12

Коул

Двадцать долларов спустя мы вернулись в квартиру Дэйна, не прекращая споров о возникшей в «Донки Конге» патовой ситуации. Дэйн достал из кухонного шкафчика два винных бокала и пододвинул один ко мне. Наши взгляды одновременно наткнулись на огромный клубничный торт в центре обеденного стола. Затем мы посмотрели друг на друга и расхохотались.

— Мамы — они такие, — сказал я. Моя вот настояла, чтобы я захватил его «на десерт», когда собирался на встречу с Дэйном.

— Твоя мама такая, — согласился он, и моя улыбка дрогнула, потому что я понял, к чему он клонит. Родители Дэйна полностью открестились от сына, как только он уехал в колледж.

И будто прочитав мои мысли, Дэйн быстро чмокнул меня в щеку.

— Я не пытался давить на жалость, честно. Просто рад, что мне снова выпала прекрасная возможность попробовать выпечку твоей мамы.

Он прошел к холодильнику и достал оттуда бутылку белого вина.

— Думаешь, пойдет с тортом? — с некоторым сомнением спросил я, но Дэйн пожал плечами.

— Почему нет? У меня даже мороженое есть.

— А какое?

— Ванильное, — он многозначительно посмотрел на меня. Я прищурился.

— Очень смешно.

Усмехнувшись, Дэйн отвернулся и достал тарелки, пару вилок и нож. Я подхватил посуду с приборами и накрыл стол.

— Ты до сих пор не общаешься с родителями? Ничего, что спрашиваю? — Я попытался оценить реакцию, но ни один мускул на лице Дэйна не дрогнул: никаких признаков того, что я задел его за живое. Он просто рассмеялся.

— Ничего. Мы разговариваем, но очень редко. — Дэйн дернул плечом. — Имеем, что имеем. Тот год после школы, когда я открылся, оказался самым тяжелым. Я поступил в колледж и понял, что позволил им слишком глубоко засесть в моей голове. Так что передо мной стоял выбор: оставить все как есть или принять их точку зрения и разорвать отношения. Я предпочел второй вариант. Они тоже.

Дэйн разрезал торт и сгрузил на тарелку большой розовый кусок. Затем, отодвинув стул рядом с собой, приглашающе махнул рукой, и я, ухмыльнувшись, принял предложение.

— Что? — покосился на меня Дэйн.

— Если вдуматься, то все это немного дико, не находишь? Мы только что поужинали в закусочной, где раньше часто зависали, потом гуляли по городу, играли в аркады, а сейчас едим домашний клубничный торт и ванильное мороженное у тебя на кухне.

— Думаешь, перебор? Хочешь спеть об этом?

— Только если у тебя заготовлена соответствующая хореография. Иначе наш мюзикл будет неполноценным.

Дэйн прищурил глаза, словно готовясь вынести вердикт.

— У тебя сейчас в голове крутятся «Звуки музыки»?

— Нет, что-то в стиле «Величайшего Шоумена». Помнишь, как Хью Джекман и Зак Эфрон зависали у бара? — усмехнувшись, я вздохнул и накинулся на свой кусок торта.

— О да, подобное не забудешь. Я так надеялся, что в конце они внезапно начнут целоваться. Пошлют к черту цирк, свои семьи и начнут странствовать по миру. Днем выступления на сцене, а ночью — бурный страстный секс.

Я поперхнулся.

— Это был бы совсем другой мюзикл.

— Да, но зато какой.

— Бля, мы геи до мозга костей.

— Похоже на то. — Дэйн усмехнулся и, сев рядом, отправил в рот кусок торта и зажмурился от удовольствия как сытый котяра. — Черт, я и забыл, что твоя мама такой искусный кулинар.

— Уверен, она с удовольствием даст тебе пару рецептов, если попросишь. — Я почувствовал себя немного странно, оттого что возбудился, глядя на то, с каким удовольствием он поглощает выпечку моей родительницы.

— Погоди-ка, у меня есть кое-что. — Скрипнув ножками стула и не вставая, Дэйн потянулся к холодильнику. Выудив оттуда шоколадный сироп, он щедро полил свой кусок торта и мороженое, а затем протянул бутылку мне.

Я отпихнул его руку.

— Ну нет, это уже слишком.

— Сам не знаешь, от чего отказываешься. — Дэйн пожал плечами, зачерпнул угощение ложкой и протянул мне. — Ну, давай же, вкуси эту сладостную триаду.

— Ты что, собрался кормить меня с ложки?

— А ты думал, романтика уже не в моде?

Я усмехнулся и, наклонившись, застыл в ожидании с открытым ртом. Дэйн поднес ложку, и на кончике моего языка влажный холод мороженого смешался с густой сладостью шоколадного сиропа. Не успел я распробовать, как Дэйн отодвинул ложку, и я нахмурился, потому что теперь, черт побери, хотел еще. Но я был слишком упрям, чтобы тянуться за рукой, поэтому просто замер с открытым ртом в немом ожидании. Дэйн вновь приблизил ложку, и его глаза потемнели от возбуждения.

— Как же заводит, когда ты вот так ждешь меня с открытым ртом, — одобрительно промурлыкал он, но вместо того, чтобы сунуть эту треклятую ложку мне в рот, в последний момент наклонил ее, и сладкое содержимое размазалось по моей губе.

— Какого?.. — Я высунул язык, пытаясь поймать капли десерта, и оттолкнул руку Дэйна. Липкий комок мороженого шлепнулся ему на брюки.

Дэйн издал примирительный смешок и беспомощно пожал плечами.

— Просто хотел посмотреть, насколько тебе может понравится такая грязь? — Его глаза опасно блеснули. — Твой рот выглядит сейчас как никогда пошло. Одобряю.

Я облизал верхнюю губу и тыльной стороной ладони вытер остатки липкого месива со своего лица. Мой взгляд опустился к собственной тарелке с тортом, а затем взметнулся вверх, чтобы найти глаза Дэйна. Дурашливая улыбка исчезла с его лица, сменившись чем-то более хищным и голодным.

— А ты сам-то готов испачкаться?

— Хочешь проверить? — Его ответ был настолько вызывающим, что я не колеблясь обмакнул палец в мороженое на своей тарелке и поднес его к лицу Дэйна. Тот чуть приоткрыл рот и, наклонившись, застыл в ожидании. Наверное, это было самое нелепое противостояние в истории, но мне было откровенно плевать, потому что все происходящее дико меня заводило.

Я провел измазанным в глазури пальцем по нижней губе Дэйна. А он, высунув язык, легонько коснулся моей кожи и обхватил его губами. Я мгновенно возбудился, представляя на месте руки свой член.

Дэйн схватил мое запястье и потянул его, выпуская палец изо рта и легонько царапая зубами костяшки. Я чувствовал, как сердце бешено колотится, отдаваясь пульсацией в напряженном члене. Дэйн не остановился и, прижав язык к моей коже, медленно провел им по ладони.

По моим венам потекло наслаждение, чувствительные нервные окончания, не привычные к столь нежным прикосновениям, вспыхнули блаженством. И это всего лишь ладонь, кто бы мог подумать. Дэйн сделал это снова, и я закрыл глаза, ощутив такое близкое тепло его тела. Горячее дыхание обожгло мой подбородок. Дэйн провел языком по моей верхней губе, так же медленно и чувственно, как по ладони, и я тихо застонал, настолько это было хорошо. Каждая часть моего тела, казалось, напрямую сообщалась с членом, все сладкие импульсы устремились по нервным окончаниям к одной точке, неся волны удовольствия прямиком в пах.

— Ты такой вкусный, — прошептал Дэйн, раздразнивая меня. И я открыл глаза, опьяненный жаром и возбуждением, растекающимся по телу. — Не двигайся.

Когда Дэйн снова взял ложку, я подумал, что он опять собирается кормить меня тортом или размазать мороженное где-нибудь, но вместо этого он облизал ее, затем расстегнул мою рубашку и прикусил один из сосков. Другого соска коснулся холодный металл.

Я дернулся и застонал, когда горячий язык скользнул по коже. Дэйн зачерпнул еще мороженого и, когда оно чуть подтаяло, вылил молочное содержимое ложки мне на ключицу. Белая жидкость ручейками сбегала по моей груди и дальше вниз по прессу, набирая скорость в такт моим частым вздохам. Мой член дрожал и сочился смазкой, пока Дэйн собирал капли ртом, лаская и посасывая мою кожу.

— Разве это не окажет противоположный эффект? — Я тяжело дышал, когда Дэйн расстегнул мои брюки и поднес очередную ложку с мороженым к моему торчащему члену.

— На меня? Нет. На тебя — может быть, но я это исправлю, — подмигнул мне Дэйн.

Бля, я чувствовал кожей чертовски холодную, липкую субстанцию. Дэйн развел мои ноги шире и принялся капать на член подтаявшее мороженое, пачкая штаны и пол. Затем мне на грудь густыми блестящими лентами полился шоколадный сироп. Дэйн измазал мне губы и подбородок, а потом вылизал их дочиста, наши языки сплелись в поцелуе, пока он одной рукой скользил по моему торсу, а другой поглаживал и ласкал мой член.

Кто бы мог вообразить, что мне понравится быть измазанным шоколадом, кремом и мороженым. Это было похоже на эротическую версию обливания дегтем и посыпания перьями. Я вцепился в стул, чтобы удержать свои извивающиеся бедра на месте, пока низ живота одновременно обжигало холодом и жаром.

Я был уже очень близко к тому, чтобы просто разлететься на куски, когда Дэйн отстранился и кивнул в сторону стола. Мне понадобилась секунда, чтобы осознать, что он задал вопрос. А может, я не так понял, и это был приказ?

Я уставился на торт, сироп и мороженое на столе, а потом перевел взгляд на Дэйна и решительно кивнул.

— О да, давай сделаем это.

— Снимай одежду. — Определенно приказ.

Мы стояли рядом, задевая друг друга локтями и коленями, скидывая одежду и расчищая место на столе. Дэйн притянул меня к себе, вовлекая в глубокий поцелуй и стягивая с моих бедер штаны, я вслепую возился с его ширинкой. Справившись, я наконец сжал его член в своей ладони и погладил головку большим пальцем. Дэйн оттолкнул меня и, оказавшись порознь, мы освободились от остатков одежды.

— Залезай, — велел он, и меня обожгло изнутри от его властного голоса.

— Он меня выдержит? — Мебель выглядела крепкой, но я никогда не трахался на столе, и учитывая, как мы набросились друг на друга в прошлый раз, осторожность не помешает.

— Этот надежный. Я сам его собирал. — Дэйн погладил мои пальцы, сжимающие его член, а потом по одному разжал их.

— Как тот книжный шкаф в классе мистера Хибертсона?

В старшей школе на уроках труда полки, собранные Дэйном, резко обвалились прямо во время презентации перед классом.