Глава 1

Пятьдесят восемь. Пятьдесят девять. Шестьдесят. Шестьдесят один.

Я мысленно считал отжимания. Это было единственное, что могло очистить мой разум, кроме пятой рюмки бурбона. И так как я находился на дежурстве, качать мышцы до предела было единственным вариантом, который у меня был.

 Я проигнорировал тяжелое, болезненное ощущение в мышцах. И жужжание флуорисцентных ламп над головой. И нескончаемый поток парней, приходящих и уходящих из раздевалки.

Более того, я проигнорировал жжение своего пота, когда он попал на все еще чувствительную пулевую рану в моем боку. Ту, которая вырвала из меня незначительный кусок плоти, и попала в кого-то другого.

Не просто попала. Или ранила. А пролетела сквозь плоть и кости.

Пуля, которая убила моего напарника.

Я застонал и поднялся, когда закончил сет. После пяти подходов из ста отжиманий я был достаточно вспотевшим, чтобы это гарантировало мне душ. Может, он освежит меня.

Это был долгий, гребаный день, и в ближайшее время я не собирался домой.

Не то, чтобы мне было к чему возвращаться.

Ничего и никого.

Мы работали круглосуточно, чтобы закрыть дело, и все равно казалось, что мы толчем воду в ступе. Дело было сложное, и оно продолжалось годами. Местная банда торговала оружием и наркотиками. Количество трупов было огромное.

Пока они не убили одного из наших.

Бандитские преступления не были чем-то новым, но так как мой напарник был убит при исполнении, это было личное дело для каждого федерального агента на восточном побережье.

Но, в основном, для меня. Я был поглощен этим делом. Поглощен поиском справедливости.

То, что я действительно хотел знать – почему не я?

Дэнни ушел. Я до сих пор не мог в это поверить. Он был больше, чем мой напарник. Он был моим лучшим другом.

Сейчас это казалось немного неуважительным, но Дэнни был непревзойденным шутником. Он не был лучшим в своей работе, но парень заставлял меня смеяться.

За шесть последних месяцев я не смеялся ни разу, с тех пор, как его убили.

Мы были напарниками много лет. Там, где со мной было тяжело, с ним было легко. Там, где у него появлялись нестандартные идеи, я делал все пунктуально. Там, где он терпеливо переносил бумажную работу, у меня были фотографическая память и интуиция для поимки убийц и подонков всех видов.

Там, где он был очарователен, я до смерти пугал людей.

Они называли меня акулой, потому что я всегда чувствовал запах крови в воде. И у меня было такое же чувство. Сегодня вечером. Что меня нервировало.

Все это и девять кружек кофе, которые я сегодня выпил. Шестой час, а я все еще расстраивался. Но это не имело значения. Казалось, что в эти дни я спал только короткими урывками.

Некоторые говорили о том, что именно это сделало меня таким капризным ублюдком. Они были слишком умны, чтобы сказать правду. И все думали, что я был злобным сукиным сыном потому, что скучал по Дэнни.

Но я мог бы сказать им, что они ошибались.

Просто я таким родился.

- Еще выпивки, Саф.

- Понятно.

Я не улыбалась Джимми. Он знал, что я ненавидела, когда меня называли «Саф». Это сокращение от «Сапфир», из-за моих глаз. Некоторые из завсегдатаев так меня называли, но только когда Мейсона не было рядом.

Если кто-то на меня смотрел, у него случался припадок.

Несмотря на то, что парень не был активным членом клуба, Мейсон все еще был «Неприкасаемым». А «Неприкасаемых» никто не сношал.

Мой Ангел-хранитель, парень, который вытащил меня из-под дождя с улицы, был бандитом. Или был таким в свои ранние, буйные годы.

 Он все еще выглядел довольно диким – со своими татуировками и громадным мотором, на котором ездил туда и обратно. Машина, на которой я ездила несколько лет, пока не накопила достаточно на свою старую тачку. «Ржавое ведро», как ее называл Мейсон. Он разобрал ее на части и собрал обратно, чтобы она бегала как часы.

Опасно быстрая мечта.

Мейсон Джеймс был самым добрым человеком, которого я когда-либо встречала. Я была права, доверившись своим инстинктам много лет назад.

Не то, чтобы у меня был большой выбор.

Мейсон владел баром, в котором собирались все байкеры. Определенно, здесь было круто. Пахло кожей, дымом и машинным маслом.

Пахло также, как дома.

Последние три года я работала здесь. Я сбежала из своей пятой приемной семьи. Как и все остальное, там было слишком холодно и слишком грязно. И женщина, которая «содержала» его, постоянно была пьяной, с постоянным потоком вечно меняющихся бойфрендов.

Некоторые из них стали уделять мне слишком много внимания.

Когда однажды вечером один из них загнал меня в угол на кухне, я поняла, что пора уходить. Пнула парня туда, что имело для него значение, и побежала, задержавшись в своей комнате, чтобы схватить свои вещи. Он стоял в коридоре, и дергал ручку моей двери. Но этот ублюдок не знал, что я усовершенствовала свой план побега.

И несколькими неделями раньше починила замок.

Вылезла из окна и спустилась по водосточной трубе. Во второй раз. Спрыгнула на землю и больше не оглядывалась.

Итак, я находилась здесь. И не могла быть счастливее. Ну, технически говоря, я могла быть счастливее. Но не слишком волновалась об этом.

Я знала, что мне повезло остаться живой, в целости и сохранности. На будущее у меня были большие планы. Я сдала экзамены, но хотела большего. Для начала – колледж. И собственное жилье рядом. И, может быть, когда-нибудь у меня будет парень.

Если Мейсон его не напугает.

Я была почти уверена в том, что последнему парню, который проявил ко мне интерес, он угрожал медленно снять с него кожу живьем. Потом он упомянул, что разрежет его на куски. А все, что тот сделал – это попросил мой номер.

Да, Мейсон смотрел часто «Игры престолов».

До сих пор меня особо это не интересовало, чтобы с ним спорить. Но я бы так сделала, если бы захотела. Сейчас мне было больше, чем восемнадцать. И я могла встречаться.

Технически, я могла встречаться. Но, Мейсон был прав насчет одного.

Наверное, мне не стоило встречаться ни с кем из тех, кого я видела в баре.

Конечно, иногда сюда заходили обычные люди. Но они были туристами. И, в основном, это случалось в обед.

Большую часть времени здесь на девяносто процентов находились байкеры. Некоторые из клуба, некоторые сами по себе. Большинство из них были связаны со старым клубом Мейсона – «Неприкасаемыми». Некоторые были из «Hell Raisers» - банды из города.

Они заставляли меня нервничать.

Я знала большинство «Неприкасаемых». По большей части, они были все, кого вы могли бы себе представить, когда думали о байкерах вне закона. Подлые, жестокие и вульгарные. Хотя, они были до крайности преданными, и присматривали за мной, как за одной из своих.

Но были еще «Hell Raisers», которые меня сильно пугали.

А после всего, что я видела, испугать меня было не просто.

Хуже всего было то, что у них не было чувства преданности чему-либо или кому-либо. Кроме него. Высокий, волнующе красивый и непредсказуемо жестокий.

Хуже всего было то, что он мне нравился.

Данте, лидер «Hell Raisers», определенно, проявлял ко мне интерес. Он улыбался, оставлял невероятные чаевые и целовал мне руку. Я всегда хотела вытереть руку, когда он это делал, и долго еще чувствовала его губы там, где она оставалась покрасневшей и влажной. Я дрожала при мысли о том, что он поцелует меня куда-нибудь еще.

Мейсон этого не замечал, и я планировала оставить все так, как было. Если бы он узнал, то пролилась бы кровь.

И, учитывая то, насколько безумным был Данте, я не знала, чья это будет кровь.

Мейс мог справиться с лучшими из них. Я видела, как он раскалывал черепа, когда в баре становилось жарко. Но Данте был моложе и непредсказуем. Однажды я видела, как он просто проткнул кому-то руку вилкой. Его приспешники зачистили беспорядок еще до того, как это кто-то заметил.

Но я смотрела на него, и он мне улыбнулся так, как будто ничего не случилось. Как будто со стола не лилась кровь, как дешевый кетчуп.

Да, Данте был особенным психом, и я не хотела, чтобы они с Мейсоном из-за меня дрались.

Поэтому я просто пропускала все мимо ушей, избегала его и оставалась вне досягаемости, когда появлялись «Hell Raisers». Данте постоянно следил за мной, но еще ни разу не перешагивал черту.

В два часа ночи бар был полон, и я была занята. В тот момент, когда наступил перерыв, я вышла на улицу, чтобы вдохнуть прохладного весеннего воздуха. Я глубоко вздохнула и замерла.

Менее, чем в десяти футах от меня, человека заставили встать на колени.

- Я предупреждал тебя.

- Пожалуйста, нет…

- Слишком поздно.

Я услышала звук разделяющейся плоти, когда нож скользнул по горлу мужчины. Он отчаянно схватился за него. Когда он пытался дышать, из его рта доносились ужасные гортанные звуки. Затем он замолчал. Мужчина, который его держал, отпустил, и тот упал на землю.

 Мертвый. Мертвый. Реально мертвый.

Е*ать. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Я инстинктивно шагнула назад и задела за что-то ногой. Может быть, я осознаю позже. В тот момент я не могла думать. Все, что я могла делать – паниковать. Потому что двое мужчин на парковке, повернулись в мою сторону, чтобы посмотреть.

Прямо на меня.

Я стояла совершенно неподвижно и молилась о том, чтобы меня не заметили в темноте.

Они тихо заговорили, и один из мужчин потащил тело. Другой пошел ко мне. Как будто он мог видеть в темноте.

Тот, который держал нож.

Когда он подошел ближе, я увидела, кто это был, и мой страх увеличился раза в четыре. А сердце словно собралось выпрыгнуть из груди. Я застонала, когда он подошел ближе, и поняла, что мужчина меня видел.

Этот ублюдок мог видеть в темноте.

Он улыбнулся, и его лицо словно осветилось изнутри. Оно было угловатым, и все в шрамах. И эти темные, безумные глаза. Мужчина протянул руку и провел костяшками пальцев по моему лицу.

Я увидела на его пальцах кровь. Он по-прежнему держал нож. Я не дышала. Не двигалась.