, как ни странно, даже сон не пропал.

- И у меня. Зато у этого "зомби", наверное, бессонница.

- Его проблемы, не мои, - за перегородкой тихонько охнул диван, когда Виктор забрался в постель. - Спокойной ночи, Ника!

Через полчаса оба уже крепко спали.

***

Утро встретило их ослепительным солнечным светом и отметкой на электронном табло: "На улице +24°".

- И это всего-навсего восемь часов утра, - Морской вышел из ванной комнаты, на ходу заправляя под пояс джинсов тонкую серую футболку с греческим орнаментом. - Вообрази, что будет днем!

- Как в песне Чичериной, - Вероника в последний раз разгладила покрывало на кровати и тоже скрылась в ванной. - "Жара-жара, жареное солнце больших городов"...

- Ух ты, - когда она вышла, освеженная утренним душем, Виктор изумленно воззрился на девушку, - впервые за два года вижу тебя в платье!

- В брюках мне удобнее, - Ника критическим взглядом окинула свой длинный бирюзовый сарафан и провела расческой по коротким волосам. - У тебя неважно с памятью, Витя: я была в платье на Новый год. Не прошло и полгода.

- Пять месяцев и двенадцать дней, - Виктор включил телевизор в гостиной, - а тебе идут платья, зря ты их так редко надеваешь.

- Визы-Сбербанк-жара-июль! - бодро загорланил с экрана персонаж набившего всем оскомину рекламного ролика.

- За покупки картой я плачу, из штанов от радости скачу, - передразнил его Виктор. - Надоел, каждые пять минут орет. И вообще, сейчас июнь.

- Видно, парень на радостях перепутал месяцы от того, что не снимал наличные, - заметила Ника, выходя в гостиную.

Виктор пробежался по каналам и довольно быстро нашел выпуск новостей своей области.

- А в Краснопехотском запущен в эксплуатацию новый больничный корпус, готовый принимать пациентов как из города, так и из прилегающих населенных пунктов, - бодро рассказывала миловидная молоденькая дикторша, - накануне утром глава города, Виктор Морской, торжественно разрезал ленту...

На месте сгоревшего два года назад "Релакса" выросло высокое здание новой больницы. Во дворе выстроилась дюжина блестящих, еще с заводскими наклейками на стеклах машин "Скорой помощи" - скоростных, повышенной маневренности. Вход украшала гирлянда бело-зеленых шаров.

- Ну, как? - гордо спросил Виктор. - Я как раз с церемонии открытия тебе вчера звонил, хотел похвастаться. А ты уже успела снова влезть в историю с потерпевшими и тормозными следами!

- Прекрасная замена, - Ника залюбовалась основательным новым зданием, - больница в области нужнее, чем публичный дом.

- К счастью, после той единичной вспышки, когда заболели рабочие на стройке, цифры снова упали: два-три случая за день; иногда бывает и ноль, - когда на экране появился спортивный комментатор и забегали футболисты, Виктор выключил телевизор. - Принимаю меры, слежу, чтобы все соблюдали правила техники безопасности. Ну и пресекаю попытки своей команды запаниковать и закошмарить людей. Я не считаю, что народ - это безмозглое стадо, которое надо держать в страхе, кнутом в стойло загонять и охрану у дверей ставить. И "как в Индии" или "как в Китае" мне не нравится. У меня с гражданами полное взаимопонимание, а кое-кто даже не пытался его искать.

- Это же труднее, Витя, - Вероника просматривала почту на своем телефоне, - надо искать понимание, подбирать слова, вести диалог. Для этого надо иметь мозги и напрягать их. Куда проще - кулаком по столу, дубинкой по хребту и в каждом парадном надзирателя поставить. Вертухая, - не удержалась она от грубости. - А потом оправдываться: "Ну, они же иначе не понимают!". И еще многих, наверное, пьянит ощущение власти, чувство, что у тебя под рукой тысячи людей, и если ты захочешь, то сможешь наплевать даже на их права и свободы; некоторые популярные хроникеры так и советуют: бросьте, мол, эти муси-пуси о правах человека, если они по-хорошему не понимают, приводите их силой в смирение", они, мол, еще потом и кланяться будут и благодарить...

- Мне не нужно самоутверждаться подобным образом. Кто я есть - я и так знаю. И в своем городе я именно снижаю уровень заболеваемости, а не прессую и не стращаю, - твердо сказал Виктор. - И тех, кто истерит и драки из-за масок затевает, штрафуем так, что сразу притихают и кулачонки свои разжимают. Самых бойких даже на 15 суток сажаем. Пойми, Ника, стресс ведь не только психику подрывает, он и состояние организма ухудшает.

- Это верно, - согласилась Вероника, вспомнив о возросшей за эти месяцы статистике сердечно-сосудистых заболеваний, эндокринных расстройств и онкологии, а также - о разрывающихся телефонах психотерапевтов и "служб доверия". - Я слежу за статистикой... А уж о росте разводов и семейного насилия молчу: ты и сам уже, наверное, читал...

- Вот-вот. На нервной почве иммунная защита организма ослабевает, - Морской встал и прошелся по комнате, - поэтому людей сейчас надо не пугать, а наоборот успокаивать, не рявкать, а призывать к пониманию. А не вести себя, как истеричная мамаша с капризным ребенком. Запуганный человек более беззащитен перед вирусом, чем спокойный и уравновешенный. Мытье и дезинфекция - это прекрасно, но заодно нужно сохранять спокойствие и здравый ум. Хоть это и трудно...

- Я ни дня не сидела дома этой весной, - Ника отправила письмо в редакцию, - журналистам всегда работы хватает, но абсолютно здорова, проверялась перед поездкой.

- У тебя железные нервы и ясный ум, поэтому и иммунитет крепкий. А я работаю с людьми, сижу в мэрии, езжу по городу, провожу рабочие совещания, и тоже все тесты минусовые! - с мальчишеским бахвальством сказал Виктор, - потому, что тоже не даю воли своим нервам! И наш общий друг Наум тоже укладывается в эту схему! Моя теория подтверждается: держи себя в руках, и будешь лучше защищен!

Ника невольно улыбнулась. Даже такие успешные и самодостаточные ребята, как Витя и Наум, тоже нуждаются в похвале, в подтверждении своей правоты. И расцветают, услышав: "Да, ты прав. Ты молодец!".

- Идем завтракать, - сказала она.

***

- Место свободно?

- Пока да, Римма.

- С добрым утром, - Римма Чибисова села напротив Гершвина с чашкой кофе. - Я не отниму у тебя много времени.

Гершвин отложил телефон и посмотрел на бывшую пассию. Словно и не было прошедших десяти лет - но тут скорее заслуга салонов красоты, уколов ботокса и разработок косметики "антивозраст". Такая же худощавая; теперь уже - немного сухощавая фигура, лицо почти неподвижно и отбелено до неестественного оттенка.

- Я выясню, кто нанял мотоциклиста, - негромко сказала Чибисова, - и передам его вам. Я не имею к этому отношения и готова подтвердить вам это. Обычно я сама караю своих людей за идиотскую самодеятельность, но в этом случае сделаю исключение.

Гершвин, хмыкнув, кивнул.

- И еще от моего имени на Резервную отправят большую передачу жене этого горе-врача и гуманитарную помощь изолятору, - продолжала Римма, помешивая кофе изящной ложечкой, - я искренне сочувствую этой женщине, попавшей в такую беду.

- Спасибо, - кивнул Наум, - только я как раз вчера отнес Олесе передачу. Не знаю, примут ли вторую на следующий день...

- Я ведь собираюсь оказать учреждению гуманитарную помощь, - изобразила подобие улыбки Римма, насколько позволяли ее "замороженные" постоянным омоложением лицевые мышцы, - ты сам учил меня: надо знать подходы!

- Вижу, ты хорошо усвоила науку.

- "Если б знали, мой учитель, как Вам верит Ваша ученица", - ответила Римма строчкой из популярной до сих пор песни Аллы Пугачевой, поднялась и, легко дотронувшись прохладными белыми пальчиками до руки Наума, отошла к своему столику. "И как она ходит на этих красных ходулях? - проводил ее взглядом адвокат. - Я на таких и стоять бы не смог!"

В ресторан вошли Вероника и Виктор. Наум помахал им рукой, приглашая к столу. Римма достала телефон и начала переписку. Судя по суровому выражению лица бизнес-леди, это было деловое общение. Наманикюренный палец Чибисовой быстро порхал по экрану, дробно постукивая сверкающим ногтем.

Наум, Ника и Морской подозвали официантку и сделали заказ. Когда девушка с блокнотиком отошла, Наум потер руки:

- Итак, дети мои, у меня есть, чем похвастаться!

- Ты прочел дневник? - спросила Вероника.

- Да. И кое-что уже промониторил, - загадочно подмигнул Гершвин.

***

- Что?! Опять вы?

Маргарита Сидоренко смотрела на Гершвина неприветливо, а на щеках появились рваные красные пятна.

И это было немудрено. Адвокат застал ее во внутреннем дворе двухэтажного дома, когда Сидоренко в домашнем ситцевом сарафане, фартуке и косынке развешивала на веревке постельное белье и звучно ругалась сразу с тремя соседками. Одна из женщин выколачивала ковер, другая выгуливала собаку, а третья неутомимо трясла погремушкой над орущей коляской.

- Ты мне все белье изгваздаешь! - негодовала Маргарита. - Мне что, все перестирывать из-за твоего ковра? Обязательно его выбивать, когда я занимаюсь стиркой?