Глава ХI

Лёгкие лучики солнца мягко проскользнули через едва приоткрытый тюль. Отскочив от блестящей поверхности вазы, солнечный зайчик пустился в пляс. Вслед за ним заколыхали веточки сирени за окном, развевая свой душистый аромат вокруг. Тепло, светло, спокойно…

Элизабет с нежеланием открыла глаза, не торопясь, подтягиваясь и зевая. Как мягко и удобно было, даже не привычно, лишь боль в руке и груди сковывали её движения. Опомнившись, девушка постаралась присесть, но сделала это настолько резко, что едва не опрокинула рядом стоящий на тумбочке стакан с водой. В этот момент в комнату вошла медсестра:

– Вы пришли в себя, сейчас позову врача. Подождите.

Медсестра сразу же исчезла в дверном проёме. Элизабет ничего не могла понять. Небольшая больничная палата, где была только она… и, похоже, только что она увидела медсестру. Со всей той ерундистикой, которая творилась уже не первый год, позабылись самые элементарные вещи. Эли не помнила, видела ли она когда-нибудь костюм медсестры или того же врача вживую? На картинках в книге – да, а вот так… похоже, не представилось случая. Беспечное и жизнерадостное детство стояло перед ней в размытых серых тонах, лишь битва и «игра на выживание» были контрастными и чёткими.

– С возвращением, – сказал приятный на вид мужчина, направляясь к девушке вместе с ранее вышедшей медсестрой. – Как вы себя чувствуете?

– Жить можно, – ответила девушка, пристально изучая вошедших. Высокий мужчина с небольшой щетиной и добрыми зелёными глазами просматривал карточку больной. Медсестра стояла неподалёку и ждала указаний от него.

– Рука не беспокоит? – поинтересовался врач снова.

– Что вообще я здесь делаю? Как я здесь оказалась?

– Вы ничего не помните? – продолжил врач расспросы.

– Я не помню, как сюда попала, – не рисковала девушка рассказывать о последней битве с демоном Гаки первому встречному.

– Что ж, это вполне естественно. Вас сбила машина. По словам очевидцев, машина резко появилась из-за угла, и летела прямо на вас. Вы были в коме месяц…

«Машина», «сбила», «кома» каждое слово отдавалось эхом в голове Элизабет. «Что, чёрт подери, здесь происходит?» – задавалась вопросом девушка, не отводя взгляда от говорящего врача.

– Но вам повезло. Вы ещё легко отделались. Ушибы и ссадины. Словно вы в рубашке родились.

– Не привыкать, – проскользнули мысли вслух.

– Что, простите? – переспросил удивлённо врач.

– Да нет, ничего, мысли вслух.

– Мы уже оповестили вашу семью. Она скоро будет здесь.

– Семью?

– Ну да. Пока вы лежали без сознания, к вам каждый день приходили ваши родители. Частенько кто-то из них оставался с вами тут на ночь… они не теряли надежду. И по большей мере, именно благодаря их вере вы и очнулись сегодня.

Понятие того, что здесь у неё была семья, лишило Элизабет дара речи. Большой ком застрял в горле, на глазах начали наворачиваться слёзы. Девушка никаким боком не понимала, что происходило, но одна мысль о том, что тут у неё были родители, живые и невредимые, теплила её сердце. Она так хотела их увидеть снова, столько сказать, и просто почувствовать родительскую заботу.

– Что ж, отдыхайте пока. Если захотите переодеться, ваши вещи лежат вон в том шкафчике. Говорил же, что ваши родители не покидали веры. Анжела, – обратился он к медсестре, – позаботься о том, чтобы никто чужой не тревожил нашу пациентку.

– Хорошо, – послушно ответила Анжела, и вышла вместе с врачом из палаты.

Эли снова осталась один-на-один. Куча мыслей разрывали её мозг. Что делать она не знала, но и куда-либо идти пока она не увидит своих родителей – тоже не хотела. Единственное, что девушка решила пока сделать – это привести себя в порядок. Подойдя к шкафчику, девушка достала оттуда спортивные, немного свободные в пошиве штаны, и чёрную футболку с каким-то непонятным принтом. Найдя там полотенце, Эли решила умыться. Выйдя из палаты, и спросив у неподалёку стоящей Анжелы где здесь туалет, она направилась туда. Включив свет и закрыв за собой двери, Эли продолжала метаться идеями о том, что же происходит. Не обращая ни на что внимание, она открыла кран, и оттуда потекла прохладная и чистая вода. Наклонившись поближе к крану, девушка пару раз ополоснулась водой, наслаждаясь каждой капелькой. Казалось, словно вода забирала всю ту тревогу и волокиту, оставляя взамен лишь спокойствие на душе. Закрыв кран, и вытираясь полотенцем, Эли открыла глаза и взглянула в зеркало. Всё что она увидела – снова заставило её волноваться, и снова её бросило в жар. Перед ней была та же кареглазая брюнетка, какой она была до того, как умерла.

Она провела рукой по своему лицу и волосам, в недоумении. Множество моментов из её ужасной жизни проносились перед глазами: предательство, смерть, новый облик, Тома, Мэтью… и снова Мэтью…

«Как такое вообще может быть? Я столько всего пережила! Мне не могло это всё привидится!! Я должна была спасти Мэта!»

Элизабет бросила полотенце на пол и ринулась прочь из этого места. Она не знала чего она этим добьётся и какой шок ждёт её дальше, но сейчас она просто хотела бежать, бежать и не останавливаться. Девушка пробежала три этажа, не заметив перешуганную и останавливающую её медсестру…

Яркое солнце сперва ослепило Элизабет. Машинально девушка прикрылась рукой, но вскоре её глаза привыкли к яркому освещению и стали различать объекты: большая и широкая улица, по которой ходило много людей, и разъезжали машины; куча многоэтажек и всевозможных магазинов. Люди куда-то спешили, но каждый по своим делам. Не было той ужасной тишины, которая столько лет преследовала её и её сородичей; но из шума был лишь гул машин да где-то играющая музыка, а не крики умирающего в муках человека или рев какого-то монстра. Жизнь – такой себе она её представляла все эти годы. Но не так резко. Контрастный переход от выживания до мирного неба над головой никак не укладывался в её голове.

Простояв так какое-то время, Элизабет пришла в себя только когда её окликнули: – Лиза!

Девушка повернулась в сторону окликнувшего, и остолбенела. К ней направлялись её отец и мать, которых она помнила только с фотографии, оставшейся у неё на руках. Стройная женщина с зелёными глазами и каштановыми волосами первая обняла свою дочь:

– Мы так рады, что ты, наконец-то, очнулась! Хотя врачи уже прогнозировали… – отойдя в сторонку и вытирая накопившиеся слёзы, женщина уступила место высокому брюнету с обжигающе карими глазами:

– Доченька, мы не переставали верить, что ты вернёшься к нам. И вот, ты здесь, снова с нами.

Всё тело девушки словно резко стало из ваты: ни шелохнуться, ни что-либо сказать было ей не под силу. Она просто молча наблюдала за живыми родителями, стоящими вот, неподалёку от неё, такие счастливые и родные. Лишь одинокая слеза смогла вырваться из оцепеневшей Лизы, и тихо прокатиться по щеке.

– Ну, ты чего, солнце? – утешала мама, заметив блестящую на солнце слезу. – Всё уже хорошо.

– Уже хорошо, – вернув над собой управление, она с любовью обняла своих родителей… родителей, которых ей так не хватало все эти годы; родителей, чья поддержка ей так была нужна. И вот они были перед ней, рядышком. Хотя девушка и не понимала того, что же на самом деле здесь происходило, но сам факт того, что её родители живы, делал эту реальность сказочной, в которой хотелось оставаться дальше.

«Если это сон, пусть длится, как можно дольше», – подумала Элизабет, заходя с семьёй обратно в больницу.

В больнице ей показалось уже не так серо и страшно, ведь теперь она шла обратно к себе в палату не одна. У неё было столько вопросов, которые ей хотелось бы задать как можно скорее.

И вот, они уже сидели в её палате и душевно разговаривали. Родители рассказывали за то время, пока Лиза пробыла в коме: что произошло, а что изменилось. Если бы только это для девушки что-то значило, но как же было интересно, всё же, их слушать…

– Катя же восьмой закончила с отличием, – пришёл черёд отца рассказывать. – Она ночевала у подруги, а как узнала, что ты пришла в себя, бросила всё и приехала домой; скоро должна подойти, мы созванивались недавно.

– Катя? – изумлённо переспросила девушка.

– Ну да, – переглянувшись, оба родителя ответили в унисон, – сестра твоя.

И вновь на девушку словно опрокинули ведро с холодной водой. «Сестра?» – не укладывалось у неё никак в голове. В этой реальности у неё кроме родителей есть и сестра? Пока Элизабет пыталась разложить всё по полочкам, отец поднялся и встал у двери. Через мгновение с коридора начали доноситься быстрые шаги.

– А вот и она, – сказал отец, отходя от дверного проёма.

В палату забежала Тома и со слезами на глазах, с широкой и неподдельной улыбкой, ринулась в объятия к Элизабет. Очередной шок для девушки:

«Не уже ли Тома – моя родная сестра?»

С этими мыслями, девушка сильнее прижала к себе девочку, и слеза счастья медленно скатилась по её щеке.

– Сестричка, – довольная сквозь слёзы произнесла Катя, вырвалась ненадолго из крепких объятий старшей сестры, внимательно посмотрела ей в снова открытые глаза, и вновь прильнула в объятия Лизы.

«Не знаю, что здесь происходит, но мне здесь, безусловно, уже нравится», – подумала про себя Элизабет, никак не нарадуясь живой Томе, или Кате, как звали её в этой реальности.

***

«Это всё объясняет…» – размышляла девушка, облокотившись на окно автомобиля, и наблюдая за мимо проплывающими пейзажами. «Вот почему мне такой родной была Катя в той реальности. Мозг мне пытался дать подсказку. Тогда уже на подсознательном уровне я относилась к ней как к своей родной младшей сестрёнке. Надо же…»

– Мы уже подъезжаем, – оповестил отец, включив левый поворотник, – скоро, наконец-то, ты будешь дома.

Девушка оторвалась от своих мыслей и уставила взгляд на большие высотки. Кажется, она такие даже и не видела: высокие жилые дома неброского синего цвета и со слегка темнее синими окнами, переливающимися перламутром под лучами солнца.