У меня трясутся руки. Я ненавижу споры, мы уже столько раз это проходили и теперь я чувствую, что просто играю роль. И я, по своей воле, пытаюсь пройти лабиринт, где все пути ведут в тупик.

— Нет, Пейдж, — наконец говорит он. — Просто, как адвокат, я лучше, чем ты.

— Конечно, ты хорош в том, чтобы защищать убийц и насильников, но я все равно не понимаю, чем тут хвастаться. Ты лучше в деле по разводу? Я так не думаю.

— К сожалению для тебя, я все схватываю на лету — его взгляд становится жестче, когда он добавляет: — И у меня уже есть опыт в том, чтобы не позволить женщине облапошить меня.

Я стискиваю зубы. Хочу отметить, что на самом деле он не так хорош в этом отношении, но я не делаю этого, потому что это было бы невероятно глупо.

Честно говоря, я понятия не имею, осознает ли он, в каком положении оказался за последний год. Зная его, он, вероятно, понимает и думает, что это не имеет значения, потому что он Логан МакКинли, а Логан МакКинли никогда не проигрывает. Никогда.

— Если ты так беспокоишься о своих деньгах, — говорю я, как только чувствую, что мой голос достаточно тверд, — Тогда давай начнем это шоу. Я готова подать заявление, только дай знать. И позволь мне показать, насколько сильно женщина может тебя облапошить.

Маска самодовольства слетает с его лица, и на секунду я вижу настоящего Логана. Я вижу боль, которая сверкает в его глазах, могу уловить гнев в сжатой линии его губ и могу угадать слова, которые он сдерживает, по тому, как дергается его кадык. Я знаю его. Он знает меня. Вот почему мы так умело причиняем друг другу боль.

— Мне плевать на деньги, — наконец произносит он хриплым голосом. — Не надо ничего менять. Ты не заберешь моих детей и не переедешь в Сан-Франциско!

— Почему нет? Ты все еще сможешь видеться с ними каждые выходные. — Я стою, уставившись на него. — Или ты передумал? Ты хочешь совместную опеку? Ты хочешь, чтобы они были с тобой половину времени? Тогда тебе придется нанять няню, которая присмотрит за ними, пока ты на работе. И может быть, пару раз в неделю тебе удастся прийти домой вовремя, чтобы уложить их.

Он гневно раздувает ноздри.

— Ты их не заберешь! — И он тоже в лабиринте и не знает, как выбраться. Даже больше, чем я.

Мы снова идем по замкнутому кругу. Что тут еще можно сказать?

Логан резко срывается с места, я поворачиваюсь и наблюдаю, как он обходит свой стол и плюхается в кресло. Откидываясь на спинку, он всем своим видом выражает насколько ему безразлична эта ситуация. Но он не может меня обмануть. Я могу сказать это по тому, как он берет ручку и начинает постукивать ею по рабочему столу. Он чертовски зол и изо всех сил пытается держать себя в руках.

— Я не откажусь от этого дела, — говорю я ему. — Кэролайн хочет, чтобы ее представляла я.

— Тогда в чем проблема? — Он отвечает отрывисто и торопливо. — Если Стью не возражает, мы можем продолжить.

Я вздыхаю, смиряясь с этим. То, что Логан будет адвокатом противной стороны в таком важном деле приносит разочарование, в котором я сейчас не нуждаюсь. Но я надеюсь, что он готов к поражению.

Раздается стук в дверь, и Джуэлл заглядывает в офис.

— Наконец-то мне удалось дозвониться до мистера Гарнета. Он сказал, что не приедет.

У меня отвисает челюсть.

— Как это — не приедет?

Джуэлл смотрит сквозь меня на Логана, потому что, конечно же, ей нужно его разрешение, чтобы раскрыть эту информацию. Она мне всегда нравилась. На несколько лет моложе меня, она как раз то, что нужно Логану — практичная, организованная, не впадающая в истерики. Она так хорошо умеет держать его эго в узде, что я была бы не против получить от нее пару уроков.

Она ждет, пока Логан кивнет ей, прежде чем ответить. — Он сказал, что любит свою жену, не хочет развода, и если она потащит его в суд, то он будет кричать и брыкаться.

Я фыркаю, когда Джуэлл оставляет нас. Тогда ладно. Исчезает последняя надежда на легкий, полюбовный развод. Я снова поворачиваюсь к Логану.

— Тебе лучше встретиться со своим клиентом и обсудить несколько вопросов.

— Ты побеспокойся о своем клиенте, а я побеспокоюсь о своем, — спокойно говорит он, но по его выражению лица я вижу, что он раздражен.

Я направляюсь к двери, но останавливаюсь, схватившись за ручку.

— Во сколько ты заберешь детей в пятницу?

— Самое позднее — в пять. Надеюсь, ближе к четырем. — он все еще постукивает ручкой по столу.

— Ну тогда — до встречи!

Я чувствую себя неуверенно, когда выхожу и направляюсь обратно в конференц-зал. Наверное, все дело в этом месте. Слишком много воспоминаний, большинство из них хорошие, и я не хочу, чтобы они всплывали в моей голове прямо сейчас.

Каролина невозмутимо выслушала эту новость. Я ожидал, что она будет в бешенстве, но она только спокойно приняла ее, будто на самом деле и не ожидала, что ее муж появится. — Так что же будет дальше?

Я собираю свои документы со стола и засовываю их в портфель.

— Я подам прошение о разводе, и Стюарт будет уведомлен об этом. У него тридцать дней на ответ. Если мы не сможем заключить мирное соглашение, дело дойдет до суда.

— Я предпочла бы сделать это без суда, — говорит она, когда я открываю для нее дверь, и пока мы пробираемся мимо занятых трудяг к главному входу, я молча перевариваю это. Завершение развода во внесудебном порядке, когда одна из сторон отказывается идти навстречу —невозможная затея.

Как только мы входим в лифт и двери закрываются, я спрашиваю ее:

— Вы можешь придумать какой-нибудь способ заставить Стюарта сотрудничать? Потому что, если он даже не хочет сесть и поговорить, это бесполезная трата времени.

Кэролайн задумывается на минутку. Она относится к тому типу женщин среднего возраста, которые выглядят моложе своих лет. Их мягкая, естественная красота заставляет людей недооценивать ее.

— Я не уверена. Может мне удастся его убедить? — Покачав головой, она задумчиво произносит: — Я все еще ошеломлена тем, что Логан — твой бывший. Такие совпадения просто поражают, правда?

Я тихонько смеюсь.

— Вообще-то меня больше занимает процент вероятности.

— Это так? — Кэролайн вопросительно смотрит на меня.

— Ну, — отвечаю я, когда лифт подъезжает к первому этажу и дверь со звоном раздвигается, — На самом деле я бы попыталась выяснить, насколько велик процент совпадения. Поэтому я бы начала с выяснения количества адвокатов в этом городе, а потом бы выявила процент адвокатов, состоящих в браке с другими адвокатами… ну, и так далее.

Пока мы пересекаем похожий на пещеру вестибюль, наши каблуки стучат по полированному и блестящему кафельному полу, я виновато улыбаюсь своей клиентке: — Прошу прощения. У меня пунктик насчет статистики.

— Не извиняйся! — она издает короткий смешок. — Я начинаю понимать, почему ты так нравишься Джоанне.

Мне, определенно приятно это услышать. Если не считать встречи с ней в городском суде, пару месяцев назад, когда мы оба спешили и едва успели поздороваться, у меня не было никаких контактов с Джоанной с тех пор, как я стажировалась в ее юридической фирме, тем летом перед окончанием юридической школы. Я смутно припоминаю, что Carne Consulting уже тогда был одним из ее клиентов. То, что она порекомендовала меня, все еще немного шокирует, хотя и радует. Я помню, что с самого первого дня знакомства с Джоанной, она восхищала и немного пугала меня. Миниатюрная брюнетка, с длинными струящимися волосами, всегда хорошо и дорого одетая. Ее присутствие заставляет всех чувствовать себя ничтожными рядом с ней. Она умная, целеустремленная и расчетливая. Карьеристка, у которой, насколько мне известно, нет жизни вне работы. Поэтому я всегда колебалась между завистью и сожалением по этому поводу.

Мы с Кэролайн входим в гараж и вручаем билеты парковщикам, двум рослым парням в темной униформе, которые сразу же спешат к своему столу, чтобы взять ключи от машины, прежде чем исчезнуть.

— Итак, — комментирует Кэролайн, вытаскивая несколько хрустящих долларовых купюр из своей сумочки от Burberry, — Мисс Фанатик Статистики, скольких женщин вы знаете, которые, как и мы, оставили свои девичьи фамилии, выйдя замуж?

Ну да, так уж получилось…

— Около восемнадцати процентов, — отвечаю я. — Еще десять процентов взяли двойную фамилию, как в моем случае. Сразу после развода я поменяла ее — трудное решение, потому что я на самом деле не хотела, чтобы у нас с детьми были разные фамилии. Но, все же, я решила, что не могу больше носить фамилию Логана. Мне надо было изначально оставить свою девичью фамилию, и к черту всех, кто пытался осудить меня за это.

Брови Кэролайн взлетают над темными очками.

— Ты, конечно, знала с самого начала.

— Да. Мы обсуждали перед женитьбой. — я смущенно улыбаюсь. — Статистика может быть очень полезна, когда ты пытаешься выиграть спор.

Мне нравится, как она заливисто хохочет надо мной. Покачав головой, она спрашивает:

— Как давно вы не вместе?

Опять эти личные вопросы. Ясно, что мне будет трудно удерживать ее на расстоянии, потому что я не хочу отвечать на этот вопрос… но я не могу рисковать обидеть ее отказом.

— Достаточно давно. Уже почти год, — признаюсь я. — Нам не удалось договориться о постоянной опеке над детьми. И поскольку ни один из нас не хочет превращать это в судебное разбирательство, мы тянем время.

Кэролайн на мгновение замолкает, а потом дерзко замечает:

— Надеюсь, с разводами ваших клиентов вы проявите больше рвения.

Еще полчаса назад это заявление заставило бы меня нервничать, но я начинаю понимать Кэролайн Карн. Она явно любит держать людей в напряжении. Но я почти уверена, что если бы я ее не устраивала, то она бы не постеснялась заявить мне об этом.

— Не стоит беспокойства. — говорю я ей. — Говоря: «сапожник без сапог» — понимаешь, насколько это правда.

— Хм-м, — произносит она, глядя немного скептически. Наконец подъезжает машина — кроваво-красный седан, который выглядит дорогим и быстрым, его двигатель приятно урчит. Это, конечно же ее авто и она направляется к нему.