Глава 25

Я вернулся в Чарльстон с ощущением тревоги, словно произошедшее с Джейми будет написано у меня на лице. Но, судя по всему, это было не так. Корал встретила меня на кухне поцелуем в губы. Калеб-младший играл в своей кроватке. Подняв сына, я наконец-то почувствовал, как навалилась вся тяжесть вины.

Теперь наши с Джейми отношения были греховны больше, чем когда-либо. После такого дорога в рай нам теперь заказана. Я предпочел земное удовольствие и сиюминутное наслаждение иной надежде для моей души.

Я начал избегать Корал дома. Она была невиновна. Красивая и молодая девушка могла заполучить кого угодно. Величайшей ошибкой оказалось влюбиться в такого извращенца, как я.

И все же, наряду с растущим чувством вины и отвращением к себе, чувствовал легкость, которой не ощущал много лет. Я начал писать книгу о призраке. Вышел интересный опыт и полная противоположность другим моим художественным произведениям. Роман о женщине, чей жених по загадочным причинам покончил с собой, и о призраке, что начал посещать ее после смерти суженого, помогая разгадать тайну его гибели. Я назвал произведение «Любовная песнь призрака» и бесстрашно посвятил ее Джейми.

Как это всегда случалось при написании книг, я вложил в роман свои личные чувства. Призрак молодого человека, рассказчик, охваченный чувством вины, никак не мог успокоиться. У меня тоже начались проблемы со сном. Я стал совершать более длительные пробежки и одинокие прогулки поздно ночью. Надеялся заблудиться. Постоянно думал о Джейми. Наше свидание в отеле воспламенило меня.

— Не вздумай мне писать, — предупредил я его перед уходом. — Я отправлю электронное письмо с другого аккаунта. Скоро снова увидимся…

Я не мог его отпустить. Просто не переживу этого снова.

Я лихорадочно писа́л, пытаясь изгнать своих демонов. Рассказчик любил кое-кого еще до того, как встретил свою невесту. И это был мужчина. Я стеснялся собственного сюжета. Но просто не мог перестать его выписывать. Наконец-то выплеснуть многолетнее самобичевание и тайну стало истинным облегчением. Я пообещал себе, что не буду публиковать эту книгу. Мне просто нужно было ее написать. Роман стал исповедью и мольбой.

В книге у моего рассказчика получилось сделать то, чего не смог я: заставить разгневанную, скорбящую невесту понять, почему он любил другого человека. Подобный разговор был бы просто невозможен с Корал. Отношениям сразу пришел бы конец.

На протяжении всего февраля мы с Джейми время от времени встречались. Я рассказал Корал лишь часть правды. Она, казалось, обрадовалась, что я возродил старую дружбу.

Джейми не любил встречи в отелях, утверждая, что это заставляет его чувствовать себя жалким, поэтому мы сняли квартиру в Вирджинии. Она находилась примерно на полпути между моим и его домом. Я настоял, что дам денег на оплату квартиры. Там мы снова предавались нашему тайному удовольствию. Я чувствовал ту же пьянящую свободу, что была в Колорадо. Мы были одни, вместе и в полной безопасности. Никто не мог обнаружить нас за закрытыми дверьми.

Мы постоянно, безоглядно занимались сексом, изголодавшись друг по другу за годы. Как выяснилось, Джейми не спал после меня ни с кем другим. Не было ни смелости, ни желания попробовать.

— Все равно никто не сравнится с тобой, — сказал он однажды вечером, когда я приехал в квартиру.

Мы пытались выпить кофе и перекусить, но я просто не мог оторваться от Джейми. И так происходило всегда. Дни между нашими встречами казались годами.

— Никто? — Я поглаживал его грудь одной рукой, держа кофе в другой.

— Никто, — ответил он, смеясь. — А как насчет тебя, были ли…

— Кроме Корал? — Образ профессора Брандейса промелькнул у меня в голове. Об этом не стоило и упоминать. — Никого. Только ты.

Отставив свой кофе, я поднял рубашку Джейми и, наклонившись, поцеловал грудь. А вскоре уже стоял на коленях и вылизывал его член прямо на кухне. Джейми смотрел вниз на меня одурманенным взглядом и медленно погружался в мой рот, получая то, в чем нуждался. Я расслабил горло и посмотрел вверх. Он вздрогнул, когда наши глаза встретились.

— Калеб, — выдохнул он. И, обхватив мое лицо ладонями, начал резко вколачиваться мне в рот.

Когда он кончил, я заставил его повернуться и ухватиться за стойку, пока ласкал его задницу. Должно быть около получаса мучил Джейми всего лишь одним пальцем. Заставляя умолять и просить, пока тот не начал материться. Я хотел этого. Жаждал услышать, как он произносит все эти вульгарные слова:

— Трахни меня, Калеб. Трахни меня. Отымей мою задницу. Пожалуйста, прошу тебя… пожалуйста.

И я подчинялся. Иначе просто не могло быть.

Трахни меня, Калеб... трахни меня.

Иногда я просыпался в поту рядом с Корал, с полувозбуждённым членом и затуманенным сном о Джейми разумом. Произносил ли его имя? Я продолжал лежать с бешено колотящимся сердцем. И, если мне не удавалось заснуть после этого, шел писа́ть, пробравшись в свой кабинет.

Я описывал Джейми в книге, его мягкие манеры и доброе сердце. А также строчил ему длинные электронные письма. Спрашивал, достаточно ли для него то, что у нас есть сейчас.

«Этого более чем достаточно, — отвечал он. — Больше, чем я когда-либо мог надеяться».

Однако он постоянно нуждался во мне, как и раньше. Хотел встречаться каждые выходные и даже посреди недели. Бо́льшую часть своей работы Джейми мог выполнять удаленно, поэтому легко оставался дома (или в квартире со мной), работая на своем ноутбуке. Мы начали собирать кит-кар (Прим. пер.: автомобиль, который продаётся в виде набора частей, которые покупатель может собрать в машину либо самостоятельно, либо полностью или частично поручить это третьему лицу), что дало повод проводить вместе длинные выходные. Никто из нас ни черта не смыслил в машинах, но это не имело значения. Мы почти не прикасались к дорогой игрушке. Она стояла в гараже, а мы оставались в постели.

Но мне все время было мало Джейми. Прикосновений было недостаточно. После секса, когда он пытался одеться, я просил не делать этого, потому что нравилось видеть его обнаженным.

— Ты такой требовательный, — говорил он, но все равно мне потакал. Ходил по квартире в чем мать родила, а я на него смотрел. Я чувствовал себя королем. Джейми был прекрасен. И он был моим. Однажды даже заставил его проползти через всю комнату, чтобы отсосать мне, пока я сидел в кресле.

Возможно, это было слишком.

В начале марта, после возвращения с проведенного с Джейми уикенда, Корал затащила меня в постель, а я даже не смог возбудиться. Пока она целовала меня, рука легла прямо на ширинку, поглаживая, но мое тело отказывалось реагировать. Я желал Джейми. Хотел его сильные руки и грудь, его худые бедра и упругую попку, запах его одеколона, обещание запретного удовольствия. Жаждал загнуть Джейми и видеть его яйца, свисающие между ног, пока он умолял его трахнуть.

— В чем дело? — смущенно спросила Корал.

Я напрягся и поморщился.

— Не знаю. Мне жаль. Я…

Я покачал головой, испытывая ужас и унижение. Мое тело просто отказывалось работать.

Жена бросилась меня утешать. Сказала, чтобы не волновался, поцеловала, добавила, что ничего страшного не произошло. Мы обнялись и заснули.

Однако когда это стало повторяться раз за разом, Корал забеспокоилась. Начала читать в Интернете обо всех заболеваниях, которые могли стать причиной моей дисфункции. Вот только я точно знал, что являлось причиной. Когда я навещал Джейми, то мой член вставал, как только я переступал порог квартиры. Я был извращен внутри. Болен.

Корал донимала меня, пока я не пошел к врачу, который посоветовал попробовать медитацию и виагру.

— Мне двадцать шесть, — огрызнулся я.

И отказался принимать рецепт. Корал была в ярости.

— Значит, у нас не будет сексуальной жизни? — спросила она.

— Доктор сказал, что это вполне может быть из-за стресса. Он хочет, чтобы я медитировал.

Я закатил глаза.

— Мужчины и моложе тебя страдают от этого, Кэл. Не нужно стыдиться. Поверить не могу, что ты даже не хочешь попробовать…

— Нет, — сказал я. — Нет. Я не буду этого делать. И не будем об этом больше говорить.

И выбежал из комнаты.

Я чувствовал, как над моей жизнью сгущаются тучи. Так не могло больше продолжаться. Я выложил все Джейми, но у него не нашлось для меня дельного совета.

— Ты можешь уйти от нее, — предложил он неуверенно.

Это был не вариант. Виагра – не подходила. Подвести свою семью – нельзя. Бросить сына – исключено. Оставить Джейми – невозможно.

Думаю, все бы так и продолжалось, подводя дело к нервному срыву, если бы не интуиция моей жены.

В нашей жизни присутствует глубокое одиночество, которое сохраняется, несмотря на брак, дружбу и даже самые тесные любовные узы, и о котором, по непонятной мне причине, никто не говорит. Возможно, это слишком ужасная тема. Джейми не мог помочь во всей этой неразберихе. Он был половинкой моей души, но даже мы не смогли достучаться друг до друга на самом сокровенном уровне.

Ночь, когда Корал уличила меня, была похожа на сон. Кошмарный сон во всей своей красе. Я вернулся домой к униженной ледяной принцессе, запертой в башне своей ярости. Последние семь дней за мной следил частный детектив. Фотографии лежали на кухонном столе: наши с Джейми снимки в спальне, на кухне, то я на коленях, то он на четвереньках. Некоторые из наших электронных писем тоже там были. Очень откровенные. Я расписывал свои фантазии. Мы воплощали их в жизнь в безопасной, как мне тогда казалось, квартире.

Единственное, что Корал не откопала, было произведение «Любовная песнь призрака». Несмотря на то, что творилось, это обрадовало. Данная история была неприкосновенной. Я спрятал ее. И так никогда и не закончил.

Моей первой реакцией был гнев.

— Ты следила за мной? — закричал я, собрав гнусные фотографии и засунув их в карманы.