Глава 2. Три главных понятия: семья, приятели и заклятые друзья.
Итак, правило выживания при апокалипсисе номер два: чтобы выжить, придерживайтесь трех главных слов.
Как вам известно, этот совет эволюционирующий. Сперва я думал, что семьи будет достаточно, но затем вспомнил об остальных родственниках. Когда пурпурный вирус нанес первый удар по Лос-Анджелесу, большинство основных сервисов еще были доступны, хотя ежедневно заражалось все большее количество людей. Мой телефон работал. Интернет работал. Дороги пока еще не были забиты автомобилями. Я позвонил своим близким в Рочестер и рассказал о том, что происходит.
- Ты заразился? – первое, что спросила у меня мать.
- Нет, я в порядке, - что на удивление было правдой, учитывая количество людей, с которыми я контактировал с момента распространения вируса.
- Ты абсолютно в этом уверен? – и продолжила прежде, чем я смог ее успокоить: - Потому что я слышала, что вирус не сразу убивает тех, кто его подхватил. У некоторых людей он как бы дремлет, а потом, когда они перебираются в другое место, он проявляется и заражает всех там.
Что ж, это правда. Если вы подхватили Пурпурную чуму, то у вас есть шанс умереть от гротескной геморрагической лихорадки раньше, чем заразите кого-нибудь еще. Чаще всего заболевание протекало стремительно. Хотя некоторых людей – и эта информация просачивалась в новостные сводки – не убивало. У таких людей проявлялись некоторые симптомы: лопающиеся капилляры, превращающие в один сплошной синяк тело, желтушность белка и меняющая цвет радужная оболочка, массовое выпадение волос. Но помирать они не спешили. Сообщения были самым разными, но сведения варьировались от доказательства обострения ночного зрения и повышения чувствительности слуха до истерических рассказов о людях, отращивающих когти и пьющих кровь. На что первой реакцией было: «Ха, чушь собачья».
Оглядываясь назад, забавно то, что все, что мне казалось разумным, превратилось в неправильное, а все то, что я считал смехотворным, стало верным.
- Мам, я только сегодня утром проверился в клинике, и у меня все хорошо, - уверил ее я. – Послушай, а как у вас там дела? Вы еще в Рочестере?
- Пока да, - подтвердила мама. – Хотя мы подумываем уехать в дом твоего деда, если все станет хуже. Сам знаешь, там есть все необходимое, генератор работает и там красивая сельская местность. Наверное, там будет безопаснее пересидеть, пока все не утихнет.
- Да? Ромми девочек тоже возьмет с собой? – тетя Ромелия - единственная мамина сестра, и у нее были две маленькие дочурки, которых я обожал.
- Да. Теперь ты понимаешь, почему не можешь приходить сюда, Джейви.
Я… Что?
- Это почему, мам?
- Потому что, если ты принесешь с собой чуму, ты можешь заразить девочек!
- Мам, я только что объяснил, что не являюсь носителем вируса.
- Это пока. Все может измениться в одно мгновение – Л.А. такой большой и грязный. Честно говоря, не понимаю, как вы его выносите.
- Мам…
- Джейви, не надо. Оставайся там, где ты сейчас, и если обстановка улучшится, и ты по-прежнему будешь здоров, тогда сможешь приехать к нам в деревню, ладно? Мне надо идти, помочь твоему отцу с бабушкой, - она имела в виду мать моего отца – мою единственную бабушку, к этому времени оставшуюся в живых. – Сиделка сегодня не пришла, а она неважно себя чувствует. Мы поговорим потом, хорошо?
- Да, конечно.
- Отлично, - и она повесила трубку. Это был последний раз, когда я говорил со своей матерью – два дня спустя воздушная авиация, базирующаяся в Аризоне, нанесла первый тактический ядерный удар по Лос-Анджелесу. Более полумиллиона людей погибло в один день, и это стало реальным началом конца.
Я не имел понятия, добрался ли кто-нибудь из членов моей семьи до Кочетопа-Хиллз. В тот момент мне было все равно. Этот домик стал для меня целью, так же как ранчо семьи Джины до того, как они отказались пустить нас к себе. С Джиной все было в порядке, в отличие от ее жениха Фина, и со мной тоже - подобранным ими, когда я блуждал на окраине Л.А. Мы добрались, мы надеялись договориться, и нам пришлось уйти, но сначала один из ее дядюшек попытался придать ускорение Фину пулей. Ответный выстрел Джины был гораздо точнее.
Но все это происходило во время Первой Фазы, оставшейся в прошлом. В Первой Фазе подрывалось доверие к семье. Я бы попробовал опереться на друзей вместо родных, и это бы сработло, не будь семейство Джины стадом придурков. А теперь, на Второй Фазе, я в порядке, и это не благодаря родственникам или приятелям, а потому что у меня есть заклятый друг. И не хочу показаться хвастуном, но мой заклятый друг самый лучший.
Что такого хорошего в заклятом друге? Ну для начала, никаких иллюзий. Основой наших отношений являлась концепция взаимного использования. Конрад, будучи отмороженной мутирующей катастрофой, охранял наши жизни. Я, в свою очередь, вел нас к конечной цели, информацией о которой с попутчиком не делился. Что удивительно, он не пошутил насчет того, что ему необходимо задание. Честно говоря, не думаю, что его хоть сколько-нибудь заботит, куда мы идем, пока существует четкий план, а у него есть дело. И судя по всему, обеспечение моему заду целости и сохранности – вполне подходящая для него миссия.
- Проверь камень, прежде чем на него усесться.
- Да все с ним нормально.
- То же самое ты говорил три дня назад, и все закончилось тем, что тебя ужалил скорпион.
Да, это меня немного шокировало.
- Я очухался меньше, чем через день. Теперь со мной все прекрасно.
- Это не причина, чтобы позволять провоцировать повторение ситуации.
- Разве ты не должен беспокоиться, что меня укусит какая-нибудь мышь? – спросил я после обстоятельного осмотра камня. – Мышиный укус может наградить меня чумой.
Млекопитающие и птицы тоже оказались восприимчивы к Пурпурной Чуме, но так было, пока животные не исчезли. Черт, это было кошмарно. Пережив массовый падеж, большая часть выживших тварей тоже мутировала, став сильными, быстрыми и смертельно опасными. Помните забавную историю о том, как несколько лет назад стая одичавших чихуа-хуа терроризировала детей в Тусоне? А теперь представьте себе чихуа-хуа на стероидах, с абсолютным отсутствием страха и движимых отчаянным голодом. Какое-то жуткое дерьмо.
- Если бы ты мог, то уже бы заразился. Инкубационный период занимает около двенадцати месяцев, а мы идем уже четырнадцать.
Да уж, мне хорошо известно, каково это – сидеть и ждать, заболеешь ты или нет.
- Ну, тогда бешенство. Вот что будет, если я заболею бешенством? У меня, вроде бы, нет к нему иммунитета.
- Если тебя цапнет бешеная мышь, думаю, мы просто прижжем рану и будем надеяться на лучшее, - Конрад выгрузил из прицепа походную посуду, разложил на земле, а затем принялся копаться в упаковках дегидратированной еды. Я пустился в сольное путешествие с приличными запасами, оставшимися с Первой Фазы, но эти излишки стремительно убывали, благодаря волчьему аппетиту Конрада. Он пытался не показывать этого, но я знал, что каждый вечер он ложится спать по-прежнему голодным.
- Не-а, ни за что. Никаких ожогов на моей тугой плоти.
- Я понял отсылку*, умник. Придержи вожжи.
-------------------------
* У.Шекспир «Гамлет». O that this too too solid flesh would melt, Thaw, and resolve itself into a dew! - О если б ты, моя тугая плоть, Могла растаять, сгинуть, испариться! (пер. Б.Пастернак)
-------------------------
- Не понимаю я этих твоих странных заскоков по поводу классической литературы, чувак. Ты же понимаешь, что я тебя все равно достану, да?
- Сомневаюсь, - сказал Конрад, кинув мне стаканчик с заварной лапшой. У нас не было ни молока, ни масла, чтобы ее приготовить, но если взглянуть по-другому, в ней содержались углеводы и белки, а возможно, даже витамины. Все лучше, чем голодать.
- Я вообще-то серьезно говорю, - сказал я, подвешивая самый большой котелок на крохотный костерок, который первым делом развел Конрад, когда обустроили лагерь для ночевки. Вокруг были деревья (но не очень много, что немаловажно), совсем рядом нашелся ручей, на расчистку которого я потратил чертовски много сил, и место для велосипедов.
Сначала кажется, что можно обзавестись более подходящим транспортом, раз уж большая часть населения Соединенных Штатов либо мертва, либо инфицирована, но почти все самые населенные города стерты с лица земли, и автомобили исчезли вместе со своими владельцами. Часть уцелевшего транспорта была подожжена – ну кто упустит шанс воспользоваться старыми добрыми бессмысленными беспорядками.
- Ты научишься любить ее, если еще не успел. Обещаю.
- Или научусь ненавидеть звук твоего голоса, и мне придется изо всех сил сдерживаться, чтобы не перерезать тебе глотку, чтобы тебя заткнуть, - предположил Конрад.
- Надо же какой сварливый. Такой злой. И ничего подобного ты не сделаешь, - в тот момент я был полностью уверен в своих словах. Если Конрад не прикончил меня, ужаленного скорпионом и скулящего словно щенок, запертый в хозяйской спальне, то тем более не будет убивать за мое потворство своей слабости.
- Нет, не сделаю, - он присел и снял ботинки, на которые он заменил свои неуместные модельные туфли, после того как обнаружил, что у одного из пяти напавших на него мужчин тоже был сорок третий размер обуви. – А теперь давай за работу, Бетти Крокер*.
------------------------
* Бетти Крокер (Betty Crocker) – культурная икона США, а также бренд и зарегистрированная торговая марка. Многие, кстати, думают, что Бетти Крокер – живой человек, выдающаяся американская кухарка, которая собрала коллекцию чудесных рецептов.
------------------------
- Знаешь, существует множество отличных поваров-мужчин. Мог бы сравнить меня с одним из них, - сказал я, наблюдая за всплывающими со дна котелка пузыриками. – Гордон Рэмси, к примеру. Каждая ночь для меня – это еще один «мишленовский» опыт.