Глава 15

– Да, правильно, положи запястье на серебряное блюдо.

Мэй нахмурилась и склонилась над кухонным столом Таллы, чтобы лучше рассмотреть. Не то чтобы это изменило молочного вида субстанцию, приготовленную из винного уксуса, лимонного сока, свечного воска и соли.

Наморщив нос, Мэй спросила:

– Ты хочешь, чтобы я порезала себя?

– Не глубоко. Но разрез должен быть у тебя на ладони и пересекать линию жизни.

– Я думала, что чтение по ладони – это из человеческих традиций.

– Это – вселенское. – Талла протянула чистый нож для чистки овощей. – Порез должен пересекать твою линию жизни. И когда ты это сделаешь, представь, как Книга стремится к тебе. Как она тебя находит. Помогает, когда тебе это нужно.

– Я не знаю, как выглядит Книга.

– Если она тебя услышит, ты ее увидишь. – Талла помахала ножом. – Возьми.

Мэй покачала головой и уже хотела извиниться и сбежать под предлогом, что нужно в туалет. Но потом она подумала о том, что мертвые вампиры тонут в воде. И она никогда бы не узнала об этом, если бы Роджер не…

Мэй осторожно взяла лезвие у пожилой женщины. Но пока не использовала его. Она думала о вымыслах. Досках для спиритических сеансов. Хрустальных шарах.

И как отчаянно она борется с собственным одиночеством в этом мире.

– Талла, будь честной со мной. Как ты можешь быть так уверена во всем этом? – Когда женщина не сразу ответила, Мэй проглотила проклятие. – Ты же не просто услышала это от мамэн Преподобного, не так ли?

Близорукий взгляд Таллы опустился на ее чай, и повисло тягостное молчание.

– Я однажды использовала ее. – Она подняла влажный взгляд. – Но для полной ясности скажу, я получила информацию о ее возможностях от мамэн Ривенджа, и она рассказала мне, как призвать ее. Вот откуда я знаю об этом.

Когда женщина указала на серебряное блюдо, Мэй выпрямилась на стуле.

– Для чего ты ее использовала? Это сработало? Ты...

– Не для того, чтобы кого–то вернуть, нет, – Талла теребила маленький голубой бант на конце ее длинной белой косы. – По правде говоря, я хотела, чтобы кое–кто исчез. Я хотела, чтобы женщина, которая отнимала у меня моего хэллрена, исчезла.

– И что случилось? – шепотом спросила Мэй.

Талла покачала головой. Потом еще раз.

– Ты – не такая. Твои намерения отличаются от моих.

– Что случилось? – спросила Мэй громче.

– Результат привел меня сюда. – Талла обвела взглядом простую кухню. – И это была неплохая жизнь. Другая жизнь, но неплохая. Оказывается, в прошлой жизни мне больше всего нравилось то, какой она была на словах, в моих рассказах другим. Реальность не была такой красочной.

– Ты убила кого–то? – Мэй боялась услышать ответ.

– Я хотела, чтобы она исчезла. Не больше. – Талла провела рукой по воздуху. – Но сейчас все это не имеет значения. Как я уже сказала, ты – другая. Твое сердце чисто. В том, что ты ищешь, нет злого умысла. Ты хочешь исправить положение и вернуть то, что было несправедливо украдено, а намерение имеет значение. Я была ревнива. Я была собственницей.

– Он был твоим супругом.

– Нельзя предъявлять права на чужое сердце, его могут подарить по доброй воле. Я должна была усвоить этот урок. Даже после того, как она ушла... он не хотел меня. Я получила то, о чем просила, но не тот результат, которого желала. На самом деле, мой хэллрен был настолько поглощен своим горем, что его нельзя было утешить, и чем больше я старалась, тем сильнее он меня отвергал. Он отослал меня, изгнал из своей великой родословной, и это – все, что я могла себе позволить, ведь никто бы не купил мои вещи. Опальные женщины… их ценности не пожелает ни один коллекционер. Мы можем превратить даже шедевры в мусор… а у меня нет контактов в человеческом мире.

Значит, Талла не намеренно хранила свое имущество, – подумала Мэй.

– Мне так жаль.

Талла огляделась по сторонам, словно рассматривая коттедж целиком.

– У меня было много времени, чтобы обдумать свой выбор, его результат и мою ситуацию. Ты либо миришься с обстоятельствами или же разрушаешь себя изнутри. – Сфокусировавшись, она протянула руку и сжала ладонь Мэй. – Вот почему намерение имеет значение. Я просто представила, что женщина ушла. Я не представляла себе мою половинку, и как я счастлива вместе с ним. Ты получаешь то, о чем просишь, поэтому ясно выражай свое намерение, когда захочешь, чтобы Книга пришла к тебе.

Мэй хотелось знать, что именно случилось с той женщиной, но, тем не менее, она оставила этот вопрос при себе. Кроме того, сейчас речь шла не о прошлом Таллы. Речь шла о настоящем Мэй… и в одном из самых четких, болезненных воспоминаний она увидела, как Роджер рухнул, когда вошел через парадную дверь, силы покинули его, на его одежде засохла кровь, отчаянный звук вырвался из его груди, когда он ударился о пол и дернулся, будто испустил последний вздох.

Она пыталась сохранить ему жизнь. Она потерпела неудачу. Он умер у нее на руках, ее любимый брат... ушел.

– Это было несправедливо, – сказала Мэй. – То, что случилось с Роджером.

– Согласна. Тебе нужно добиться аудиенции у Короля. Ты должна рассказать Братству Черного Кинжала, что сотворили с твоим братом. Они помогут тебе найти преступника и гарантируют, что правосудие восторжествует.

– Если бы я только знала, что случилось. Роджер умер, не успев ничего рассказать.

– Если ты вернешь его, он сам скажет им.

Мэй моргнула. Глупо, но она никогда об этом не думала.

Сосредоточившись на ноже, она почувствовала, что раскололась на две половины. Ту, которая призывала к осторожности с этой глупостью. И другую, которая...

– Что я должна сделать? – спросила она.

– Представьте желаемый исход, что твой брат рядом с тобой, жив и здоров, вы двое воссоединились. Представь, что тебе нужна помощь для того, чтобы это произошло. Думай об этом, когда будешь перерезать ладонь поперек линии жизни. Затем проси, чтобы Книга пришла к тебе.

– И все?

– Мне сказали, что так это работает, так я использовала это заклинание. Хотя нужно время, ответ дается не сразу... но раньше сработало, я верю, что сработает и сейчас.

Не делай этого, сказал голос в голове Мэй. Это неправильно. Эту дверь нельзя открывать…

Закрыв глаза, она представила Роджера в этой ледяной воде, кубики, плывущие над его тревожным, пустым взглядом. Когда ее охватила боль, она открыла хранилище в своем сердце и вложила в него свою трепетную надежду в адрес... вселенной, потому что она не была уверена, что верила в Деву–Летописецу.

Она пыталась увидеть Роджера живым и рядом с ней…

Мэй сжала нож в кулаке и ахнула, мазнув по коже лезвием. Когда ее веки открылись, перед глазами стояла четкая картина красной крови, капающей сквозь сжатую ладонь и с брызгами приземляющейся в молочную жидкость на дне серебряного блюда.

Кап. Кап. Кап…

Она не знала, чего ожидала. Секунды перетекли в минуты, но она добилась лишь... лишь звука капель... и пронзительная неудовлетворенность накрыла ее с головой. Это было безумием, фантазией, порожденной ее отчаянием и желанием Таллы отплатить за службу мамэн Мэй. Тупик…

Талла достала что–то из большого кармана домашнего халата, костлявая рука протянулась через стол.

В дрожащих пальцах был зажат небольшой треугольный кусок чего–то похожего на пергамент, две его стороны были гладкими, как если бы они были отрезаны, а длинный край был неровным, как будто оторванный.

– Из Книги, – выдохнула Мэй.

– Я хранила это все эти годы. Хранила на случай… если она понадобится. Так вот я отдаю ее для твоих поисков.

При этом Талла положил фрагмент на серебряное блюдо…

Вспышка была такой яркой и горячей, что они обе оттолкнулись от стола, рука и запястье Мэй вдруг загудели от внезапного жара, ритмичная пульсация боли в ладони не имело ничего общего с порезом от ножа.

Во всем коттедже замерцало освещение, ветер порывами забился в окна.

Свет померк.

Стул Мэй рухнул на пол, когда она вскочила на ноги.

– Талла, что происходит…

С другой стороны стола послышался писк, а затем тошнотворный звук падения тела пожилой женщины.

– Талла! – Мэй пробиралась через стулья, натыкаясь на них, отбрасывая в сторону в какофонии шума. – Где ты…

Внезапно свет снова включился. Никакого мерцания электричества. Шума снаружи. Талла лежала на полу без сознания, ее глаза закатились, белки светились, как будто она была одержима…

Со стоном и резким вздохом, пожилая женщина пришла в сознание, на ее морщинистом лице отразился шок. Затем она подняла голову и огляделась по сторонам, словно не понимала, где находится.

Мэй опустилась на колени и осторожно взяла ее морщинистую руку.

– У тебя все нормально? Давай отвезем тебя в клинику. У меня есть машина…

Талла откашлялась и покачала головой. Затем она отмахнулась от беспокойства Мэй.

– Я в порядке. Я в порядке... – Эти глаза метались по сторонам. – Я не знаю, что случилось… поможешь встать?

Взявшись за тонкую руку женщины, Мэй затащила Таллу обратно на ее стул. Затем потянулась за своей сумочкой.

– Я позвоню в клинику и скажу им…

– Нет–нет... – Талла остановила неуклюжие руки Мэй. – Не говори глупостей. Ты просто зря потратишь их время… пусть они заботятся о тех, кто в этом нуждается. Честно, у меня все в порядке. Внезапная тьма напугала меня, вот и все.

Мэй уставилась на женщину, ища признаки замешательства или… Боже, она не знала что. Она же не врач. Но время шло, а Талла оставалась в вертикальном положении и, казалось, пребывала в здравом уме.

– Знаешь, возможно, я ошибалась, – с поражением сказала пожилая женщина.

– По поводу?

– Всего, – Она обхватила голову руками. – Я устала.

– Хочешь, я помогу тебе спустить вниз, в кровать…

Стук у входной двери был громким и настойчивым, и Мэй оглянулась на переднюю часть дома.

– Это…

Талла схватила ее за руку.

– Не открывай.

Стук прекратился. Затем снова возник.

– Оставайся здесь.

Мэй отстранилась и сунула руку в сумочку.