Глава 11

Слоан

С тех пор как я познакомилась с Зетом Мэйфером, у меня начались проблемы со сном. Я постепенно привыкаю к этому, но прямо сейчас бессонница — отстой. Три часа ночи — через три часа должна быть на работе, и мне бы не мешало воспользоваться шансом на отдых, но лежу, кажется, целую вечность, и знаю, что заснуть мне не удастся.

Смена постели не помогает. Прошлой ночью была в комнате Зета, — он запретил мне или Лейси «присматривать за ним», — хотя на самом деле я не спала до полуночи. Слишком беспокоилась обо всем, что крутилось в моей голове. Пиппа, а теперь и Оливер злятся на меня. Лекси. Чарли. Хулио. Мои бедные мама и папа. Все. Все кружится вокруг, размытые проблемы, которым, казалось бы, нет конца.

К черту все. Думаю, с такими успехами могу встать и начать день смехотворно рано. В любом случае, это лучше, чем лежать здесь на грани панической атаки. Горячий душ взбодрил меня и немного прояснил мою голову, но я все еще пытаюсь освободиться от того беспорядка, в котором оказалась, когда возвращаюсь в комнату, в которой спала... и вижу темный силуэт, сидящий на краю кровати. Я подавляю крик удивления, отступая, прижимаюсь к двери.

— Зет! Что, черт возьми, ты делаешь?

Даже в темноте он впечатляет, напряженные мышцы, впечатляющая сила. Линии его тела едва заметны, но они поражают. Он наклоняется вперед, упираясь локтями в бедра.

— Жду тебя, — говорит он, голос звучит прекрасным тенором.

Я все еще закутана в полотенце после душа, вода струится по плечам. Дрожу, отчаянно хочу вытереться и одеться, но у меня такое чувство, что у Зета другие планы.

— Ты серьезно? Ты не можешь быть серьезным.

— Смертельно, — сообщает он мне.

Мои глаза привыкают к темноте, я могу различить его очертания, увидеть слабое сияние лунного света на его голой коже. Он совершенно голый. Я не вижу бинтов, за что готова устроить ему взбучку, но он говорит таким тоном, что я не решаюсь даже попытаться.

— Сними полотенце, Слоан.

Возможно, неделю назад, или даже меньше, я бы поспорила с ним. Но после нашего вчерашнего разговора перестала сопротивляться ему. По крайней мере, на данный момент. Я роняю полотенце.

Он резко вдыхает через нос.

— Повернись, — рычит он. Затаив дыхание я делаю, как он говорит. До меня доносится шорох; кажется, он встает. Доктор во мне возражает, — он нанесет больше вреда, чем пользы, если продолжит в том же духе, — но знаю, что спорить с ним бессмысленно. После аварии, после его ножевого ранения, после того, как я наблюдала его борьбу с лихорадкой, мне это нужно. Мне это очень нужно.

— Положи руки на стену, Слоан.

Он стоит прямо за мной. Ощущение его теплого дыхания на моей холодной коже заставляет меня ожить. Я подпрыгиваю, когда обжигающий жар касается моего плеча, а затем поднимается по шее — его язык, слизывающий с моей кожи капли воды.

— Мне кое-что нужно от тебя, злая девочка, — шепчет он.

— О, да?

У меня перехватывает дыхание. Глубокий резонанс его голоса, когда он шепчет свои команды, вызывает во мне волну цунами от предвкушения, хотя у меня такое чувство, что он собирается попросить меня о чем-то, что мне может не понравиться.

— Я не могу сейчас делать то, что хочу. Не могу связать тебя и тр*хать, пока ты не взорвешься, поэтому я задумал небольшую игру. Хочешь поиграть?

Теперь мне не до шуток. Нет, я не буду, правда, только в своей голове. Еще до того, как Зет обвинил меня в том, что я такая же, как он, в том, что мне это нравится так же, как и ему, знала, что это правда. Просто была не готова принять все это. Но теперь... теперь нах*й все. Понятия не имею, насколько податливой он хочет меня сделать, но я готова ко всему. Другого способа двигаться вперед нет.

— Да. Да, я хочу поиграть.

Он проводит пальцем по моему позвоночнику, посылая нервную волну.

— Хорошо. Ты разберешься с правилами по ходу дела. Закрой глаза, Слоан.

Ага. Он не собирается помогать мне в этом разобраться, и он хочет, чтобы я закрыла глаза? В комнате темно, но он хочет, чтобы для меня было еще темнее. Думаю, у нас все так. Мы встретились в темноте — то, что Зет устроил специально. Это добавляет сексу некий возбуждающий элемент. И знаю Зета достаточно хорошо, чтобы понимать, что он выключил свет в номере отеля не потому, что ему было неловко, или он не хотел, чтобы я видела его лицо. Он сделал это, потому что это лишает защитного механизма.

Большинство детей, от природы, боятся темноты. Неизвестная сущность, которая может скрывать бесчисленные ужасы и страхи. Демоны; монстры под кроватью; призраки, прячущиеся в шкафу. По мере взросления нужна сила, чтобы преодолеть эти страхи. Сила проанализировать свой страх и научиться его принимать. Чтобы извлечь из этого уроки. Принять их. Думаю, Зет погружает нас в темноту, потому что хочет сделать меня бесстрашной. На это нужно время, но меня все меньше и меньше охватывает паника, когда я оказываюсь в таком положении.

— Теперь руки за спину, — говорит он мне.

Мои соски касаются холодной стены передо мной, когда я сцепляю запястья за спиной. Тихо вздыхаю, потрясенная холодом. Что он делает? Что он собирается делать? Я ощущаю, как он бродит около меня. Меня охватывает множество ощущений: покалывание, сверхчувствительное предвкушение на коже, которое возникает, когда кто-то находится всего в нескольких дюймах от контакта с вами. Моя шея, плечо, спина. Ягодицы. Его рука дразнит меня своей близостью. Я знаю это, чувствую. И отчаянно нуждаюсь в нем. Осознаю, что раскачиваюсь, чуть-чуть покачиваюсь на пятках, когда мое тело отвечает на притяжение, которое испытываю к нему.

Волосы на затылке встают дыбом, когда чувствую, как его губы нежно касаются моего уха.

— Не двигайся, Слоан. Иначе я буду недоволен. Ты хочешь сделать меня счастливым?

Часть меня сопротивляется этому. Феминистка во мне, которая считает, что женщина никогда не должна позволять себе подчиняться мужчине. Но есть часть меня, на которую дышит Зет Мэйфейр, и, похоже, последнее слово остается за этой частью меня.

— Да. Да, я хочу сделать тебя счастливым.

Зет издает довольный урчащий звук у основания горла. Позади меня слышится еще больше движения, потом что-то поднимается над моей головой. На мгновение меня охватывает паника, интересно, что, черт возьми, он делает, и я почти рискнула открыть глаза. Знаю, что он наблюдает за мной. Я не открываю их.

— Хорошая девочка. Это моя хорошая девочка, — говорит он, повторяя это снова и снова, как будто успокаивает дикое животное. Вот как я себя чувствую сейчас — неуверенно и нервно. Наряду с этим трепет. Трепет от вхождения в неизвестность. Передать бразды правления кому-то другому и безоговорочно довериться ему. Я резко вдыхаю, когда что-то безумно холодное касается моей шеи, — металл. По ощущению металл. Зет собирает мои влажные волосы одной рукой и убирает их в сторону, и размещает что-то твердое и прочное вокруг моей шеи.

Ошейник. Что-то вроде ошейника.

Моя кровь бурлит от возбуждения, когда я слышу твердый и решительный щелчок позади. Что бы это ни было, теперь этот предмет крепко и основательно закреплен вокруг моей шеи.

— Ты можешь дышать, Слоан. Он не тугой. — Руки Зета обвились вокруг меня, скрестив пальцы на моей груди. — Пока ты сама этого не захочешь.

Вдыхаю, понимая, что он прав, — я задерживаю дыхание, и ошейник на самом деле не тугой. Он плотно прилегает к основанию моей шеи, предоставляя моим легким достаточно места. Затем Зет удивляет меня. Он снова гладит ладонями мое тело, требовательно проводя пальцами по груди, вниз по животу, медленно по бедрам. Скользит руками по моим ягодицам, двигаясь вверх, медленно поднимаясь по позвоночнику. Когда он достигает моих рук, которые все еще послушно лежат за моей спиной, переплетает наши пальцы, держа меня за руку. Действие настолько интимное и обнадеживающее, что любые сомнения по поводу нашей маленькой игры исчезают в клубах дыма. Даже когда Зет поднимает мою руку чуть выше по спине, и я чувствую давление холодного металла и слышу серию щелчков — наручники. На другое запястье тоже надеваются наручники. Я пытаюсь опустить руки, чтобы они лежали на моей заднице, но не могу и останавливаюсь на полпути. Травма плеча напоминает о себе сильной болью, но этого недостаточно, чтобы заставить меня возражать. Мои руки остаются в том же положении, — на полпути к спине, даже когда Зет отпускает меня, натянутую как струна, соединенную от наручников к ошейнику. Между ними должна быть какая-то цепь или что-то еще.

Зет проводит пальцами по моей спине, издавая голодный, протяжный звук.

— У тебя ох*ительная кожа, — говорит он. — Ты как статуя какой-то е*аной греческой богини, сделанная из самого совершенного мрамора. — Его руки касаются моих бедер, а затем он твердо направляет меня вперед, прижимая всем телом к стене. Я поворачиваю голову, моя щека прижимается к штукатурке, приближая мое ухо к губам Зета. Он движется вперед, прижимаясь ко мне, так что мои скованные за спиной руки касаются его мышц и обжигающе горячей кожи, — его температура все еще не совсем нормальная, но я думаю, что его жар больше связан с массивной эрекцией, которой он упирается в мои ягодицы, чем с болезнью. Он просовывает ногу между моими ногами и раздвигает их чуть шире, чтобы иметь лучший доступ к тому, что между ними.

Уже достаточно влажная, чтобы он мог войти в меня прямо сейчас, и я бы не стала жаловаться. Но он этого не делает. Вместо этого он скользит рукой между моих бедер, слегка постанывая, когда чувствует, насколько я готова.

— Ты убиваешь меня, злая девочка, — стонет он мне в ухо. — Я так сильно хочу тебя тр*хнуть. Хочу почувствовать, как ты кончаешь на мой член.

Он проскальзывает пальцами вперед, намеренно скользя вокруг моего клитора, достаточно близко для того, чтобы заставить мое тело вибрировать от ожидания. Он останавливается слишком быстро, но затем заменяет руку своим членом, потирая им взад и вперед между моих ног.