Глава IX

После ланча лорд Килвертон отвел компанию в Ричмонд-парк, предъявил входные билеты, и группа подготовилась к пешеходной экскурсии. Погода стояла отличная; воздух пропитан весенними ароматами. Бросив оценивающий взгляд на солнце, Кейтлин открыла зонтик и надежно натянула перчатки на запястья. Пока она выполняла необходимые меры предосторожности, Серена, схватив капитана Талгарта за руку, ускользнула вниз по тропинке. Мистер Монтегю предложил руку Эмили, а леди Элизабет потребовала руку лорда Килвертона. Кейтлин осталась в сопровождении сэра Эгберта. Она обернулась и увидела, что лорд Килвертон лучезарно улыбается ей с добродушным юмором, и улыбнулась ему в ответ со всем доступным ей изяществом.

— Вы знакомы с Ричмонд-парком, сэр? — вежливо спросила она, уповая нa ответ «нет». Перспектива провести день, беспомощно слушая поучительное ораторское искусство сэра Эгберта, была невыносима.

— До сегодняшнего дня я не имел удовольствия оказаться в пределах территории, мэм, — с явным сожалением ответил сэр Эгберт. — Однако я слышал…

Кейтлин поспешно прервала его:

— Тогда как приятно будет открыть его достопримечательности. Присоединимся к другим!

И она с силой потащила его к мистеру Монтегю, тщетно пытающемуся рассмешить ее сестру. Судя по растерянному выражению лица Эмили, его юмор не доходил до нее. Лорд Килвертон и леди Элизабет отошли, беседуя.

— Мистер Монтегю, мы рассчитываем, что вы направите нас, — весело воскликнула Кейтлин. — Какой путь нам выбрать для обозрения лучших видов парка?

— Что за вопрос? Любой путь, который выберет мисс Кэмпбелл, обеспечит лучшие виды! — быстро ответил м-р Монтегю, смутив Эмили.

Кейтлин посмотрела на него с притворной строгостью:

— Мистер Монтегю, неужели такой стиль разговора дает вам преимущества со знакомыми дамами?

Он притворился невежественным.

— Какой стиль вы имеете в виду?

— Я имею в виду ваш непрерывный поток мошенничества.

— Мисс Кэмпбелл, вы меня обидели! Я полностью искренен.

Кейтлин пристально посмотрела на него.

— Мистер. Монтегю, — невинно спросила она, — вы когда-нибудь были в Ирландии?

Его глаза заблестели.

— Ага! Вы думаете о «камне красноречия» Бларни[5]. В самом деле, мисс Кэмпбелл, это очень плохо! К чему пришел мир, если красивая девушка столь подозрительна? Разве вы не можете принять мое искреннее восхищение как должное?

Кейтлин засмеялась, но покачала головой.

— Все хуже и хуже! Я умолкаю. Давайте выберем самый тенистый путь, поскольку никто из нас не имеет ни малейшего представления о том, где мы находимся. Какое красивое дерево, кстати.

Можно было бы обратиться к лорду Килвертону за советом, но они с леди Элизабет удалились от них, остановясь под ближайшим дубом. Судя по всему, между ними возникла пылкая дискуссия. Остальные пары тактично воздержались от вмешательства. Они повернули направо и начали подниматься по пологому склону. Сучья деревьев справа затеняли тропу, не закрывая обзор слева, — вид был очаровательный.

Участие сэра Эгберта в разговоре стало минимальным, все уменьшаясь по мере подъема. Обильный завтрак, высоко завязанный галстук и узкий жилет доставляли ему огромное неудобство. Он начал пыхтеть от напряжения и часто вытирать лицо платком. Когда они достигли травянистого плато с прекрасной рощей деревьев и несколькими скамейками, открывающими обзор, он опустился на скамейку и снова вытер лицо.

— Восхитительно! Не помню, когда я получал больше удовольствия.

Oн казался очень несчастным. Кейтлин была вынуждена отвернуться, чтобы сохранить нейтральное выражение лица.

— Такая прекрасная погода, — согласилась невинно Эмили. — Я была уверена, что нам будет холодно под этими деревьями, но это не так.

— Нет, конечно! — с чувством ответил сэр Эгберт.

Это было слишком для Кейтлин, eй пришлось притвориться, что у нее приступ кашля. Однако она не обманула мистера Монтегю. Он фальшиво бросился ей на помощь.

— Кажется, мисс Кэмпбелл все-таки простудилась! Ничего не поделаешь; с этого момента мы должны гулять под солнцем.

Испуганный взгляд сэра Эгберта был так комичен, что полностью перевесил серьезность Кейтлин.

— Мистер Монтегю, вы бесстыдны! — она задохнулась. — Нет-нет, прекратите колотить меня между лопаток! Мне уже лучше.

Эмили вопросительно посмотрела на сестру:

— Тебе холодно, Кейти? Клянусь, здесь в тени вполне комфортно.

— Мне очень комфортно! И если мистер Монтегю перестанет молоть чепуху, будет еще комфортнее.

Леди Серена и капитан Талгарт внезапно появились нa дорожке, возвращаясь к остальным. Шлейф амазонки Серена перекинула через руку, касаясь ладонью рукава капитана Талгарта. Несмотря на близость к капитану, она казалась недовольной. Было ясно, что идея вернуться принадлежала Талгарту, а не Серене.

Слишком рано для утешения сэра Эгберта все снова двинулись в том направлении, откуда пришли капитан Талгарт и Серена. Поскольку капитан Талгарт вежливо вовлек сэра Эгберта в разговор, компания перегруппировалась. Эмили снова взяла мистера Монтегю под руку, а Кейтлин и Серена следовали немного на расстоянии. Кейтлин не нравилось, что Серена помрачнела; ей хотелось, чтобы подруга снова искрилась солнечным юмором. Она начала осторожно расспрашивать ее:

— Серена, ты давно знаешь бравого капитана Талгарта? Ты держала его в тени.

— А ты бы не держала? — Серена дерзко улыбнулась. Потом вздохнула. — Но мне не удалось добиться ничего хорошего! Я знаю его вот уже восемнадцать месяцев, и он пока молчит. Что мне делать, Кейтлин?

— Восемнадцать месяцев! Это определенно долгий период. Почему ты никогда не упоминала о нем?

— Ну, он участвовал в боевых действиях в Махидпуте в прошлом году и лишь недавно вернулся в Англию. Когда мы познакомились, он не был капитаном, а мне только исполнилось восемнадцать, поэтому он сказал мне, что я не должна думать о нем. У него благороднейшая натура!

— Ваша семья не одобрила бы его?

— О, полагаю, они не одобрили бы кого угодно в то время — знаешь, я так мало видела мир и еще не выезжала. Он третий сын сэра Хамфри Талгарта, a его матерью была леди Кэролайн Джевингхерст. Жалко, что младший сын, конечно, но о его происхождении возразить нечего. И уж точно он не рыщет в поисках богатой жены, как говорится. По-моему, у него около четырех тысяч в год, что немало.

Кейтлин знала, что четыре тысячи не идут в сравнение с состоянием леди Серены, но приходилось согласиться — самый требовательный родитель не мог счесть капитана Талгарта неподходящим.

— Как долго ты знала его, прежде чем он уехал в Индию?

— Всего шесть недель. Мы встретились, когда он служил недалеко от Селкрофт-Холла осенью 1816 года. А потом его так долго не было! Я начала думать, что ошиблась в своем сердце, но когда снова увидела его, он показался мне даже красивее, чем запомнилось. Уверена, что ни один мужчина с ним не сравнится. Джентльмен до мозга костей! Ведь стоит только взглянуть на него… — Что Серена и сделала, рассеянно улыбаясь.

— Как ты думаешь, он отвечает на твои чувства?

Серена заколебалась.

— Я была уверена в этом, когда мы впервые встретились. И когда он вернулся в Англию, тo, конечно, не теряя времени, возобновил наше знакомство. Но в последнее время я не могу не задаться вопросом, если… ну, не могу сказать! Его представления о приличиях чересчур строги. Я надеялась сегодня уговорить его остаться со мной наедине, но, увы. Как только он понял, что мы — вне поля зрения остальной группы, он настоял на возвращении. Сказал, что нам не следует представлять «слишком особенный вид». Боже, такой формалист! Едва ли мы представляли слишком особенный вид для меня.

Кейтлин была задумчива.

— На первый взгляд, Серена, он кажется чрезвычайно сознательным молодым человеком.

— О да! Ярый сторонник приличий. И невыносимо серьезный! Я в отчаянии, Кейтлин. Чем больше он проводит со мной времени, тем больше я шокирую его. Похоже, я не обращаю внимания на свой язык, а он, знаешь ли, считает легкомыслие очень плохим качеством. Боюсь, многие люди так думают. И я ничего не могу с собой поделать! Когда я громко смеюсь или шучу глупо, он часто так тяжело на меня смотрит, что я готова утонуть от стыда.

— Но твоя солнечная натура и жизнерадостность — именно то, чем в тебе восхищаются больше всего! — возмущенно воскликнула Кейтлин. — Нельзя заключать союз с человеком, который подавит это в тебе.

Серена грустно вздохнула.

— Он не пытается меня подавить, просто одергивает немного. В этом нет ничего странного. Однажды у меня была гувернантка, которая постоянно говорила мне, что мой избыточный энтузиазм раздражает.

— Скорее всего! Я не сомневаюсь, что ты была хихикающим и нахальным ребенком! Но, Серена, ты больше не школьница. Уверена, ты найдешь мужчину, который полюбит и оценит привлекательность твоей живости.

Серена выглядела сомневающейся.

— Ты так думаешь? Я не уверена! Капитан Талгарт — один из тех мужчин, которых тянет к трепетным, робким созданиям, требующим руководства и поддержки, a я никогда не буду такой.

— Ерунда, Серена, он должен восхищаться тобой! — твердо сказала Кейтлин. И, не удержавшись, добавила: — Иначе бы такой щепетильный молодой человек не позволил тебе висеть у него на рукаве.

Серена просияла.

— Тогда, возможно, если я приучусь вести себя более осмотрительно и буду следить за своим языком, его привязанность возродится.

Такой приговор вызывал беспокойство. Кейтлин в искреннем порыве сжала локоть Серены.

— Не изменяй себе ни на волосок. Если для покорения капитана Талгарта необходим обман, уверяю тебя: ты никогда не найдешь с ним счастья.

— Во всяком случае, — воодушевленно заявила Серена, — я не буду больше висеть у него на рукаве!

Затем она испортила эффект, добавив: