- А третий? - спросила она, увидев Виктора.
- Наум пошел за ним.
Гершвин вынес на крыльцо старшего сына медсестры.
- А-а кто такие Фиксики - большой-большой секрет! - заверещали с экрана телефона в руках у мальчика. Эта развеселая незамысловатая песенка так диссонировала с происходящим, что Наум, уложив спасенного на крыльцо, крепко покрыл и героев мультика, и сам мультик, и песенку, а потом запулил телефон в куст малины.
В ответ с испуганным воплем вылетел огромный чумазый белый кот и взмахнул на середину могучего тополя. Сидя на ветке на безопасной высоте, он гневно обшипел идиотов, потревоживших его отдых.
- Разбил ребенку последний телефон, - укоризненно сказала Вероника.
- Останутся живы, куплю ему новый, - буркнул Наум, уже устыдившись своего гнева. - Сколько же времени они дышали газом, а? "Скорую" кто-нибудь вызвал, мать их...
- Чью мать? - уточнила Вероника.
Все трое переглянулись.
- Твою мать! - почти синхронно заорали они и метнулись обратно к дому.
За забором уже завывали сирены полицейских машин. Над забором появилась крыша бело-красного фургона "скорой". Убедившись в том, что о детях позаботятся медики, Наум, Вероника и Морской вбежали в дом. Там они разделились. Кухню и детскую можно было не проверять. Ника направилась в комнату хозяйки. Наум осматривал зал. Виктору остались коридор, кладовая и санузел.
- Есть кто живой? - крыльцо скрипнуло под тяжелыми форменными ботинками. Стукнула об стену дверь.
Почти одновременно Наум, передвигающийся на ощупь в темном зале ("Блин! И ставни закрыли... Все предусмотрели, сукины дети! А темно от них, как в опе!") споткнулся и едва не упал на диван. Пытаясь удержаться на ногах, он ухватился за спинку. Рука соскользнула, и адвокат нащупал человеческое тело. Длинные волосы. Платье с короткими рукавами. Это была женщина. Антонина?
- Ребята! Нашел! - крикнул он.
Вслед за Никой и Морским в зал вошел спасатель.
- Что тут у вас? - гулко спросил он из-под шлема.
- Похоже, тут хозяйка дома, - Наум поднял медсестру на руки и крякнул от натуги; Иванова оказалась очень крупной женщиной. - И похоже, - его рука нащупала что-то влажное и липкое на волосах Антонины, - она ранена.
- Врачи уже на месте. Вынесите ее из дома. Еще кто-то есть?
- Нет, - ответила Ника. - Мы осмотрели остальные помещения. Как дети?
- Ими уже занимаются.
- Ранена, - констатировал Виктор, когда они вышли на улицу и стянули респираторы. - Ты оказалась права, Ника: кто-то хитрым способом убил Константина и подчищает следы.
- Тогда Маргарита тоже под ударом. Она ведь получила деньги за видео из парка.
- А Ильин еще уверял, что дело очевидное и расследовать там нечего...
- Надо ткнуть его носом: вот твое очевидное дело, утырок! - раздраженно сказал Наум.
- Может, Антонина попыталась завысить цену за свои услуги, и "Антонио" решил, что дешевле от нее избавиться, - Вероника закурила, - или просто убирает тех, кто может его "спалить"... Сволочь, даже детей не пощадил. Сколько по работе с таким сталкиваюсь, и никак не привыкну. Всегда хочется самой пришибить такую мразь.
- Ну, какой идиот зашвырнул телефон в малинник? - Римма стояла у куста, покрытого мелкими зелеными ягодками. У нее в руках попискивал планшет с красной точкой на экране. - Как его достать? Или он вам уже не нужен?
Наум сделал вид, будто не слышал этих слов и обратился к врачу "скорой помощи", который шел за носилками, на которых лежала Иванова:
- Когда она придет в себя?
- Я пока не знаю, будет ли она жить, - хмуро сказал врач, - чудо, что она до сих пор жива- с такой черепно-мозговой травмой и отравлением бытовым газом!
- Вам телефончик достать? - подошел к Римме один из спасателей. - Айн момент, - парень сунул в куст какую-то длинную палку и одним движением подцепил беглеца. - Вуаля!
- Сын Ивановой играл с телефоном Нестерова, - констатировала Вероника, - похоже, небогатая женщина пожалела выбросить новую и дорогую вещь... Интересно, она хоть список звонков очистила? Или и на это ума не хватило?
- Если и очистила, - ответил Морской, - их можно восстановить, для моих служащих это - дело нескольких минут.
- Я звоню Ильину, - угрожающе сказал Наум, - если и после этого он не начнет доследование, сам под судом окажется! Вот же дундук... - адвокат проглотил рвущиеся с языка нелестные эпитеты, вспомнив о присутствии женщин.
- Вызовите его сюда и, как кота, носом натычьте, - посоветовал Морской, - это он называет предельно ясным делом, которое уже можно передавать в суд?!
А Вероника вспомнила тайную встречу Ильина с Нарвским ночью на мосту. Уж не об этом ли деле они договаривались - быстро сбагрить его в суд, выставив виноватой Олесю Нестерову и глубоко не копать? Разговор был коротким и туманным, без конкретики, зато изобиловал намеками и недомолвками. Нарвский пошел на эту встречу с ведома начальницы, или действует за спиной у Чибисовой?
Ника посмотрела на бывшую пассию Наума. Нестеров весной неудачно лечил сына Риммы в Москве. Обезумевшая от горя мать Егора во всем обвиняла врача и проклинала его на чем свет стоит. В Выборг она приехала якобы по благотворительным делам. Но это известно только с ее слов, а можно ли верить Чибисовой? Наум говорит, что не склонен безоговорочно доверять этой женщине. И желание Риммы помочь им выглядит странно. Успешная московская бизнес-леди, которая отодвигает все дела и ввязывается в частное расследование, как Элеонора из серии книг Донцовой? Маловероятно.
- Сейчас приедет, - Наум убрал телефон. - Ну, я ему и устроил баню! Судя по голосу, Ильина от услышанного... гм... кишечник подвел.
Он плюхнулся на скамейку и достал сигареты:
- Дети мои, плохи дела. Я общнулся с медиками. Иванову ударили по затылку, вырубили, открыли газ и законопатили все окна и двери. Ну, гады! - рубанул рукой по воздуху адвокат, - знали ведь, что в доме дети! Они-то при чем?! Я в Чечне всякого навидался, но таких отморозков надо по хребту перекусывать, по законам военного времени!
- Надо расспросить соседей, не появлялись ли сегодня тут посторонние, - сказала Ника. - Район отдален от города, приезжих тут мало, а местные друг друга должны хорошо знать. Тем более, что в доме напротив живет очень наблюдательная дама.
***
Приехав на Новокарьерную улицу, следователь Ильин недовольно поморщился и обреченно зашагал к дому потерпевшей. Найденный телефон Нестерова он взял неохотно, избегая смотреть на собеседников. Забросив прозрачный пакет с уликой в служебную машину, следователь тоскливо осведомился:
- А может, эта медсестра просто увидела дорогой телефон и сперла его по собственному желанию? Сама-то она такой дорогой вряд ли купила бы при своей зарплате и трех детях...
- А потом сама себя ударила по затылку, - язвительно сказал Наум, - закрыла все окна, законопатила створки, врубила все конфорки на плите и легла на диван в зале? Да ни один нормальный человек не будет так закупориваться в доме, когда на улице уже +35 в тени, а в доме нет кондиционера! Я понимаю, что вам хочется хотя бы одно дело побыстрее закончить, чтобы подогнать итоги работы за квартал, но за игнорирование столь очевидных фактов вы можете сами отправиться на отдых за госсчет в пансионат на улице Резервной, в дом номер два, а оттуда - турне в комфортабельном "столыпине" в солнечный Магадан!
Ильин еще более кисло посмотрел на адвоката и тут же принялся орать на оперативников и жестко шпынять их.
- Ишь, не любит, когда его носом в ошибки тычут, - усмехнулся адвокат, - ничего, я еще дойду до его встречи с Нарвским на мосту, он поймет, что сейчас были цветочки!
- С Нарвским позволь разобраться мне, - жестко сказала Римма, - он мой служащий, и мне тоже интересно, чем он занимается втайне от меня!
А Вероника достала телефон, чтобы позвонить Маргарите. Сидоренко не вызывала у нее никаких добрых чувств, но предостеречь ее необходимо.
Марго ответила привычным раздраженным голосом:
- Опять вы? Слава Богу, что хоть две недели отдохну от вас и вашего дружка, адвоката! Я в больнице, с подозрением, у меня в парадном одна дурища заболела, а я накануне с ней разговаривала во дворе...
- Слава Богу, - вырвалось у Ники.
- Что?! - оторопела Маргарита.
- Иначе ваша жизнь была бы в опасности. Сейчас мы стоим возле дома медсестры, которая выкрала у Константина Нестерова телефон для вашего "Антона Ивановича" из Башни...
- Почему "моего"?!! - заверещала Сидоренко, собираясь оглушить Веронику гневным монологом на повышенных тонах, но Орлова жестко оборвала ее:
- А сейчас эту женщину нашли с разбитой головой в доме, полном газа, и ее везут в реанимацию. Вас могло ждать то же самое. Так что ваше счастье, что вы находитесь в стационаре. Там преступник до вас не доберется.
Маргарита сдавленно охнула, начиная понимать, во что влипла, пытаясь отделаться от ненавистной Нестеровой.
- Надеюсь, за две недели мы успеем его нейтрализовать, - продолжала Ника, - а вы впредь будьте осторожны с жалобами, обличениями и "дружбой против кого-то".
Она закончила разговор. "Надеюсь, мы сможем его вычислить и остановить. Тоже мне, "Антон Иванович сердится"... И как он вовремя отделался от телефона, подбросил его в дом Антонины, когда за дело взялись Витя и Римма! А у них такие шалтай-болтаи, как Ильин, не работают. И он понял, что может спалиться, храня телефон Константина у себя, и поспешил оборвать эту нить".
Ника снова закурила. Да, такое впечатление, что "Антон Иванович" действительно рядом и знает о развитии событий. А Аркадий Нарвский на днях о чем-то загадочно шептался со следователем на мосту и испугался, поняв, что их разговор был услышан. И Глафира... Не самое распространенное имя. Это сейчас матерей потянуло называть детей Богданами, Данилами, Ярославами, Елисеями. Вероника вспомнила курьез на детской площадке, мимо которой шла через проходные дворы. Одна из женщин, сидящих на скамейках, позвала: "Ярослава!", и обернулись сразу пять девочек. Другая подошла к песочнице и сказала: "Даня, подойди ко мне!", и головы подняли сразу трое мальчиков: "Кто, я?". Но Глафире уже слегка за тридцать, а в конце 80-х детей чаще называли Сандрами, Альбертами, Изаурами... Любителей старинных имен среди родителей того времени было мало. И как знать, может, Глаша из дневника Константина и Глафира - секретарь Риммы - одно лицо?