Я вешаю трубку, зажмурившись.
Это.
Бл*дь.
Не.
Хорошо.
Он пошел к ним домой? Чарли пошел к гр*баным родителям Слоан? И что еще хуже, чем тот факт, что он мог сделать с ними все, что угодно, он первым делом пошел к Хулио. Иначе он не смог бы заполучить машину. Это означает, что они должны быть в относительно хороших отношениях друг с другом... и их внимание переключилось на меня.
Бл*дь.
Не задумываясь, швыряю телефон Лейси; он разбивается о стену дождем черного пластика и стекла. Я могу справиться с нападением Чарли. Хулио тоже. Я могу справиться с тем, что они нападут на меня вместе, но я не могу смириться с ними, трогающими Слоан. Беззаботных родителей Слоан из среднего класса. Не позволю этому случиться.
Я скорее разорву их гр*баные миры, чем позволю этому случиться.
Пришло время действовать.
— Ты под кайфом?
— Нет.
— Да, чувак. Ты, бл*дь, под кайфом. Средь бела дня. По крайней мере, позволь мне присоединиться.
—Нет. Я хочу, чтобы кто-нибудь присматривал за домом родителей Слоан. Двадцать четыре часа в сутки, Майкл. Найди кого-нибудь. И я хочу, чтобы ты присмотрел за Слоан. Проследи, чтобы парни Чарли не приближались к ней. Если они это сделают, не экономь на пулях.
Майкл вздыхает на другом конце провода. Он знает, что со мной лучше не спорить, особенно когда я поручаю ему присматривать за Слоан. Но на этот раз ему хочется поспорить. Он знает, что имею в виду, и думает, что сошел с ума. Может быть, и так, но другого способа справиться с этим нет.
Майкл вешает трубку, и я продолжаю свой путь через Хантс-Пойнт. Я останавливаюсь на красный свет, рядом со мной останавливается женщина на минивэне. Она улыбается мне, ребенок хлопает покрытой шоколадом рукой по стеклу на заднем сиденье, демонстрируя зубастую ухмылку, я хмурюсь в ответ. И только когда выражение лица женщины-водителя меняется с вежливого, добрососедского приветствия на мягкое беспокойство, я позволяю себе слегка ухмыльнуться.
Сэм и О'Шеннесси сидят в машине охраны, припаркованной на улице перед домом Чарли. Пэдди брызжет кокаином из носа, когда видит, что я подъезжаю на «Камаро». Торможу прямо перед воротами, блокируя въезд, чтобы никто не мог войти или выйти, к этому времени он и Сэм вылезают из своего седана и бегут через дорогу.
Пэдди добегает до меня первым.
— Какого хрена ты здесь делаешь, Зи? Ты должно быть не в своем уме. Ты же знаешь, что ты покойник, верно? Ты, бл*дь, покойник! Чарли собирается...
Бью кулаком по его горлу, прерывая все, что собирается сделать Чарли. Пэдди падает на землю, и остаемся только я и Сэм. У него было время вытащить пистолет, так что парень думает, что у него есть пара гр*баных яиц. К сожалению, он ошибается. Приближаюсь к его оружию вместо того, чтобы убежать. Я двигаюсь вперед, пока ствол пистолета не упирается мне в грудь. Смотрю на ублюдка, чувствуя, как внутри меня нарастает зуд. Этот горящий, ненасытный зуд, который говорит, что это не пойдет ему на пользу. Он видит выражение моих глаз и тоже это понимает.
— Думаешь, я не буду стрелять? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
— Может быть, да. Может быть, нет. Если ты планируешь нажать на курок, то тебе стоит поднять свою цель на пару дюймов. Потому что прямо сейчас твой единственный шанс пробить легкое, а я могу функционировать и с половиной, с*ка. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы оторвать твои гр*баные яйца.
Этот ублюдок немного бледнеет.
— Я не знаю, в чем твоя проблема, Зи. Чарли говорит, что нам делать, мы это делаем. Ты был таким же, несколько недель назад. Ты же знаешь, что это не личное.
Я прижимаюсь лицом к его лицу, рыча себе под нос.
— Вот тут ты ошибаешься. Это не могло быть более личным.
— А?
Он выглядит смущенным. Тупой ублюдок.
— Это ведь ты и Пэдди вломились к Слоан Ромера, верно? Вы единственные два мудака в истории организованной преступности, чьи задницы получили люлей от женщины.
Он выглядит оскорбленным.
— Эта шлюха вколола мне такое количество обезболивающих, что оно уничтожило мою гр*баную печень. Если я когда-нибудь увижу ее снова, она пожалеет об этом...
Мой кулак касается его виска. Он. Не. Должен. Был. Называть. Ее. Так.
— Нет, ублюдок, ты пожалеешь. Пожалеешь, что вообще слышал ее имя. Пожалеешь, что не смог держать свой поганый рот на замке рядом со мной. Пожалеешь, что не сбежал, черт возьми, как только увидел меня сегодня.
С каждым словом я тянусь к нему и бью кулаком в голову. Пистолет давно исчез. Сэм падает на землю, кровь заливает его лицо. Он поднимает руки, пытаясь защититься, но я не в том настроении, чтобы от меня отбивались. Во всяком случае, избиение его до полусмерти более приятно. Потому что в ту ночь они охотились не только на Слоан. Но и на Лейси.
— Чарли думал, что, похитив моих друзей, сможет добраться до меня, ты согласился с ним. И ты настолько глуп, что думаешь, что это не личное?
Первый, второй, третий раз я опускаю кулаки и бью его там, где он лежит на бетоне. Он набрасывается на меня, впиваясь ногтями в мое предплечье, пытаясь освободиться. Чертова девчонка.
— Он не был ... это не то, что он хотел...
Сэм продолжает бороться, задыхаясь; я расслабляюсь, чтобы позволить ему говорить. Меня смутно интересует, что он хочет сказать.
— Он не хотел, чтобы девчонка добралась до тебя, ублюдок. Он хотел ...он хотел убедиться ... убедиться, что она в безопасности!
Я не могу поверить этому мудаку. Эта гр*баная ложь слишком притянута за уши. Пэдди начинает приходить в себя. Я вгоняю носок ботинка ему в живот, слегка раздраженный неудобством его пробуждения. Он снова отключается — возможно, это самая умная вещь, которую Пэдди О'Шеннесси когда-либо делал в своей глупой жизни, — и тогда я снова обращаю свое внимание на Сэма.
— Ты хочешь сказать, что Чарли послал тебя похитить Лейси ради ее же блага?
Глаза Сэма слегка закатываются, показывая намного больше белого, чем обычно. Минуту назад он обладал властью и мог бы легко убить меня, если бы захотел, но он колебался. Может быть, дело в моих размерах. Может быть, это все из-за того, что этот парень слышал обо мне — все мерзкое, злобное дерьмо, которое я совершил, все люди, с которыми имел дело в прошлом. Может быть, это глупые слухи, что меня просто нельзя убить — в меня стреляли и ранили бесчисленное количество раз до этого, я должен был умереть, по крайней мере, пять раз, и все же все еще хожу, создавая проблемы для таких людей, как Сэм и Пэдди. Какой бы ни была причина, это работает в мою пользу. Этот ублюдок обделался.
— Это, правда, — выплевывает он. — Чарли сказал, что она в опасности.
— Да. Как, черт возьми, она может быть в безопасности с такими злобными ублюдками, как он, преследующими ее?
Он трясет головой, дрожащими руками пытается расправить рубашку, испещренную алыми пятнами собственной крови.
— Никакой опасности от него нет. Он сказал, что она в опасности из-за тебя.
Это дает мне повод для паузы. Я мысленно ждал подходящего момента, чтобы закончить начатое: избить Сэма, пока он не потеряет сознание. Но это заявление заставляет меня отступить. Он не может быть чертовски серьезным. Это не может быть чертовски серьезно. Чарли думает, что Лейси в опасности из-за меня?
Я не пытаюсь дотронуться до Сэма. Он ох*ено жалок. Поворачиваюсь и ухожу, задаваясь вопросом, собирается ли он достать свой пистолет и выстрелить мне в спину. Я могу представить, каково это было бы с каждым шагом, который делаю от него — жжение металла, разрывающего мое тело. Начальный безболезненный шок, а затем неуклонно нарастающее давление, которое приводит к боли. Отупляющая, всепоглощающая боль, которая пытается завладеть твоим мозгом, так что ты не можешь думать, чувствовать, двигаться дальше. Боль не приходит.
— Отлично! Знаешь что, давай! Иди туда. Чарли сдерет с тебя шкуру живьем, *баный псих!
Я продолжаю идти. Перспектива того, что Чарли попытается это сделать ... ну, чертовски восхитительна. Он зашел слишком далеко, черт возьми. Я буду охотиться за этим ублюдком, достану из-под земли и насажу его голову на гр*баный кол, прежде чем снова успокоюсь.
Мой рот кривится в ухмылке, когда иду, потому что почти уверен, что собираюсь поджечь мир Чарли Холсана.
Чарли нет в кабинете. Его нет ни в его претенциозной библиотеке, ни где-либо еще на первом этаже. Я обыскиваю ухоженную территорию позади здания, а также домик у бассейна. Ничего. Ублюдок либо преследует меня, либо находится наверху. Если он преследует меня, я найду его. Если он наверху, это значит, что он, вероятно, с Герцогиней. Это может вызвать проблемы. Большие. Герцогиня, возможно, самая глупая из всех людей, которых я когда-либо встречал — она все еще, после стольких лет, думает, что Чарли дипломированный бухгалтер, — но в тоже время она милейший человек. Нет смысла причинять ей боль.
— Чарли!
Я кричу вверх лестницы, достаточно громко, чтобы мой голос достиг каждого угла дома.
— ЧАРЛИ! Тащи сюда свою гр*баную задницу.
Нет ответа. Ни единого звука.
За*бись.
Я поднимаюсь по лестнице, протягивая руку за спину, чтобы достать оружие, которое там находится: «Дезерт Игл». В последнее время он не был особо активен. Последним, кого он застрелил, был Фрэнки Монтерелло. Сегодня он застрелит Чарли Холсана, а потом … потом он никогда не выстрелит в другого человека.
Верх лестницы, коридор, две гостевые спальни, ванная комната, еще один кабинет — все эти комнаты пусты, когда я иду через дом. Вскоре остается только комната Чарли и та, что напротив. Та, в которой я спал столько лет, — моя старая комната. Сначала я проверю комнату Чарли.
Лампа на прикроватной тумбочке еще включена, хотя в окна льется дневной свет. Покрывало откинуто, скомканные простыни валяются посреди кровати, на тумбочке, поверх книги, стоит полстакана воды. Рядом с ним лежит упаковка лекарств. Я вхожу в комнату, проверяю за дверью, как гр*баный неудачник, чтобы убедиться, что Чарли не прячется там, готовый разбить мне голову одной из своих безумно дорогих, чертовски уродливых работ. Это не в стиле Чарли, но я не собираюсь рисковать.