Глава 13 Индустрия резни

Небо было суровым, серым и мрачным. Солнце едва пробивалось сквозь густые облака, ласковые лучи мягкого света ласкали окраины города. Сухая трава и клочки грязи были мокрыми от росы. На окраине города пахло отвратительным навозом — экскрементами, маскировавшими запах разлагающихся трупов и сожженной плоти. Тем не менее, зловоние смерти оставалось, как и мерзких миазмов. Даже человек с носом в заднице наверняка почувствовал бы запах дерьма и гниения.

Рассел шел по полю, покрытому желтой травой и влажной грязью. Его черные ботинки со стальным носком, после простого прохода, выглядели ужасно. Его облегающие черные джинсы — не лучше. Однако его темные кожаные перчатки были безупречными. Он мерцал в своей многослойной одежде — черной толстовке с капюшоном и мрачной кожаной куртке. Если он планировал убивать, он должен был чувствовать себя максимально комфортно.

Рассел остановился и посмотрел на полуразрушенное здание впереди. Благодаря своему криминальному опыту, он был достаточно хорошо знаком с планировкой. Он помнил здание как свои пять пальцев. Рассел давно смирился с пытками и убийствами из своего прошлого. Здание было окружено высокими деревьями и примыкало к дороге, ведущей в город и из него.

Машины проезжали мимо, блаженно не подозревая о безумии, таящемся в заброшенном складе, построенного из красного кирпича. Стены были отмечены неразборчивыми граффити — от знаков банд из прошлого до зловещего правления Ву. Подавляющее большинство оконных стекол было разбито, а сетчатый забор, окружавший здание, был разрезан и обвалился.

— Мистер Ву, Мистер Ву... Где же ты? — шептал Рассел.

Он глубоко вдохнул и побрел вперед. Он с легкостью проскользнул через полуразрушенный забор, и вытащил свой гладкий черный пистолет из-за пояса, когда подошел к служебной двери — заднему входу на склад. Он повернул дверную ручку и нахмурился. Дверь была заперта.

Раздраженный отец посмотрел налево, затем направо. Тылы были чисты. Изо всех сил он ударил ногой по крепкой металлической двери. Когда одного пинка было недостаточно, он пнул снова. Рассел слышал стон дверного косяка и стальной лязг после каждого мощного удара. Шумиха его не беспокоила, скрытность никогда не была его сильной стороной. После глубокого вдоха и последнего удара дверь распахнулась.

— Что это, черт возьми? — прошептал Рассел.

Стоя в дверном проеме, он смотрел в комнату, нахмурив брови.

Небольшая прямоугольная комната почти не освещалась — мерцающая лампочка на каждые три метра. Справа от него был ряд ржаво-зеленых шкафчиков. Из трещин на шкафах торчала одежда — рубашки, слаксы, галстуки и тому подобное. Некоторые из них были закрыты на висячие замки, другие оставили открытыми. Похоже, кое-кто не стеснялся скрывать свои ужасные дела. В конце маленькой комнаты была еще одна стальная дверь с красным аварийным светом над рамой.

— Гримерка? — с сомнением пробормотал Рассел, прогуливаясь по комнате.

Рассел тряхнул плечами, когда подошел к другой двери. Он отступил и приготовился ударить ногой, но остановился. Его странно тянуло к дверной ручке. Его глаза расширились, когда он повернул ее — удивительно, но дверь оказалась открытой. Петли заскрипели, и дверь медленно распахнулась.

— Что, черт возьми, всё это? Что ты творишь, Ву? — глядя в дверной проем, прошептал Рассел.

Дверь открывалась в длинный и широкий коридор. С каждой стороны находились стальные двери. Каждая была разделена восьмиметровой бетонной стеной. Злобные крики и скорбный плач эхом разносились по залу. Хриплое ворчание и омерзительные стоны просачивались через запечатанные двери, разносясь по коридору — стоны удовольствия и крики боли, или это было всё вместе?

Планировка склада была сильно изменена, реконструирована, чтобы вмещать сразу несколько пыток. Из-за пятен крови на бетонном полу и грязи, прилипшей к новым стенам, Рассел совершенно не узнавал его. Руки мужчины дрожали, пока он смотрел в коридор. Его охватили опасения, но он отказался уйти. Все его тело дрожало, когда его уныние смешалось с яростью. Мучительные крики напомнили ему о смерти дочери.

Сапоги Рассела громко стучали, пока он шагал по коридору, сквозь безумие. Его разум велел ему уйти, но сердце велело двигаться вперед; логика требовала вызвать полицию, но месть требовала крови. Он не мог больше сдерживать свои эмоции — чаша была переполнена. Ему нужно было утолить эту жажду, пока не стало слишком поздно.

Крепко сжимая пистолет в руке, Рассел остановился у первой, прочной двери справа. На ней было установлено небольшое пуленепробиваемое смотровое окошко. Через грязное стекло Рассел мог видеть внутреннее убранство камеры. Крошечная комнатка была простой — окровавленный бетонный пол и точно такие же стены.

Невысокий мужчина, на треть метра ниже Рассела, стоял в центре комнаты, глядя в дисплей своей маленькой, переносной камеры. Он был одет в длинный черный плащ до щиколоток, и с черным мешком на голове. Рассел скривился от отвращения, когда он взглянул, что снимает оператор.

В дальнем левом углу комнаты от входа находился обнаженный мужчина. Лишь его голова была скрыта черной маской. Он выставлял бедра вперед и громко стонал, продолжая насиловать женщину на полу. Миниатюрная брюнетка была бледной, окровавленной и неподвижной — труп. Мертвые не отдыхали после пыток при жизни — их насиловали и оскверняли.

— Нет… Нет… Вы ублюдки… Вы больные ублюдки... — возмущенный таким открытием, стиснув зубы, пробормотал Рассел.

Рассел ухватился за дверную ручку, затем медленно повернул запястье. На удивление, очередная дверь оказалась открыта. Он сурово посмотрел на мужчину, когда грубо открыл дверь и ворвался в комнату. Оператор с широко раскрытыми глазами повернулся к Расселу. Мешок зашуршал, когда он пытался заговорить. А в углу жестокий насильник продолжал всаживать и хрюкать, блаженно не подозревая о вторжении.

— К-кто ты, черт тебя возьми? Что... — пробормотал оператор.

Рассел не ответил. Он нахмурился, неуклонно подходя к мужчине. Не колеблясь ни секунды, он приставил дуло пистолета между мерцающими глазами мужчины и нажал на курок. Оглушительный выстрел прокатился по маленькой комнате, в то время как тело оператора рухнуло на землю.

Кровь забрызгала стену и землю позади оператора, кусочки плоти и мозга так же растянулись по ней. Камера щелкала и лязгала по бетону, отскакивая к самой дальней стене. Обнаженный мужчина с трудом поднялся на ноги, прижав руки к ушам. Оглушительный шум прервал его напор — он не мог кого-то насиловать, когда рядом шла стрельба.

— Бл*ть... Нах*й это... Что за... — бормотал мужчина, повернувшись к Расселу. Он остановился, шокированный отцовским присутствием, и уставился на незваного гостя. — Кто ты, черт возьми? Что ты здесь делаешь?

— На свои еб*ные колени, живо,— строго сказал Рассел, направив пистолет на голого мужчину.

Мужчина задрожал, упав на колени с поднятыми руками. Рассел крепко схватил черный мешок, закрывающий его голову, и сорвал самодельную одежду с нее. У варвара были короткие, песчано-светлые волосы, извращенные голубые глаза и чисто выбритое лицо. Судя по морщинам вокруг его усталых глаз, мужчине было около 40 лет.

— Как тебя зовут? — Рассел держал пистолет в полуметре от головы мужчины.

— Мое... Мое имя? Зачем, зачем тебе знать мое имя? — Заикался он.

— Как тебя, бл*ть, зовут? Не заставляй меня спрашивать снова.

—Меня… Меня зовут Рон… Пожалуйста, не убивай меня. Мне жаль. Я сделаю все, что ты скажешь. Я пойду домой. Я ... Я больше никогда сюда не вернусь. Клянусь, ты больше никогда меня не увидишь. Пожалуйста, не делай этого...

Рассел фыркнул, приставив дуло ко лбу Рона и опустившись на колени. Он взглянул на труп в углу, затем спросил:

— Классно лежала? Нравится, когда они мертвые и холодные? — со слезами на глазах Рон взглянул на тело и пожал плечами, а Рассел продолжал: — Почему я должен позволить человеку вроде тебя уйти и жить дальше? Хм? Ты мусор. Нет, ты даже хуже дерьма на моей подошве. Почему я должен оставить тебя в живых?

— У... У меня семья... — сказал Рон, когда слезы потекли по его раскрасневшимся щекам. — Дома меня ждет жена. Она во всем полагается на меня. Это было... Это все было просто глупой ошибкой. Момент слабости. Пожалуйста, позволь мне уйти.

Рассел нахмурился, глядя в неразборчивые глаза Рона и обдумывая его оправдание. Он был сбит с толку словами этого мужчины. Глупая ошибка. Рон считал убийство молодой женщины и изнасилование ее трупа «глупой ошибкой». Рассел не мог не прийти в ярость, подумав о своей дочери — была ли смерть Кэрри глупой ошибкой?

— Глупая ошибка? — повторил Рассел.

Тот закусил нижнюю губу и кивнул.

— Эта глупая ошибка больше, чем «глупость», Рон. Это даже не ошибка. Ты просто не понимаешь, потому что ты сумасшедший и очень больной человек. Поверь, ты бы не почувствовал никакой жалости из-за такого куска дерьма, как ты сам, окажись ты на моем месте. Подумай об этом с этой стороны, Рон. У тебя есть собственные дети? У тебя есть дочь?

— Да, у меня молоденькая дочь... — Его лицо дернулось, он нервно улыбнулся. Взглянув на труп в углу, Рон ухмыльнулся. — Ну, у меня была молоденькая дочь...

Рассел приподнял бровь, изучая беспорядочные подергивания жуткой ухмылки Рона. Поведение мужчины изменилось от раскаяния и печали к злобе и непредсказуемости. Смысл его слов был отвратительным. Своим озорным ответом Рон добавил инцест к пыткам, убийствам и некрофилии. Его не беспокоила ситуация, он относился к ней как к игре.

— Неважно. Не будет никакого толка, если надавить на твое чувство вины... Ты не такой, как тот паренек... — подавлено сказал Рассел.