― Джеймс, ― говорит он.

― Что?

― Джеймс может забрать нас. У него есть машина.

По какой-то причине эта мысль наполняет Сета ужасом.

― У Джеймса может быть инсулин.

Кирстен посылает Джеймсу их координаты в режиме отслеживания.

― Пошли. Это не так далеко отсюда. Пять или шесть километров?

Кирстен проверяет телефон Кеке. Ее таймер в сахарном приложении говорит, что осталось тридцать четыре минуты.

― Кеке столько не протянет.

― Ты можешь бежать? С твоей рукой?

Даже, если они побегут, они не успеют добраться до клиники вовремя. Если они доберутся до клиники вовремя, они не смогут войти.

― Могу попробовать.

― Умница.

Они поднимаются и начинают бежать трусцой. Сет пытается поймать машину, пока они бегут. У Кирстен кружится голова, она ощущает каждый шаг, отдающимся глубоко в ее сломанной кости. Острая боль набирает и набирает силу, пока голубое свечение не затуманивает ее зрение, и ей приходится остановиться и проблеваться у придорожного плюща. Она вытирает рот и принимается бежать снова, почти падает. Пытается снова.

― Хватит, ― Сет ловит ее. ― Прекрати.

Она пытается вырваться, пытается продолжить бег, но он снова ее ловит, как раз вовремя, и она теряет сознание в его руках.

Когда Кирстен приходит в сознание, у нее уходит секунда на то, чтобы вспомнить, где она.

― Кеке? ― спрашивает она, но Сет качает головой. В сахарном приложении осталась двадцать одна минута. Когда остаётся двадцать минут, цифры начинают светиться красным.

― Ты сделала все, что могла, ― говорит он.

Она встаёт, дрожа всем телом.

― Нет.

Как будто из параллельной реальности на дороге появляется белый фургон, едущий в их направлении. Сет начинает кричать, размахивать руками, как выживший на острове, пытающийся подать сигнал спасательному вертолету. Кирстен хлопает ресницами, пытаясь понять, реален ли он, или же это мираж, вызванный отчаяньем. Машина едет прямо к ним и останавливается на обочине. Водитель выходит из машины, и колени Кирстен почти снова подкашиваются.

― Кирстен! ― кричит Джеймс, подбегая к ней.

― Джеймс, ― произносит она, ― Джеймс.

― Где ты была? Я искал повсюду!

Он кажется сердитым, но становится нежным, когда замечает бритую голову Кирстен и импровизированную повязку. Он аккуратно приобнимает ее за правый бок, целует в лоб, в щеки, в бритую голову.

― Что они с тобой сделали? ― спрашивает он. ― Что они сделали?

«Кто? ― думает Сет. ― Кто что сделал?»

― Я в порядке. А вот... Кеке...

Сет шагает вперёд.

― Нам нужно ехать прямо сейчас.

Джеймс смотрит на него, на его лице явный шок. Он ничего не говорит.

― Это Сет. Он помогал мне, ― говорит Кирстен. ― Объясню все позже. Нам надо найти Кеке. Срочно. Ей нужен инсулин. У тебя он есть?

Джеймс выпускает ее из рук.

― Мы найдем.

Он подбегает к фургону и раздвигает двери. Внутри темно, там виден чей-то силуэт, сидящий на переднем пассажирском сидении: крупный мужчина. Сет и Кирстен оба останавливаются.

― Пошлите, ― говорит Джеймс, подзывая их.

В мозгу Кирстен вспыхивает молния, лишая ее зрения. Какой-то ужас, ужасающее дежавю приковывают их обоих к месту. Сет качает головой, хочет задвинуть Кирстен за спину. Все тело Кирстен говорит ей не садиться в машину, но она убеждает себя: «Должна Спасти Кеке». А ещё: «это Джеймс, Сладкий Мармеладный». Джеймс манит их снова, и в этот раз Кирстен повинуется: опустив голову, как застенчивая маленькая девочка. Сет ругается себе под нос и садится следом за ней.

Джеймс закрывает дверь и садится на водительское сидение. Пассажир смотрит в окно и не обращает на них внимания. В машине ощущается химический запах прямоугольной формы. Чистящее средство? Нет, ни одна форма не подходит. А затем она понимает: краска. Новая покраска. Джеймс уже собирается завести машину, и Кирстен называет ему адрес клиники. Джеймс и пассажир переглядываются. На миг он замирает, как будто не может решить нажимать ли на кнопку зажигания.

Мужчина ухмыляется ему, и только тогда Кирстен узнает его.

― Инспектор Маутон! ― говорит она, не понимая связи. Он поджимает губы, делает кивок, толком к ней не повернувшись. Джеймс так беспокоился о ней, что позвонил копам? Маутон согласился ему помочь найти её?

Двигатель заводится: все двери запираются автоматически. Она пытается открыть свою дверь, но та не поддается, она знала, что так и будет. Детский замок. В воздухе витает слабый запах куркумы.

«Тайл» Сета вибрирует из-за пришедшего «бампа».

"FlowerGrrl": Привет, надеюсь, ты в порядке. Надеюсь, ты получишь сообщение. Результаты внутри. Вариантов много. Уже созвала экстренное собрание с ТЗК (прим.: ТЗК ― ты знаешь кем). Самое крупное разоблачение "Альба" в истории. "Фонтусу" крышка. Все твои прошлые косяки забыты. Теперь ты официально Рок-звезда. Когда ты приедешь? У нас есть пара бутылочек "Moët" с твоим именем на них.

"SD": Результаты?

"FlowerGrrl": Ох, ты тут! Живой. :) Отправляю отчет. Приезжай СРОЧНО!

Приходят два отдельных PDF-файла. Первый файл ― отчет об образцах "Фонтус": "Анахита" и "Тетис" чисто, "Гидра" с кучей красных ячеек в таблице, показывающими нарушения нормы. Сет узнает главные химические вещества: этинилэстрадиол, норгестрел, дроспиренон, местранол, этинодиол ― те же самые активные вещества, которые можно обнаружить в противозачаточных таблетках. Джеймс бросает взгляд через плечо, но продолжает вести машину.

Второй PDF-файл ― анализ желтых таблеток Кирстен, тут он видит еще несколько красных ячеек. На секунду он оказывается в замешательстве и проверяет, что смотрит на верный отчет, а не на анализ "Гидры", но все верно. Красные ячейки выделяют различные химикаты, которые Сет узнает по своей работе в "Фармакс". Диазепам, Сертралин, Доксепин. Какого хуя? Это зомбирующие таблетки. Он замирает, вспомнив, что Джеймс тот, кто подготавливал для нее лекарство.

Джеймс увеличивает скорость и лавирует среди траффика, отчего их качает из стороны в сторону в задней части машины. Он бормочет ругательства и проносится на красный свет. Ударяет ладонью по рулю.

Сет отправляет "бамп" Кирстен.

"SD": Кто этот качок?

"KD": Коп. Маутон. Он работал над делом моих родителей.

"SD": Что за хуйня?

"KD":??

"SD": Знаешь те твои таблетки...

"KD": Да?

"SD": Транквилизаторы.

"KD": Не может быть. Мне дал их Джеймс.

Кирстен роется в сумке в поисках своей волшебной губнушки и перемещает ее в карман вместе с карманным ножом. Когда вдалеке появляется вход в клинику, инспектор Маутон закатывает свои длинные рукава на рубашке. Взгляд Кирстен прикован к коже на его руке. Она крапчатая, блестящая. Шрам от ожога?

Они заезжают на самое близкое к гигантскому стеклянному входу парковочное место, Джеймс и инспектор выходят. Кирстен снова пытается открыть свою дверь, но она все еще заперта. Она дергает ручку, стучит в окно.

― Джеймс! ― зовет она. ― Это детский замок!

Осознание ударяет Сета как раз перед тем, как оно доходит до Кирстен, он обхватывает голову руками. Она не понимает его реакции, а затем внезапно все становится на места.

Воспоминания возвращаются к ней, как резкий удар под дых, она падает обратно на сидение, весь воздух вырывается из ее легких. Она как будто заново переживает тот момент, тот ужасный момент, когда свет ушел из ее жизни. Момент, так долго погребенный в ее подсознании, что она могла бы подумать, что он исчез из ее памяти, но нет. Он ярок до жестокости и так отчетлив, что Кирстен может ощутить цвета на вкус.

Она играет со своим братом близнецом на изумрудной лужайке в саду перед красивым небольшим домом. Она помнит здание: шероховатую краску цвета слоновой кости, которая царапает кожу, если об нее задеть, витые решетки на окнах, потрескавшееся сласто, ведущее к светло-голубой (запах лемонграсса) входной двери. Маленький хрупкий почтовый ящик на шесте с двумя красными цифрами на нем (Леденец)... красный значит два, может быть двадцать два? Сад взрывается цветом, его так много, что у Кирстен кружится голова.

Ярко светит солнце, но сегодня невероятно холодно, они одеты в теплые ботинки и яркие курточки: куртка Сэма цвета перечной мяты, а ее мандаринового. Ее мать ― ее настоящая мать ― прислонилась к дверному косяку, наблюдая за ними. Она бледна и худощава в угольной водолазке поло. На ней надет садовый передник и грязные перчатки. Ее щека испачкана землей. Молодая, красивая, у нее длинная, толстая коса красных волос. Кирстен улыбается ей зубастой улыбкой, та улыбается в ответ и показывает жест "молодец". Внутри дома раздается телефонный звонок, и ее мать снимает перчатки и идет ответить.

Несмотря на теплую куртку, кожа на ее руках красная, когда она опускает на них взгляд. Сэм передает ей что-то: игрушечную лошадь. Нет, маленького пони, розового, с грязной белой гривой и хвостом. Одна из его скачущих игрушек. "ФандерКэт". Она опускает пони на траву и издает соответствующие звуки, смеется. Сэм не улыбается. Что-то привлекло его внимание на улице, и он смотрит мимо нее, хмурясь. Он встает на своих коротких ножках, игрушка все еще в его руке, прижата к круглому животику.

К ним подъехал черный комби, и неожиданно на земле появился светловолосый маленький мальчик. Он казался лишь чуть старше них. Он поманил их ручками, его милое лицо обещало что-то веселое и захватывающее. Она взволнованно залепетала, начала идти к нему, но Сэм положил руку ей на плечо, не желая, чтобы она шла. Он посмотрел на мальчика, затем обратно на дом в поисках матери, но дверной проем был пуст. Кирстен продолжила идти и вскоре оказалась рядом с краснощеким незнакомцем. Сэм позвал:

― Котенок!

И побежал, чтобы поравняться с ней.

Когда он достиг дорожки рядом с комби, дверь отъехала в сторону, и гигантский мужчина напал на них, мясистые предплечья выдавили из них весь воздух. Прежде чем они поняли, что произошло, они уже борются в машине. Другой мальчик, напуганный, кричит и запрыгивает последним, дверь захлопывается. Из света во тьму, вот так. Вот так свет в ее сердце погас. Ничего не осталось кроме темноты и испуганного плача в ее ушах. Она понимает, что звук плача исходит от нее. В темном интерьере она видит, что светловолосый мальчик-приманка тоже плачет, его лицо искажено из-за молчаливых слез.