Джей издает почти неслышный вздох. Он раздражен. Справедливо. Я, вероятно, заслуживаю этого.

— Ты знаешь, — говорит он, когда начинает осторожно поворачивать мою руку вверх, — я подарил тебе Bluetooth наушники на Рождество именно по этой причине.

Я поджимаю губы.

— Знаю, но я просто забываю про них. Только придурок носит с собой все свои вещи.

— Угу, — вот его ответ, когда он заканчивает с повязкой, затем срывает перчатки и бросает их в мусорное ведро.

— Я пациент, — указываю я. — Ты должен быть добр ко мне. То есть, если ты хочешь, чтобы я дала хорошие оценки по опросу, который получу по почте на следующей неделе.

Он вскидывает голову, и смотрит на меня. Эти исследования являются проклятием существования их отделения. Сотрудники чувствуют, что опросы отбивают у них охоту делать то, что лучше для пациентов. Он знает, что я это знаю.

Прищурившись, встречаю его взгляд.

— Все правильно. Я тоже могу вести себя низко. Предполагаю, боль вынуждает меня поступать так.

Его лицо меняется, смягчается. Он протягивает руку к моему лицу, останавливаясь почти у моей щеки, мое сердце трепещет и тепло разливается по затылку. Он собирается дотронуться до меня. Может, даже погладить меня по щеке. Он чувствует себя плохо из-за меня, печется обо мне и беспокоится. И он собирается прикоснуться ко мне.

Но он опускает руку, и я проглатываю свое разочарование.

— Насколько тебе плохо? — Спрашивает он, его тон нежный и теплый.

— Эм… — Я пожимаю плечами, пораженная желанием не выглядеть слабаком. — Я в порядке.

Он строит мне рожицу.

— Давай. Сейчас не время изображать храбрость, Миа.

Я вздыхаю.

— Безусловно, мне больно. И меня продолжает тошнить.

Он кивает.

— Хорошо. Ты знаешь, я не могу заниматься тобой, но попрошу Ямада наложить швы. Местный наркоз поможет справиться с болью, и тебя, скорее всего, отправят домой с рецептом на гидрокодон (прим. ред: сильнодействующее обезболивающее. Опиоид).

— Конечно. — Я не уверена, что боль достаточно сильна, чтобы оправдать принятие опиоидов, но предполагаю, они необходимы, потому что глубоко и тускло пульсирующая боль в моей руке, вероятно, не даст мне спать ночью.

— Ты сама сюда добралась? — Внезапно интересуется Джей.

— Мама вызвала мне такси, — отвечаю я, качая головой — Что было хорошей идеей, так как я выпила два бокала вина.

Он ведет себя тихо и спокойно, но его напряженный, невеселый взгляд сверлит меня.

— Когда? — Говорит он, и я подозреваю, что это спокойствие обманчиво.

— Думаю, пару часов назад. Я не уверена, какой сейчас час.

Он хмурит брови.

— Это произошло, пока ты готовила обед? Рубила пищу ножом мясника, и одновременно говорила по телефону?

Вау! Я прищуриваюсь, глядя на него. Да, определенно это не лучший выбор, но я действительно не нуждаюсь в его осуждении. Некоторое время мы просто смотрим друг на друга. Затем взгляд Джея падает на мою рубашку, и его лицо еще больше темнеет, ноздри раздуваются, и он стискивает зубы.

А? Теперь то что за проблема? Взглянув на себя, я понимаю, что на мне бирюзовая майка с изображением пляжа и пальм, с надписью Cabo, большими, жирными буквами. Я купила ее, когда еще в колледже, поехала в Мексику на весенних каникулах.

С Мэттом.

— Я передам твою карту доктору Ямада, — говорит Джей, и я не могу разобрать его интонацию. — Он позаботится о тебе, а потом я отвезу тебя домой.

А потом он уходит.

И я остаюсь одна, лежать здесь с мрачным предчувствием.

Мне понравилось в Кабо. Пять дней удовольствия. Солнце, песок, веселье в нежном океане, тусовки... и да, секс. Много секса. С парнем, который, как я тогда думала, был моей любовью на всю жизнь.

Мы остановились в гостинице, прямо на пляже, с кучей друзей, и уверена, что никогда не была так абсолютно и целиком счастлива, как была в те дни, ни до, ни после этой поездки.

Джей тогда не поехал. Он был слишком занят, надрываясь на занятиях в мед. школе и вкалывая на работе, которая была ему нужна, чтобы оплатить обучение. Предполагаю, что у него не было никаких сбережений для оплаты колледжа, и он не получал никакой помощи от родителей. Я спросила его об этом как-то, но в ответ он просто фыркнул и сменил тему.

Эта футболка… Несколько раз в прошлом он просил спрятать ее от него подальше, не говоря уже о том, чтобы носить. Наверняка, он думает, что раз она напоминает мне того мудака, Мэтта, то я должна хотеть избавиться от нее.

Я не считаю это таким уж большим делом. Это просто чертова футболка. И мне, кстати, она нравится, так что, если я выброшу ее только из-за Мэтта, разве это что-то изменит? Если бы что-то сохранилось или беспокоило бы меня, Джей бы знал, а так мой бывший бойфренд в настоящее время ничего для меня не значит.

Я вздыхаю. Джей явно думает, что сегодня я вела себя как идиотка. Когда-нибудь он станет ужасающе суровым папочкой для каких-то бедных детей.

На самом деле, Джей будет прекрасным отцом, и его детям повезет с ним.

Не думай об этом.

Его жене тоже повезет. Может быть, это будет Брук? Она красивая, молодая, и, возможно, одинокая медсестра. Он горячий, молодой и, безусловно, одинок. Я знаю, как это бывает. Прямо после колледжа, я некоторое время работала в родильном отделении, и да, иногда я флиртовала с врачами.

Иногда больше, чем просто флиртовала.

Джей и Брук будут до тошноты милой парочкой. Он, вероятно, уже спал с ней.

Прекрати это!

С перекошенным лицом я хватаюсь за свою сумку, чтобы найти телефон и позвонить маме, как и обещала. Это надежный способ отвлечь себя от назойливых мыслей, по крайней мере, на некоторое время.