— Возможно, он станет добиваться меня, если я буду держаться немного отчужденно.

Дорожка расширилась, спускаясь с холма к поросшей травой лужайке с вязами. Мистер Монтегю подошел к леди Серене и Кейтлин. Кейтлин оглянулась и увидела Эмили, идущую между сэром Эгбертом и капитаном Талгартом, который вежливо замедлил шаг для удобства своих спутников. Сэр Эгберт и Эмили охотно отказались от руководства Монтегю, чье представление об удобной прогулке было гораздо живее, чем у них. Однако его энергия как нельзя лучше подходила Серене и Кейтлин. Поскольку он был счастлив сопровождать двух хорошеньких девушек, все трое были очень довольны и вскоре обогнали остальную компанию. Хорошее настроение м-ра Монтегю восстановило энтузиазм Серены быстрее, чем сочувствие Кейтлин, и они так веселились, что едва замечали ход времени, пока вдалеке часы не пробили три.

— Боже мой! — вскрикнула Серена. — Что случилось с моим братом? Мы не видели его целую вечность.

Мистер Монтегю неодобрительно покачал головой.

— Я считаю, что это верх неприличия, — строго сказал он. — Куда это годится — бросать гостей посреди вечеринки. После того, как вывез их за город! Шокирующе дурной тон.

Серена знала Монтегю всю жизнь и отказывалась церемониться с ним.

— Замолчи, Нед! — она умоляла. — Ты никогда ничего не говоришь полезного! Придется отправиться на поиски остальных.

Мистер Монтегю толкнул Кейтлин.

— Понимаете, это типично для семьи, — объяснил он. — Килвертоны, с их ужасными манерами. Племя варваров. Я собирался поговорить с ними об этом, но никак не мог выбрать подходящий момент.

— Осмелюсь сказать, ваша природная деликатность делает вас чересчур боязливым, мистер Монтегю, — ласково ответила Кейтлин. — Вам не хватает силы заставить этих филистимлян внимать вам.

Мистер Монтегю выглядел очень пораженным.

— Ваша речь — воплощение мудрости, мисс Кэмпбелл, — серьезно объявил он. — Не знаю, встречал ли я женщину, способную понять меня лучше! Как вы думаете, мы вдвоем сможем привести Серену в чувство?

— О, тише, Нед, смилуйся! — Серена разрывалась между смехом и раздражением. — Сейчас уже три часа, а ты знаешь, что мы должны были вернуться в Лондон к трем тридцати. Придется повернуть назад.

Едва повернув, они заметили лорда Килвертона, машущего им рукой с края соседней рощицы. Когда они приблизились, он объявил, что оставил остальных отдыхать в тени и пришел за неутомимой троицей. Серена и мистер Монтегю затеяли шутливый спор о конкурирующих достоинствах вязов и буков, так что лорд Килвертон и мисс Кэмпбелл шли рядом. Сердце Кейтлин учащенно билось, но, поскольку ее спутник казался слегка озабоченным, она напомнила себе о своей прежней решимости относиться к нему как к любому другому. Лучшая тактика — демонстрировать полное безразличие к его компании. Пора начинать.

Кейтлин набралась храбрости и приподняла голову, глядя на него из-под полей своей соломенной шляпы. Он рассеянно смотрел вперед, слегка нахмурив брови.

— Я не успела поблагодарить вас, лорд Килвертон, за то, что вы включили меня в вашу чудесную экскурсию, — вежливо начала она.

Он немедленно вернулся из краев, куда мысли завели его, и взглянул на обращенное к нему лицо. Веселье осветило его глаза.

— Вы забываете, мисс Кэмпбелл, что я не включал вас в свою экскурсию.

Озадаченная, она вернула свое внимание дорожке и тщетно искала подходящий ответ.

— Извините меня, пожалуйста! — сухо сказала она.

— О, незачем! — любезно ответил он. — Это Серена должна принести мне извинения.

В ней росло негодование, и она не доверяла своему голосу. Что позволило ему вежливо продолжить:

— Вы восхищаетесь Ричмонд-парком, мисс Кэмпбелл?

— Да! — коротко ответила она задыхающимся голосом. — Я очень наслаждалась — до сих пор!

Он обескураженно пожал плечами.

— Интересно, почему мне доставляет такое удовольствие дразнить вас? — размышлял он.

— Возможно, дело в вашем властном нраве, лорд Килвертон! Или природной испорченности, которая заставляет вас получать удовольствие от смущения других.

— Не думаю, — возразил он с неизменным спокойствием. — Как правило, я не получаю удовольствия от чужого смущения. Только ваше смущение, мисс Кэмпбелл, я считаю таким неотразимым.

При этом вся ее решимость исчезла, а с ней и самообладание. Невозможно вести себя равнодушно! Невозможно притворяться, что их первой встречи не было! Ее глаза вспыхнули, голос дрожал:

— Поскольку вы меня почти не знаете, лорд Килвертон, я могу списать ваши невозможные манеры и отвратительную фамильярность только на желание утереть мне нос, постоянно напоминая об инциденте, который я всем сердцем желаю забыть. Уверяю вас, подобное безобразное поведение не делает вам чести! Джентльмен никогда бы не воспользовался таким преимуществом перед дамой, если бы не относился к ней с величайшим презрением, какое только можно представить. Но я ничего не сделала, чтобы заслужить ваше презрение! Вольности, которые вы позволили со мной, были — как вы должны знать! — допущены без моего согласия. Я вас не поощряла! Я вам не содействовала! Я не приветствовала ваши «достижения»! Ужасно несправедливо с вашей стороны смотреть на меня таким невыносимым взглядом. Чтобы пристыдить меня и воспользоваться преимуществом, которые вы отняли у меня силой!

Ее голос сорвался, и гнев вышиб слезы из глаз. Она хотела отойти от него, но Килвертон схватил ее за руку и обратился к ней совершенно другим тоном:

— Нет, не убегайте от меня!

Кейтлин вырвала руку с сердитым вскриком, но он снова поймал ее.

— Пожалуйста, мисс Кэмпбелл, успокойтесь. Не стóит присоединяться к другим в состоянии, которое вызовет комментарии.

Она колебалась в нерешительности.

— Пожалуйста, — повторил Килвертон тихо.

Кейтлин позволила ему отвести себя чуть в сторону, якобы любуясь видом. Затем он достал носовой платок и хотел вытереть ей слезы, но Кейтлин выхватила его у него из рук. Он ничего не сказал, но тихо стоял рядом, когда она вытерла глаза и безутешно всхлипнула.

— Мисс Кэмпбелл, прошу прощения от всей души. Я никоим образом не хотел заставлять вас плакать.

— Я не плачу! — объявила она с отвращением. — Я презираю эту слабость! Просто я так зла!

— У вас есть все основания сердиться.

— Ваше поведение по отношению ко мне, лорд Килвертон, предосудительно с первого момента, как вы встретили меня!

— Да, это точно.

— Не могу представить, что на вас нашло — схватить незнакомку посреди улицы и поцеловать.

— Шокирует!

— А потом, когда мы снова встретились… стыдно так грубо воспользоваться своим преимуществом! Вам следовало сделать вид, что вы меня не узнаете.

— Совершенно верно! Мое поведение было крайне неблагородным. Я — чудовище.

— Что ж, — продолжила Кейтлин более смягченным тоном, — возможно, это было просто легкомыслие с вашей стороны. Полагаю, вы не задумывались о моих чувствах.

— Нет, мисс Кэмпбелл, не отпускайте меня так легко. Я должен был подумать о ваших чувствах! Моему поведению нет никакого оправдания. Сойдемся на том, что я — величайшее животное в природе, a вы подверглись турецкой жестокости без всякой причины.

Он выглядел полностью сокрушенным. Кейтлин издала вялый смешок, возвращая носовой платок:

— Согласна, лорд Килвертон!

— Я чувствую облегчение, — сказал он серьезно, принимая платок и протягивая руку.

Кейтлин восприняла это с некоторой осторожностью.

— Я не понимаю, почему вы должны чувствовать облегчение! Я высказала о вас самое низкое мнение.

— Да, но я рад найти нас в таком идеальном согласии, — объяснил он, ведя ее обратно на тропу.

Она неуверенно взглянула на него, но Килвертон выглядел абсолютно серьезным. Это вызвало у нее невольную улыбку.

— Вы самое странное существо! — отметила Кейтлин.

Лорд Килвертон улыбнулся ей.

— Я кажусь вам странным из-за того, что наслаждаюсь гармонией? Или потому, что признал свою неправоту? — Его лицо немного ожесточилось, и Килвертон отвел взгляд. — После сегодняшнего опыта очень приятно обнаружить, что я согласен с дамой.

Ей казалось, что она поняла намек, и Кейтлин почувствовала к нему укол сострадания.

— Даже ценой унижения? — спросила она легко.

Он коротко рассмеялся:

— Любой ценой! Но вы неправильно поняли, мисс Кэмпбелл. Одно дело — получить заслуженный нагоняй и совсем другое — слушать несколько часов непрерывной галиматьи.

Килвертон спохватился, поняв, что сказал слишком много, и слегка покраснел. Но выражение лица Кейтлин было таким сочувственным, что он одарил ее кривоватой улыбкой:

— Не слушайте меня, мисс Кэмпбелл. Я несу чепуху.

— Теперь как мне это воспринимать? — спросила она ободряющим тоном. — И после того, как я почти приняла ваши извинения!

Лорд Килвертон засмеялся, и они направились к роще, где расположилась остальная компания.

Сэр Эгберт сидел рядом с леди Элизабет, а капитан Талгарт и Эмили стояли поодаль и беседовали с всецело поглощающим интересом. Эта картина — болезненно очевидно! — всерьез подорвала спокойствие Серены. Она кинула мучительный взгляд на Кейтлин и, оставив мистера Монтегю, подбежала к подруге.

— Кейтлин, что мне делать? — прошептала она, с му́кой глядя на капитана Талгарта.

Ее брату этот взгляд неприятно напомнил о некоторых критических замечаниях, высказанных леди Элизабет меньше часа назад.

— Думаю, лучший план — перестать делать из себя дурочку, — вполголоса посоветовал он и направился к Элизабет и кузену.

Кейтлин не могла не согласиться (это был очень хороший совет), но не хотела раздражать Серену больше, чем удалось лорду Килвертону. Она крепко взяла подругу за руку.

— Серена, ты делаешь из мухи слона, — оптимистично сказала она. — Если тебя бросает в агонию всякий раз, когда капитан Талгарт беседует с другой дамой, тебя ожидает несчастная жизнь. Вспомни, он не заявил о себе пока. Пока он этого не сделает, ты не должна показывать свои эмоции.