Глава 6

Миа

Моя голова словно кирпич, а веки буквально склеились вместе, и я никак не могу разомкнуть их. Слышу знакомое жужжание и щелчки вентилятора на потолке, да и подушка и одеяло, вроде, мои собственные.

Так что я в своей спальне. Кроме этого, я понятия не имею, что происходит.

Чувствую тупую боль в левой руке, и слабый, кислый запах рвоты. События прошлой ночи вспыхивают в моем мозгу, как серия разрозненных снимков. Я помню, как выходила с Джеем из больницы, потом он повез меня в аптеку. Минута ожидания и они передали маленький оранжевый флакон. Я проглотила лошадиную дозу гидрокодона, которые неутомимый ординатор, коллега Джея, Ямада прописал мне, потому что местный анестетик, который он использовал, работал так хорошо, что я стала бояться, что больше никогда не почувствую свою руку.

Затем Джей заехал в кафе, и я был так голодна, что всего за несколько минут, пока мы ехали на его пикапе вниз по дороге к моей квартире, проглотила три горячих тако, запив целой бутылкой воды.

По приезду домой, все стало размытым. У меня было ощущение, будто я попала под поезд.

Действительно ли Джей нес меня вверх по лестнице в мою квартиру? Или я путаю фантазии с реальностью? Я все еще чувствую, как он подхватывает меня на руки и, ни разу не споткнувшись, и не сбавляя темп, поднимается по ступенькам. Я помню, как положила голову ему на плечо, сгорая от желания прижаться губами к его шее.

Если это просто моя фантазия, то она самая яркая из всех, какие у меня были.

Не уверена, что произошло дальше. Но я, как-то оказалась в своей постели.

Поворачиваюсь на бок и с трудом открываю глаза, которые тут же начинает покалывать, пока я щурюсь и моргаю от солнечного света. Там, на тумбочке, рядом с бутылкой воды стоит маленький оранжевый пузырек с таблетками. Я протягиваю руку за ним.

Потом переворачиваюсь на спину и изучаю этикетку. Судя по всему, стандартная дозировка гидрокодона с ацетаминофеном. Которая, по-видимому, оказалась для меня, слишком большой. Я никак не ожидала, что у меня будет такая реакция на это лекарство, но предполагаю, что если бы ни с кем ничего подобного не случалось, то не было бы и предупреждений о побочных эффектах.

— Ты должна поесть, прежде чем принять одну из них, — раздается глубокий баритон рядом со мной.

Мое сердце подпрыгивает, и я взвизгиваю. Повернув голову в сторону голоса, бутылка выпадает из моих рук.

Это Джей. В моей кровати. Он лежит под одеялом, одетый в белую футболку, голова на подушке, и волосы взъерошены ото сна. Пока я на него таращусь, он потирает глаза большим и указательным пальцами.

— Что ты здесь делаешь? — пищу я. Джей в моей постели. Но почему? Что произошло прошлой ночью? Я одета? Да, на мне есть нижнее белье и футболка. Те же, в которых я была прошлым вечером. Таким образом, на мне нет только штанов для йоги. Он их снял? Почему я не могу вспомнить?

Он разводит руками, как бы говоря: «разве это не очевидно?» — Пытаюсь проснуться?

Мой разум приходит в замешательство.

— Что ты делаешь в моей постели?

— Ты просила меня, нет, умоляла меня остаться.

— Я это сделала? — С трудом сглатываю. У меня во рту пересохло, и я не знаю, что сказать. Не могу поверить, что Джей провел ночь в моей постели, а я ничего не помню.

— Ты была под кайфом, — объясняет он, — и я должен был отвести тебя в ванную, чтобы ты проблевалась, прежде чем отнес тебя в постель, где ты прицепились к моей руке, рыдая, и умоляя не покидать тебя.

О, Боже! Дикий огонь смущения вспыхивает у меня на шее и щеках. Я вроде помню что-то, но в голове все так смешалось, что не совсем понимаю, где вымысел, а где реальность. Полагаю, это объясняет запах рвоты. И остатки ее в моих волосах. Я спала с волосами, забрызганными рвотой. Отстой…

— Прости, — говорю я слабым голосом. Затем добавляю: — Почему ты просто не лег на диване?

— Я думал об этом. — Он скидывает одеяло и начинает выбираться из постели. — Но я решил, что мне необходимо выспаться.

Я открываю рот, чтобы ответить, но слова умирают прежде, чем достигают голосовых связок, когда я наблюдаю, как он поднимает с пола штаны и натягивает их. Он делает это быстро, но я все же мельком вижу его нижнее белье. Черные боксеры, которые так обтягивают его задницу и бедра, что у меня перехватывает дух. Я люблю боксеры, они подходят парням, и они прекрасно подходят Джею.

Он идеален. И полностью под запретом, по причинам, которые я не могу вспомнить. Когда он выходит из комнаты, я все еще стою и сгораю от желания.

С ворчанием вылезаю из кровати и иду в ванную. Я еле стою на ногах и остро нуждаюсь в душе. Который сейчас час? У меня нет часов на тумбочке, так что я понятия не имею. Я всегда узнаю время на телефоне.

Подождите. Какой сегодня день? Четверг? Я должна быть на работе. Дерьмо! Мне нужно позвонить им, но я даже не знаю, где мой телефон.

Вернувшись в спальню, нахожу свои штаны для йоги сложенными в кресле. Должно быть это сделал Джей. После того, как вытащил меня из них. И я не могу этого вспомнить. Тепло разливается в моем животе, пока я неловко, одной рукой, натягиваю штаны.

— Эй, где мой телефон? — спрашиваю я Джея, когда выхожу из спальни. Он на кухне, достает пару мисок из шкафа, и отвечает на мой вопрос, кивая на белый пластиковый больничный пакет, стоящий на барной стойке.

Я вожусь с пакетом, когда Джей говорит:

— Прошлым вечером я позвонил твоему офис—менеджеру. Сообщил ей, что ты сегодня не придешь.

Он сделал что? Я стою, таращась на него, пока он вытаскивает коробку хлопьев из моей маленькой угловой кладовой.

— Как ты узнал, к кому обращаться?

Пожав плечами, он насыпает хлопья в обе миски.

— Ты говорила о ней, и она единственная Диана в контактах.

Ох, ну ладно. В этом есть смысл. Хотя не уверена, что меня волнует то, что он брал мой телефон. Ведь я не скрываю от него пароль доступа.

Но это Джей. Он не стал бы шпионить... не так ли? Мне не нужно беспокоиться, что он нашел бы в истории поиска, статьи на тему: «как соблазнить вашего лучшего друга».

Я же права?

— Спасибо, — промямлила я, наблюдая за тем, как он достает из холодильника молоко, и заливает им хлопья.

— М-м-м, — его ответ.

Бабушка. Мне нужно выяснить, как она, так что я беру свой телефон из больничной сумки и быстро набираю смс, пока Джей достает пару ложек из посудного ящика и несет чашки к круглому столу.

— Садись, — командует он. — Поешь. Тогда ты сможешь принять гидрокодон, если есть необходимость.

Я качаю головой, потому что уверена, что не хочу больше этих пилюль. Молча сажусь напротив, а потом мы так же молча поглощаем завтрак. Жуем хлопья, и избегаем взглядов друг друга.

Это так странно. Полностью неизведанная территория. Он все еще сердится на меня за прошлые выходные? Трудно сказать. Его всегда было трудно понять.

Джей прекращает жевать и спрашивает.

— Так ты знала, что лекарства могут повлиять на тебя так, как прошлой ночью?

— Нет, — отвечаю я. — Никогда не принимала их раньше.

— Хорошо. — Он кладет еще одну ложку хлопьев в рот, жует и глотает. — Тебе, вероятно, следует в будущем просить ненаркотические обезболивающие препараты.

Что ж, будем надеяться, что у меня никогда не будет в этом необходимости, но я киваю и продолжаю есть. Он просто не может не помочь, так ведь?

Забота о людях — это не его выбор. Он просто делает это.

Мой телефон издает сигнал, и я беру его, чтобы посмотреть, что ответила бабушка. Она говорит, что все хорошо и готова покинуть больницу, как только ей позволят. Я быстро пишу, что надеюсь, она выйдет в ближайшее время, и что я ее люблю.

Джей заканчивает свой завтрак первым, и несет миску к раковине, чтобы помыть. Я следую за ним, он забирает у меня миску, моет, и помещает на стойку сушки. Я прислоняюсь к стойке и осматриваю пол.

Безупречно. Никакой крови. И тут я замечаю, что мое блюдо из-под лазаньи, тоже чистое.

— Ты навел порядок прошлым вечером? — Напряжение нарастает в моих глазах. Я отчаянно сглатываю, пытаясь избавится от комка в горле.

Прекрати это! Почему ты плачешь? Снова? Просто остановись. Прямо сейчас!

Джей опираясь об раковину, искоса смотрит на меня. Молча. Сегодня его глаза темно-серые, как тучи перед грозой.

— Я не заслуживаю тебя, — говорю я с самоуничижительным смехом, вытирая уголок глаза.

— Ой, да ладно, — в ответ он закатывает глаза.

— Ну, это правда. Я не знаю, что еще сказать.

— Спасибо будет вполне достаточно. — Он выпрямляется, потирая затылок.

Что-то взрывается внутри меня, и внезапно я не могу не прикоснуться к нему. В один шаг я сокращаю расстояние между нами и, встав на цыпочки, обвиваю руками его шею. Притягиваю к себе, прижимаясь щекой к его щеке, такой колючей от утренней щетины. Потому что он в моей квартире. Утром. После того, как провел здесь всю ночь. И у него нет принадлежностей для бритья.

— Спасибо, — шепчу я прямо ему в ухо, и чувствую, как он напрягается. Он не отвечает на мои объятия. Почему? Неужели, между нами, все так плохо? Мы ведь обнимались раньше. Это какая-то чушь!

Я начинаю отстраняться, но тут его руки обхватывают меня, тянут назад. Ему трудно сопротивляться. Его тело твердое и теплое, и он намного больше меня. Положив руку мне на затылок, он удерживает мое лицо рядом со своей шеей. Я могу почувствовать запах его кожи. Она пахнет по-особенному. Это запах Джея. Я хочу окружить себя этим ароматом.

Он очень долго держит меня в своих объятиях, и мне становится холодно и тоскливо, когда он отпускает меня.

Он отступает назад, серьезно смотрит на меня и, наконец, произносит:

— Нам нужно поговорить. Об этом уик—энде.

— Хорошо. — Я соглашусь почти со всем, что он скажет прямо сейчас.

— Нет, не хорошо. Ты не понимаешь, Миа. — Он прислоняется бедром к раковине, скрестив руки на груди. — Нам нужно все прояснить. Когда, между нами, все вот так... Это слишком сильно отвлекает.

Я прикусываю губу.

— Я понимаю. Да. Но нам надо обсуждать это вот прямо сейчас?