– Вы шутите? – спрашивает Сет.

Ласка начинает грубо хохотать. Сет в удивлении на него смотрит.

– Конечно же, я шучу, мистер Математик! – фыркает он, похлопывая Сета по спине. – Вам гениям, определённо, не хватает чувства юмора. Ха! Ха!

Твердой рукой он уводит Сета из комнаты и плотно закрывает за собой дверь. Раздаётся двойной сигнал, символизирующий, что дверь закрыта.

– Бип-бип, – произносит Ласка и снова начинает грубо хохотать.

Кирстен зачитывает письмо Кеке:

Кирстен/Кейт...

Я знаю, что ты не поверила мне, когда мы разговаривали. Посылаю тебе дополнительный набор ключей. ОНИ ЗА ТОБОЙ НАБЛЮДАЮТ. НЕ ПОЗВОЛЯЙ НИКОМУ ЗАБРАТЬ ИХ У ТЕБЯ. Береги себя. Сделай это ради своей матери. Несмотря на этот беспорядок, список доказывает, что она любила тебя.

СУДНЫЙ ДЕНЬ – это ключ. Боже помоги Избранным, если ты не поймешь этого. ДЕЙСТВУЙ СЕЙЧАС ЖЕ. Б/Б.

Кеке громко присвистывает.

– И гадать не надо, какая сумасшедшая шизофреничка это прислала.

Кирстен проигрывает их разговор в уме: тени на нижнем этаже парковки, шок, зловещее предупреждение. Джеймс выбросил ключи с моста.

– Думаю, иногда полезно быть параноиком, – произносит Кеке.

– Что ты имеешь ввиду? – спрашивает Кирстен, у нее пересохло во рту.

– Ну, только то, что она знала, что ты не сохранишь первые ключи.

– Она сказала ключи. Она сказала, я посылаю тебе дополнительный набор ключей, во множественном числе.

Она трясет конверт, хоть и знает, что он пуст.

– Может быть, ей некогда было отправлять другой ключ, – замечает Кеке, – ну знаешь, ведь она засунула голову в духовку.

– Я не понимаю, – произносит Кирстен.

– Тогда я тебе объясню, – говорит Кеке, неся письмо к мусоропроводу. – Эта лунатичка не могла отличить фантазии от реальности, и по какой-то причине она решила вовлечь тебя в это.

Она уже собиралась бросить туда записку, когда Кирстен вскочила на ноги.

– Не делай этого, – сказала она, выхватывая записку.

– Послушай, Котенок. Она была сумасшедшей шизофреничкой. Определенно, это ставит точку в разговоре?

– Не обязательно.

– Ты должно быть шутишь. Они за тобой наблюдают? Судный день?

Кирстен думала, что Кеке понимает ее "Черную Дыру", но, очевидно, что это было не так.

– Она мертва, Кеке. Она сказала, что они убьют ее, а теперь она мертва. Она верила в это в достаточной мере, чтобы найти меня. Подойти ко мне. Она даже не покидала свою квартиру, чтобы увидеться со своим психиатром, но она пришла увидеться со мной. Я думаю, по крайней мере, я обязана ради нее проверить, что этот ключ открывает.

На периферии зрения она видит знакомый свитер в бело-голубую полоску оттенков кобальта и кремового. Это не имеет смысла. У нее уходит несколько мгновений, чтобы врубиться. Это свитер Джеймса. Он должен быть на Джеймсе, или дома. В их доме. Она подходит к нему, берет в руки и обнюхивает. Мармеладный.

– Что это здесь делает?

– Котенок, – произносит Кеке, – я собиралась сказать тебе. Просто я хотела сначала отдать тебе письмо.

– Ладно, письмо я получила.

– Джеймс был здесь прошлой ночью.

– Что?

– Он беспокоился о тебе.

– Почему? О чем ему беспокоиться?

Она знает, что этот вопрос лицемерен.

– Он говорит, что у тебя сейчас тяжелые времена. Одержимость твоими родителями…

– Он использовал слово "одержимость"?

– Сказал, что ты не спишь. Что ты плохо себя чувствуешь. Сама не своя. И отрицаешь все выше сказанное.

– И что он хотел, чтобы ты сделала?

– Он попросил меня приглядывать за тобой. Он сказал, что знает, что ты рассказываешь мне вещи, которые не рассказываешь ему.

– Он хочет, чтобы ты шпионила за мной? Рассказывала ему то, что я рассказываю тебе?

– Он хочет, чтобы я убедилась, что ты в порядке.

– Убедиться, что я тоже не засуну голову в духовку?

– Ну, да. Я полагаю, это в приоритете. И он попросил меня... отговорить... тебя от расследования всего этого... Поиска твоих родителей. От идей сумасшедшей леди. Он просто хочет для тебя лучшего. Вы ребята вместе уже сколько? Одиннадцать лет?

– Тринадцать.

– Целая жизнь. Он сказал, что ты отталкиваешь его. И он беспокоится, что ты можешь сделать что-нибудь... опасное.

– Блять.

Она вздыхает.

– Я потеряла над собой контроль? Я так не думаю.

– Так ты и сказала, когда отправилась преследовать пиратов.

– За что выиграла награды. Что послужило началом моей карьеры.

– Котенок, никто не уважает тебя, как фотожурналиста, больше чем я. Никто. Та история была космической. Ты заслужила каждую полученную награду. Но ты почти умерла.

– Ну, это преувеличение.

– Котенок, ты почти умерла.

– Ладно, но то было другое. Я была молода. Безрассудна.

– Так теперь сейчас ты менее безрассудна?

Кеке смеется.

– Але? Да! Я практически домохозяйка. То есть, посмотри на меня.

– В тот день, когда ты хоть как-то станешь похожа на домохозяйку, я самолично отправлю тебя к сомалийским пиратам.

– Кеке, у меня на часах гребаное приложение "OvO". Я могу назвать тебе точную минуту своей овуляции.

– Мармеладный прав, ты потеряла контроль. Что дальше? Устроишь у себя дома кружок творчества?

– Ха, – говорит Кирстен.

– Послушай, леди, я сказала твоей лучшей половинке, что присмотрю за тобой, и я присмотрю. Но я на твоей стороне в поиске твоих родителей.

Кеке открывает холодильник и вытаскивает яркую красную коробку, которую держит для Кирстен. Она засовывает вафли в тостер и опускает рычаг вниз.

– Итак, что мы предпримем дальше?

В новостях: партизаны открыли огонь по полицейской машине в Соуэто и ранили трех полицейских и одного мирного жителя. Вышли первые рецензии на мюзикл Эндрю Ллойда "Призрак оперы", дебютировавший прошлым вечером на Бродвее.

Что я слушаю: Men Without Hats – Pop Goes the World (деткам нравится!).

Что я читаю: "Отцовство", Билла Косби.

Что я смотрю: Бегущий человек с Арнольдом Шварценеггером.

П сегодня ездил в теплицы и купил несколько деревьев и растений. Он пытается сделать для нас дом максимально уютным. Я надеюсь, что он не скучает по своей старой жизни (его жене).

Я никогда не интересовалась садоводством, но сегодня мы немного поработали в саду вместе – я просто посадила несколько цветов и полила их водой, правда, и мне это понравилось. (Петунии? Анютины глазки?). Я думаю, что буду заниматься этим и дальше. Это приятная передышка от ухода за близнецами.

У них все хорошо. У меня не очень. Поначалу, я не слишком возражала против недосыпа, но я думаю, что сейчас он уже перешел в хроническую форму. Это начало влиять на мой разум и память. И мою повседневную рутину: иногда я совершаю глупые поступки, например, кладу жестяную коробку с чаем в холодильник. А в другой раз открыла дверь с расстегнутой рубашкой! Я не знаю, кто был больше смущен, я или сосед! Боже мой, я сделаю, что угодно, за полноценный сон. Удивительно, как много всего мы воспринимаем как само собой разумеющееся! Иногда один из близнецов только засыпает, а другой начинает плакать и будит первого, а затем наоборот, и мне просто хочется сесть на пол и плакать.

Они оба хорошо кушают. Слава Богу. Иногда я чувствую себя ходячей, говорящей (протекающей!) грудью. Сэм хмурится и сосредоточенно ест с закрытыми глазками, пока не закончит. Кейт всегда голодна, начинает есть быстро, а затем ест медленно. Она смотрит на меня своими большими серыми глазами, и я надеюсь, что она чувствует, как сильно я люблю ее.

У них очень разные характеры, даже в таком возрасте. Сэм серьезный, независимый и, кажется, что все время о чем-то думает, прорабатывает что-то в своей голове. Хотела бы я знать, о чем думают младенцы. А Кейт всегда улыбается и ей нравится быть рядом с людьми. Они, кажется, ладят друг с другом, и это замечательно. Надеюсь, что так будет и дальше!

Иногда нас останавливают незнакомцы, чтобы полюбоваться на детей, сказать, какие они милые, спросить, кто "старшенький", сказать, что они на меня похожи, или, если П с нами, что похожи на него.

Я каждый день говорю себе, как мне повезло. Я смотрю в зеркало на свою бледную кожу и темные круги под глазами и улыбаюсь. Я научилась улыбаться через силу.