Покалывание зарождается внизу живота и распространяется по всему телу, чем больше он прикасается ко мне.

Требуется вся сила воли, чтобы не застонать вслух и не растаять в его объятиях.

Он не только вытирает меня. Нет. Он также пробуждает монстра внутри. Монстра, который раньше дремал, но отказывается засыпать с тех пор, как Эйден впервые прикоснулся ко мне.

Закончив с моими ногами, он поднимается и прикладывает полотенце к моим пульсирующим соскам. Его большой и указательный пальцы сжимают мой другой сосок. Это не грубо, но я так возбуждена, что при малейшем прикосновении кажется, словно меня поджигают.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы не всхлипнуть, и сжимаю бедра.

— Э-Эйден.

— Хм, милая?

Он даже не смотрит на меня, все еще занятый истязанием моих сосков.

Покончи с этим, придурок.

Я перевожу взгляд с него на кровать, молча излагая свою точку зрения.

Его бесстрастное лицо на месте, но левый глаз дергается.

Мои мышцы сжимаются вместе. Вот дерьмо. Никогда не бывает хорошо, когда он злится.

— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — он проводит полотенцем вверх и вниз по моей груди, заставляя извиваться и льнуть к нему. — Как хочешь, чтобы я это сделал? — подойдет любой способ. — Я могу прижать тебя к стене. А ты обхватишь меня ногами за талию, как хорошая девочка, не так ли, милая?

Я прикусываю нижнюю губу.

Двойная атака его грязных слов и прикосновений сводят меня с ума.

— А потом я буду вколачиваться в тебя так сильно, что ты поцарапаешь спину о стену. Или я могу взять тебя на полу на четвереньках, пока твои колени не буду в синяках от того, как сильно я буду входить и выходить из твоей узкой киски. Хмм. Выбор. — его рука скользит вниз по моему животу, к вершине бедер и скользит по складкам. — Хм. Ты промокла насквозь.

Мои глаза на мгновение закрываются. Я вся горю, а его прикосновение, как пролитый бензин в огонь.

Больше.

Мне нужно больше.

Он раздвигает мои складки пальцем.

Моя голова с тихим стоном падает ему на плечо.

— Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе здесь, не так ли, милая?

Мне не хватает слов, чтобы сказать, поэтому я позволяю своему хныканью ответить на его вопрос.

— Тебе нравится, когда я возбуждаю тебя до тех пор, пока ты не закричишь, не так ли?

Я хватаю его за плечо для равновесия, когда он проводит пальцами вверх и вниз, касаясь меня везде, кроме тех мест, где я больше всего в нем нуждаюсь.

— Тебе нравится, когда я заставляю тебя кончать, не так ли?

Он разворачивает меня и прижимает к кровати. Я со вздохом падаю лицом вниз, моя щека ударяется о мягкий матрас.

Он кладет руку мне под живот и тянет вверх, так что я стою на четвереньках.

Я дрожу и чувствую себя возбужденной больше, чем когда-либо прежде.

Я готова умолять, когда Эйден входит по самые яйца на одном дыхании.

Я вскрикиваю, когда его длина заполняет меня до самого края. В таком положении это похоже на то, будто тебя растягивают.

Есть болезненное удовольствие, приходящее с болью и интенсивностью, которое всегда приносит Эйден.

Это безумие.

Это выход из-под контроля.

И я жажду этого больше, чем хотелось бы признать.

Он хватает меня за волосы, а другой рукой резко берётся за бедро.

Он тянет меня за волосы, пока я не смотрю в потолок. Его толчки медленные и умеренные, заставляют стонать. Мои пальцы погружаются в простыни, а глаза закатываются с каждым движением его бедер. Он попеременно сжимает мои бедра и щелкает, щиплет и крутит мой сосок.

— Ох.. Эйден... — напряжение усиливается, как ураган, и тянет меня в его центр. — Ааааа...

Я кончаю с глубоким стоном.

Оргазм застает меня врасплох. Я чувствую себя желанной. Почти.. почитаемой.

Какого черта он со мной делает?

Эйден не останавливается. Он продолжает двигаться в том умеренном ритме, нанося вред моему телу, и голове.

Еще один бунт зарождается внизу живота, рубя и царапая стенки.

— Тебе это нравится, милая? — я киваю, прижимаясь к нему для большего. — Тогда какого черта ты ставишь на это ограничение?

Мои глаза расширяются, когда он ускоряется.

Вот дерьмо.

Оу, черт.

Более ранний ритм и оргазм были всего лишь методом отклонения. Я должна была догадаться, что он взбешен. Я должна была догадаться, что он сделает это наказанием.

Его толчки становятся безжалостными и неконтролируемыми. Я чуть не опрокидываюсь на кровать от того, как сильно он вонзается в меня.

В то время как предыдущий ритм заставлял меня чувствовать себя довольной, этот царапает темную сторону внутри меня.

Эта сторона жаждет боли, которую предлагает Эйден.

Эта сторона питается порочностью Эйдена.

Эта сторона пугает меня.

Желание видеть его таким, безумным образом пугает меня до чертиков.

— Эйден... — я пытаюсь его уговорить. — Притормози.

Его тело накрывает мое сзади.

— Ты не можешь устанавливать ограничения на то, когда и сколько я могу прикасаться к тебе, а затем просить меня притормозить. Ты здорово и по-настоящему облажалась, милая.

Он тянет меня за сосок, и мне конец. Словно я не могу контролировать свое тело, когда он прикасается ко мне.

Я едва оправляюсь от оргазма, тяжело дыша и изо всех сил вцепляясь в простыни.

Эйден не останавливается.

Его безжалостный темп продолжается, продолжается и продолжается.

Я такая чувствительная и измученная. Мои нервные окончания дрожат и умоляют, чтобы это закончилось.

Но если я скажу ему, он просто сделает наоборот.

У меня есть один вариант.

Используя всю оставшуюся силу, я отталкиваюсь, прижимаясь задницей к его бедрам и яйцам.

Если он в ближайшее время не кончит, то будет заниматься этим всю ночь напролет.

Он задевает чувствительное место внутри меня. Я стону, но не перестаю двигаться с ним.

— Как думаешь, что ты делаешь, милая? Хм? — он рычит.

— Кончи в меня, — хнычу я, пытаясь не отставать от его темпа. — Я хочу, чтобы ты кончил в меня, Эйден.

— Блядь.

Рычание срывается с его губ, когда тепло окутывает мои стенки.

Я падаю на живот, когда он выходит из меня. Горячая жидкость стекает по моим бедрам, но сейчас мне все равно.

Я так устала, и могла бы проспать целую вечность.

Эйден разворачивает меня, и я позволяю ему, тихое бормотание срывается с моих губ.

Он опускается на колени в ногах кровати, когда я лежу перед ним совершенно голая, мои глаза начинают закрываться.

Он раздвигает ноги, сжимая руками мои бедра, и медленно наблюдает за мной потемневшими глазами. Он нюхает воздух, как будто хочет запечатлеть наш запах в памяти.

— Ты действительно думала, что сможешь манипулировать мной, милая? — мои глаза распахиваются. — Думаешь, это все, потому что я кончил?

— Я... я чувствительная.

Его дьявольская ухмылка приветствует меня.

— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем устанавливать ограничение, когда я могу прикоснуться к тебе.

— Это слишком.

Но разве это слишком, если все мое тело жаждет большего?

Но разве это слишком, если я с нетерпением жду его следующего хода?

— Знаешь, что слишком, милая? Слишком это жаждать тебя и быть не в состоянии прикоснуться к тебе, потому что ты накладываешь на это ограничения. Сейчас. — он наклоняет голову в сторону. — Ты кончишь для меня еще раз, как хорошая девочка.

А потом он пирует на мне, и я выкрикиваю его имя.