Глава 5

Ноябрь.

Себастьян кинул пронизывающий взгляд на Перегрина поверх письма, которое встретило его, когда он нанёс неожиданный визит в Клермонт.

– Твоя успеваемость упала.

– Да, сэр.

– Ты не заплатил за обучение в этом семестре.

Перегрин нервно провёл рукой по волосам, безнадёжно их растрепав.

– Нет.

Значит, его попытка научить нерадивого брата финансовой ответственности, доверив ему распоряжаться собственным счётом, провалилась.

– А сегодня утром ты загнал Уэзерли на свежепозолоченную водосточную трубу в Сент-Джонсе, бегая за ним с мечом?

– С рапирой, – пробормотал Перегрин, – и Уэзерли это заслужил.

Себастьян опустил письмо на стол, заставленный аккуратными стопками срочных и важных документов. Как не вовремя. Перегрин не был глупым, как и не был ребёнком, поэтому причин вести себя как глупый ребёнок у него нет, но вот уже год он вёл себя именно так, создавая проблемы, которых по логическим соображениям не могло даже существовать.

– Ты был пьян?

Перегрин заёрзал на стуле.

– Нет. Может пропустил пару бокалов виски.

Если он признался в двух, их можно смело умножить на два. Ещё и выпитых до полудня. Верно говорят, яблоко от яблони.

– Я разочарован. – Голос Себастьяна прозвучал холодно, даже для его собственных ушей.

По носу и скулам Перегрина разлился румянец, придав ему странный мальчишеский вид. Но в свои почти девятнадцать он уже был мужчиной. В этом возрасте Себастьян стал герцогом. С другой стороны, в отличие от брата он никогда не чувствовал себя по-настоящему молодым.

Его взгляд скользнул мимо Перегрина к стене. Справа от двери висело шесть картин с изображением фамильных поместий, и одна слева, на которой был запечатлён замок Монтгомери. Шестнадцать лет назад Себастьян приказал повесить все картины с левой стороны, как ежедневное напоминание о том, что его отец потерял, продал или разорил за время своего недолгого правления. Конечно, фундамент герцогства рушился на протяжении десятилетий, и дед сыграл в этом первую скрипку. Но у отца был выбор: бороться с финансовым упадком, который, как гниль, разъедал их поместья, или сдаться. Он решил сдаться и сделал это, как истинный Монтгомери - в наивысшей степени продуктивно. Процесс восстановления проходил отвратительно, он выливался в бесконечное выкручивание рук, просьбы об одолжениях и отказ от традиций. Себастьян начинал понимать, почему мать переехала во Францию, там было легче закрывать глаза на то, кем стал её сын - герцогом с коммерческим складом ума. Он пойдёт на всё, лишь бы вернуть замок. И не потому, что Себастьян чувствовал сильную привязанность к этому месту. Там было темно, гулял ветер, и водопровод никуда не годился, а затраты на содержание сильно ударят по кошельку. Но то, что принадлежало Себастьяну, принадлежало Себастьяну. Долг есть долг. В марте замок Монтгомери, наконец-то, окажется справа от двери. Как же чертовски не вовремя его наследник решил разыгрывать из себя деревенского дурачка.

Он бросил на Перегрина тяжёлый взгляд.

– Полагаю, ты потратил деньги на развлечения с друзьями?

– Да, сэр.

Себастьян ждал продолжения.

– И я... играл в карты.

Себастьян стиснул зубы.

– Что насчёт женщин?

Перегрин покрылся багровыми пятнами.

– Ты же не думаешь, что я стану о них рассказывать, – пробормотал он.

Про себя Себастьян согласился: чем занимался брат за закрытыми дверями его не касалось. Но хитрая, мечтающая о титуле девица могла запросто сбить с толку молодого глупого лорда.

– Ты же знаешь порядок вещей, – проговорил он. – Если мне не знакомы её родители, значит она хочет обчистить твои карманы.

– У меня никого нет, – раздражённо ответил Перегрин, чем только подтвердил его догадку.

Себастьян подумал, что надо не забыть послать человека прочесать полусвет и сообщить даме, кем бы она ни была, чтобы попытала судьбу в другом месте.

Он постучал пальцем по письму.

– Я вычту компенсацию за водосточную трубу из твоего содержания.

– Понял.

– Ты не поедешь со мной во Францию, а останешься здесь и будешь учиться.

После секундного колебания брат угрюмо кивнул.

– И на время новогоднего приёма ты отправишься в Пендерин.

Перегрин побледнел.

– Но...

Было достаточно одного взгляда, чтобы брат передумал протестовать, но сухожилия на шее Перегрина напряглись. Непостижимым образом ему нравились домашние приёмы и фейерверки. По правде говоря, чем больше он погружался в суматоху празднеств, тем веселее становился. Брат пришёл в восторг, услышав о том, что они собираются устроить новогодний приём. В поместье в Уэльсе никогда ничего не происходило.

– Могу я вместо этого попросить наказание розгами? – задал вопрос Перегрин.

Себастьян нахмурился.

– В твоём возрасте? Нет. Кроме того. Тебе понадобится больше пары минут, чтобы обдумать свои дурацкие поступки.

Перегрин опустил глаза в пол.

И всё же Себастьян успел разглядеть вспышку эмоций в глазах брата. Которую можно было принять за ненависть.

Как ни странно, его это задело.

Он откинулся на спинку стула. За те шестнадцать лет, что Себастьян воспитывал Перегрина он, видимо, где-то допустил ошибку, потому что брат явно рос не тем человеком, которым должен был стать. Или, возможно... именно тем. Кем-то наподобие их отца.

"Только через мой труп".

Перегрин всё ещё сидел, склонив голову. Кончики его ушей покраснели.

– Ты свободен, – сказал Себастьян. – На самом деле я не хочу тебя здесь видеть до конца семестра.

Перегрин Деверо оказался совсем не таким, каким ожидала его увидеть Аннабель. С сияющим взглядом зелёно-карих глаз и пепельными волосами он выглядел по-мальчишески дружелюбным... даже симпатичным. Полной противоположностью брату.

Вместе с Катрионой и Хэтти они встретили его у Сент-Джонса, он стоял, прислонившись к колонне с недокуренной сигаретой в руке, которую вежливо погасил, как только к нему подошли девушки.

Он оглядел их троицу с лёгким недоумением.

– Дамы, считайте меня оптимистом, – проговорил Перегрин Деверо, – но благодаря этому ключу мы обгоним все питейные общества Оксфорда, так что я с содроганием представляю себе цену. Что вы хотите взамен? Золотое руно? Голову на блюде? Мою душу?

Он говорил с той же наигранной мелодичностью в голосе, что и молодые лорды, которых Аннабель помнила по званым ужинам в хозяйской усадьбе дома, эти мужчины любили, как звучат их собственные шутливые замечания. Нужно было иметь хороший слух, чтобы уловить скрытую настороженность в вопросе лорда Деверо. Парень не дурак.

Она одарила его, как надеялась, застенчивым взглядом.

– Вашей душе ничего не угрожает, лорд Деверо. Мы просим лишь приглашение на ваш домашний приём в Клермонте.

Он моргнул.

– На приём, – повторил лорд Деверо. – На обычный домашний приём?

– Да. – Интересно, а на что похож "необычный" приём.

– Но почему вы выбрали именно приглашение, если могли попросить что угодно? – Он выглядел искренне озадаченным.

К счастью, Аннабель пришла подготовленной.

– Посмотрите на нас. – Она печально вздохнула и жестом указала на своё старое пальто. – Мы - синие чулки. У нас репутация чудовищно немодных женщин, а вы вращаетесь в самых модных кругах Оксфордшира.

Что являлось чистой правдой. Аннабель не могла позволить себе модную одежду; Катриону, казалось, она совершенно не интересовала, а Хэтти... Ну, у неё были свои представления о моде. Сегодня она прикрепила к своей шляпе гигантский бирюзовый плюмаж, из-за которого при каждом дуновении ветра маленький головной убор едва не слетал с головы.

Именно на это покачивающееся перо и устремился взгляд лорда Деверо.

– Ну, – сказал он. – Понимаю. – Его собственное облачение говорило о деньгах и хорошем вкусе: щегольски сдвинутый набок цилиндр, изящный серый сюртук и свободно обёрнутый вокруг шеи шарф, чёрные начищенные до блеска оксфордские ботинки. Тщательно рассчитанная небрежность, с которой он всё это носил, должна была свидетельствовать о том, что его вообще не волнует мода.

Он снова перевёл взгляд на Аннабель.

– Значит, вы хотите стать модными, попав в определённые круги.

– Да, милорд.

Лорд Деверо кивнул.

– Очень разумно.

Он всё ещё медлил.

Она вытащила из кармана пальто тяжёлый, похожий на средневековый, ключ и эффектно покрутила его на пальце. Перегрин Деверо больше не сутулился. Он сосредоточился на ключе, как его хищный тёзка, сокол⁶.

– Вообще-то, – медленно проговорил он, – на неделе перед Рождеством действительно запланирован домашний приём. Но это маленькое, неофициальное мероприятие, рассчитанное на дюжину джентльменов. И герцога в резиденции не будет. – Он виновато пожал плечами.

Напряжение в груди, о котором Аннабель даже не подозревала, вдруг рассеялось. Если герцога не будет дома, это может значительно облегчить безрассудную миссию для её друзей.

– Его светлость уедет? – повторила она.

Перегрин не отрывал взгляда от ключа.

– Он планирует навестить мать во Франции.

Она повернулась к Хэтти и Катрионе, делая вид, что размышляет.

– А вы как думаете? Будет ли это по-прежнему считаться домашним приёмом?

– Думаю, да, – пискнула Хэтти. Катриона поспешно кивнула.

Хвала небесам, обе девушки раскраснелись и явно нервничали. Оставалось надеяться, что лорд Деверо спишет их реакцию на чрезмерное волнение желтофиолей.

– В таком случае мы выполним нашу часть сделки, – сказала она, протягивая ему на ладони ключ. – У вас есть два часа, чтобы его скопировать.

– Подождите, – вмешалась Хэтти, останавливая руку Аннабель. – Дайте слово джентльмена, – потребовала она у лорда Деверо.

Его губы тронула кривая усмешка. Он прижал правый кулак к сердцу и изобразил поклон.

– Клянусь честью, мисс Гринфилд. Дворец Клермонт вас ждёт.