— Скажи, что придешь! — воскликнула Серена.

Кейтлин моргнула, глядя на подругу, смущенная своей рассеянностью.

— Прости, Серена, я…

Она почувствовала, как Серена сильнее стиснула пальцы и под столом наступила Кейтлин на ногу. Подруга явно посылала ей срочный сигнал. Еще больше сбитая с толку, Кейтлин прекратила извиняться. Серена, сверкая глазами и слегка задыхаясь от смеха, поспешила заговорить:

— Понимаю, немного неожиданно, но у тебя не может быть никаких планов на завтра, Кейтлин: ты же знаешь, что должна была поехать со мной на верховую прогулку. Я просто забыла рассказать тебе о поездке в Ричмонд — так глупо, это полностью моя вина! А теперь обещай, что поедешь с нами, или я решу, что ты обиделась на мою небрежность.

— Ну, я…

— И, конечно, мисс Эмили Кэмпбелл! — вскричала Серена, проворно повернувшись, чтобы включить Эмили в приглашение. — Вы свободны завтра утром, мисс Кэмпбелл?

— О да! — сказала Эмили, ее кроткие глаза осветились радостью. — Была бы счастлива присоединиться.

— Тогда решено! — весело провозгласила Серена.

Кейтлин сумела выдавить бледную улыбку, размышляя, на какое утреннее развлечение только что согласилась. Позже она узнает об их планах на завтра от Эмили. И что означало это необычное выражение лица леди Элизабет? Она скривилась, будто проглотила лимон. Кейтлин, поглощенная своими мыслями, видимо, упустила что-то важное.

Леди Элизабет была слишком благовоспитана, чтобы демонстрировать раздражение на публике. Только наедине с лордом Килвертоном в карете по пути домой, она позволила себе высказать свое мнение.

— Что вы думаете о новых друзьях своей сестры? — начала она с игривой улыбкой. — Признаться, мне не совсем нравится, когда наша дорогая Серена поощряет подобных людей чувствовать себя как дома среди бомонда.

Килвертон был слегка удивлен ее тоном.

— Вы имеете в виду девочек Кэмпбелл? Что с ними не так?

— О, совсем ничего. Я уверена, что они обе очень хорошие девушки… в своем кругу. По крайней мере, младшая кажется невинной, хотя внешность, безусловно, может быть обманчивой. Но старшая! — Она мягко рассмеялась. — Думаю, что у этой наглой девицы самые низменные замыслы. Боюсь, бедную Серену ввели в заблуждение.

Килвертона нахмурил брови. Вдобавок к тени, брошенной на суждение его сестры, он обнаружил, что несоразмерно раздражен Элизабет из-за критики старшей мисс Кэмпбелл.

— Если у вас есть основания подозревать, что моя сестра обманывается в мисс Кэмпбелл, вам лучше адресовать свои замечания ей. Но должен предупредить, я никогда не замечал, чтобы Серена промахнулась, когда дело доходит до оценки характера. Вам будет трудно убедить ее, что она ошиблась в своей подруге.

— Я уже пыталась ее вразумить, Ричард, и боюсь, все обстоит именно так, как вы говорите. Серена проигнорировала мой совет в безрассудной и упрямой манере. Она настаивает на продолжении спонсорства этих Кэмпбеллов. Надеюсь, ей не придется пожалеть об этом… К сожалению, дорогая Серена на редкость своенравна. Я рассчитываю со временем научить ее уважать советы тех, кто старше и мудрее, но пока не вижу никаких признаков послушания. Полагаю, это потому, что ваш дорогой папа так долго болеет, а ваша мать никогда не пользуется родительской властью. Как младший ребенок и единственная девочка, вполне естественно, Серена выросла немного испорченной.

Килвертон слушал ее в гневе.

— Позвольте дать вам совет, Элизабет: не пробуйте исправлять Серену! Она молодая женщина, а не ребенок, и любое влияние на нее можно завоевать, лишь подружившись с ней. Надеюсь, вы не пытались проповедовать или, не дай бог, утверждать свою мнимую «власть» над ней.

Элизабет оскорбленно застыла.

— Каким образом мою власть можно считать мнимой? Я буду ей старшей сестрой.

Килвертон рассмеялся:

— Вы можете держать своих сестер под каблуком, но не мою! Господи! Я бы отдал обезьяну[2], чтобы увидеть ее лицо, когда вы тщились склонить Серену — Серену! — отвергнуть своих друзей! Должно быть, она вспыхнула как порох.

Обиженное выражение лица леди Элизабет подтвердило правильность предположения Килвертона. Ее губы сжались в тонкую линию, голос стал резким:

— Я не представляла, насколько бесцеремонно вы отнесетесь к поведению своей сестры или как мало будете заботиться о ее репутации. Навязывать выскочку! высшему свету не вызовет к ней симпатии у леди Дассингхерст! Серена достигла возраста, когда надо располагать к себе влиятельных дам, а не отчуждать. Если ей по душе низкородная компания, это следует скрывать, пока она не заключит безупречный союз.

Килвертон не мог поверить своим ушам.

— Вы сошли с ума? — он потребовал. — Серена не рискует оказаться на полке! А что касается мисс Кэмпбелл, они племянницы леди Линвуд. Им не требуется ничье спонсорство, чтобы войти в светский мир.

Пренебрежительная усмешка леди Элизабет стала заметной.

— А кто такая леди Линвуд, умоляю? Дочь простого рыцаря! По-моему, мистер Кэмпбелл вообще никто — джентльмен-фермер! Даже без состояния, чтобы рекомендовать его! И вы ошибаетесь, полагая, что Кэмпбеллов везде принимают. Ваша драгоценная леди Линвуд не переступала порога Дассингхерста с тех пор, как умер ее муж. Вы бы не увидели их там сегодня, когда бы не ошибочные усилия вашей сестры.

— Вы очень хорошо осведомлены, Элизабет, — мрачно сказал Килвертон. — Любите сплетни? Никогда бы не поверил этому.

Элизабет возмущенно ахнула:

— Сплетни! Ни в коем случае! Я, естественно, сочла своим долгом узнать, что могла, о закадычной подруге будущей близкой родственницы. Мне бы не хотелось, чтобы моя невестка якшалась с людьми, которых я считаю ниже ее уровня.

— Если это так, — сухо заметил Килвертон, — непонятно, зачем вы ee спровоцировали включить завтра этих девушек в мою вечеринку.

— Чем же я ее спровоцировала?

— Объявив, что взяли на себя смелость пригласить сэра Эгберта Килвертона, самого нелюбимого кузена Серены! Поскольку вы, очевидно, сочли себя вправе приглашать гостей от моего имени, Серена решила, что ей тоже дозволено это сделать. Излишне говорить, что она непременно пригласила бы именно тех людей, которые, по ее мнению, вам меньше всего нравятся.

При этих словах ярость леди Элизабет превратила ее речь в весьма неблагоразумную:

— Сэр Эгберт Килвертон — уважаемый джентльмен! Человек здравого смысла и высоких принципов! Осмелюсь предположить, что завтра он будет единственным среди присутствующих мужчин, которого можно так охарактеризовать! Сэр Эгберт внесет желательную ноту пристойности в вечеринку, которая, подозреваю, в противном случае окажется чрезвычайно беспорядочной.

Карета остановилась перед элегантным особняком его светлости Арнсфорда. Когда кучер распахнул дверь, последнее слово осталось за Килвертоном:

— Комплимент сэру Эгберта не оправдание того, что вы пригласили его, Элизабет. Буду признателен, если в будущем вы не станете вмешиваться в мои беспорядочные вечеринки, и постараюсь не включать вас в них. Спокойной ночи!

Элизабет, не сказав больше ни слова, выскочила из кареты, и Килвертон дал кучеру знак ехать.

Его глубоко обеспокоил этот разговор. Похоже, его невеста, помимо ее многих безупречных качеств, обладала снобизмом и подлостью духа, которых он раньше почему-то не замечал в ней. Пугало ее желание контролировать окружающих, отсутствие юмора и укоренившаяся вера в собственную непогрешимость. Эти качества, как предвидел Килвертон, могли сделать его будущую жизнь совершенно несчастной.

Перспектива женитьбы на леди Элизабет, о которой он до сих пор размышлял с удовлетворением, внезапно поселила тревогу в его сердце. Странно, до сегодняшнего вечера он никогда не испытывал этих опасений.

Он провел остаток короткого пути домой, силясь выбросить из головы мысль, что могут быть иные причины этого нежелания вступать в брак с леди Элизабет. Несомненно, корень его огорчения — откровения о нраве и характере Элизабет, а не внезапное иррациональное недовольство цветом ее волос или смутное желание, чтобы она не была такой нудной.

Странно! Почему прежде ему это не приходило в голову? Элизабет — довольно скучный человек. Он обнаружил, что содрогается от мысли провести жизнь с женщиной, которая никогда не ошибалась, никогда не нарушала свой строгий кодекс поведения… и никогда не заставляла его смеяться.