Толчок.

Я слышу, как дыхание Айзека становится вровень моему, но не смею и моргнуть, потому что не желаю пропустить ни секунды. Этот мужчина мой. И его член принадлежит мне.

Толчок.

— Хочешь взять его в рот? — хрипло спрашивает Айз, указывая на набухшую скользкую головку своей эрекции. Мужчина потирает подушечкой большого пальца влажное отверстие и мурлычет: — Чего бы я только не отдал за то, чтобы ты приласкал меня языком.

Толчок.

— Давай, кончи, — требую я. — Освободи себя. Я хочу это видеть.

Его гортанный смешок эхом отдается в динамиках до того, как…

Тук-тук-тук.

— У тебя пять минут. Тоск приехал, — кричит Бенни, один из помощников, через открытую дверь моего трейлера.

Видите? Никакого личного пространства.

Блядь. Блядь. И еще раз, блядь.

— Кто там? — спрашивает Айзек, все еще медленно двигая рукой по своему члену.

Я же занят тем, что пытаюсь засунуть бешеный стояк обратно в узкие джинсы.

— На съемочную площадку притащился продюсер. Очевидно, кто-то предупредил его насчет сегодняшнего скандала. Мне надо идти.

Встаю и бросаю планшет на кровать. Мне нужны обе руки, чтобы засунуть свои причиндалы обратно в штаны, не причинив при этом себе вреда. Не хватало еще, чтобы мой член застрял в молнии. Это была бы вишенка на вершине отстойного дня.

— Но у тебя ведь есть еще целых пять минут, — настаивает Айз. — Ты собрался оставить меня со стояком?

Поворачиваюсь к планшету, замечая лицо Айзека на экране, и хотя тот пытается улыбнуться, становится ясно, что мужчина обеспокоен не только своим неудовлетворением.

— Приезжай ко мне, — прошу я. Ну, скорее требую. — Освободи свое расписание и вылетай. Сможешь?

Быстро осматриваю комнату в поисках того, что может понадобиться, затем хватаю планшет и отчетливо вижу глаза Айзека.

— У меня все забито на ближайшие несколько месяцев, Флинн. Кроме того, через пару недель к нам приедут Джош, Холли и дети. И тебе об этом прекрасно известно, — тон его голоса звучит мягко и умиротворяюще, однако совершенно меня не успокаивает.

— Тогда отмени несколько ближайших проектов и поживи со мной в гостинице, пока не придет время лететь обратно и встречать Джоша.

Мой голос не такой мягкий, как у Айзека. Он граничит с гневом и определенно дерзкий. Вот почему его следующие слова не столь снисходительны, как те, что Айз использовал ранее.

— Это моя карьера, Флинн. Та, над созданием которой я упорно трудился. А когда отказываюсь от проектов, это портит мою репутацию. Тебе ли об этом не знать. Я не могу притвориться больным, чтобы пересечь весь мир ради встречи со своим бойфрендом. И неважно, насколько сильно я этого хочу. Ты ведь знаешь, мне тоже тяжело дается наша разлука.

Более достойный человек уступил бы, извинился и сказал, что ведет себя как придурок. Но только не я. То, что Айзека нет рядом, когда я так нуждаюсь в его поддержке, выводит меня из себя. И я вымещаю на нем свое зло.

— Вероятно. Но, очевидно, недостаточно тяжело, — усмехаюсь я, выплевывая слова сквозь сжатые губы и наблюдая, как Айзек напрягается. От гнева в уголках его карих глаз проступают морщинки. — Мне пора. Меня ждет карьера, — добавляю для пущего желания причинить ему боль.

А потом сбрасываю звонок.

Отрекаюсь от единственного человека, который прикрывает мне спину. Мужчины, без которого не могу дышать. Я сбрасываю звонок и выскакиваю из трейлера, с такой силой захлопывая за собой хлипкую металлическую дверь, что та отскакивает назад и со страшным грохотом бьется о внешнюю стену.

Однако мне наплевать. Руководство может добавить ее к моему списку проступков, прежде чем уволить. Потому что еще до конца этого дня меня, несомненно, вывернут вон.

Я сыт по горло придирками Микеля.

Мне осточертело быть чьей-то безвольной марионеткой.

Микель, Тоск, мой агент, даже Айзек — все они могут идти на хер.

С меня хватит.