Но объясни — я люблю оттого, что болит,

Или это болит оттого, что люблю?

Ни узды, ни седла. Всех в расход. Все дотла.

Но кое-как запрягла. И вон — пошла на рысях!

Эх, не беда, что пока не нашлось мужика.

Одинокая баба всегда на сносях.

И наша правда проста,

Но ей не хватит креста

Из соломенной веры в «Спаси-сохрани».

Ведь святых на Руси — только знай выноси!

В этом высшая мера. Скоси-схорони.

Так что ты, брат, давай! Ты пропускай, не дури!

Да постой-ка, сдается и ты мне знаком…

Часовой всех времен улыбнется: — Смотри! —

И подымет мне веки горячим штыком.

Так зашивай мой мешок,

Да наливай посошок!

На строку — по глотку, а на слова — и все два.

И пусть сырая метель все кроит белый шелк,

Мелко вьет канитель да плетет кружева.»

Вот и всё, брат. Ты сам выбрал.

— Господи… Азад, прости меня дуру. — Алиса дотронулась до моей руки. — Не надо. Не пой. Тебе же больно. Ты же поешь как кровью харкаешь. Зачем?

Я пожал плечами: — Кто-то же должен?

— Но почему именно ты?

Кто-нибудь знает ответ на простой вопрос? Я нет. Да и не надо…

Потом мы просто сидели, пили чай и разговаривали о каких-то пустяках.

Потом опять был звук горна. Пора на ужин.

— Лиска.

— Что? — В порядок себя приведи и галстук повяжи как надо.

— Вот еще. Ты…

— С Ульяны пример бери.

Алиса недоуменно заморгала глазами, только сейчас заметила что-ли. — Уля, ты это чего? Снег же пойдет или землетрясение…

Мику хихикнула. — Алиска, ну побудь ты хоть немного примерной пионеркой, раз тебя просят. — Ну если только один раз.

— Молодец. И Уля… Давай без ружья, ладно?

— Испугался? Смотри мне. Она потащила меня к двери.

— Пойдемте. Печеньки хорошо, а ужин лучше. Уля кушать хочет.

Алиса с Мику засмеялись…

У столовой мы опять наткнулись на Ольгу. Мельком взглянув на нас, она уже было открыла рот, но… — Девочки, вы… Вы не заболели случайно?

Ульянка гордо вышла вперед. — Мы теперь хорошие. Вот.

Вожатая сглотнула и посмотрела на меня. — Товарищ Азад, это вы на них повлияли?

Я изобразил смущение: — Ну…

Она улыбнулась. — Ну хоть что-то хорошее за сегодня. Давайте проходите быстрее.

За стол мы сели вместе с незнакомой темноволосой девочкой в очках.

— Приятного аппетита.

Она только ойкнула: — А вы тот самый гость?

— Да, меня Азад зовут. Извини если напугал.

Алиса заулыбалась.

— Нет что вы. А меня Женя. Я здесь библиотекой заведую.

— Библиотека? Мне как раз одна книга нужна. После ужина уделишь мне немного времени?

— Дядька, что за книга?

— Уля.

— Чего?

— Ничего, кушай.

Поев и выйдя на крыльцо, я подошёл к Жене. — Ну что? Она замялась, потом неожиданно сказала — Пойдемте.

Идя по дорожке, она с интересом глядела на меня.

— Имя у вас необычное, извините.

— Какое есть.

— А вы издалека наверно приехали?

— Угадала. Ближний Восток.

Она смущенно замолчала, потом виновата добавила. — Вы ещё раз извините. Вам, наверное, такие вопросы задавать нельзя?

— Нет, такие можно.

Стеллажи, книги. Библиотека и библиотека. Что хотел увидеть, Ленинку?

— Простите, а что за книгу вы хотели?

— Ленин, «Государство и революция».

— Ой, а зачем? — удивленно спросила Женя и осеклась.

— Понимаю. Сейчас, я посмотрю в брошюрах.

— Тебе помочь? — Вот эту полку подвиньте, пожалуйста, если не трудно. Да не проблема, конечно.

— Вот, возьмите, пожалуйста,.

— Я записывать не буду, только потом верните. Хорошо?

— Конечно, спасибо большое.

Придя в домик, я сел за стол и свернул самокрутку. За пепельницу тарелка сойдет. Открыл брошюру… Ты чо? Сюда Ленина читать пришел? Нет, конечно. Но… Ай, брат, отстань. Помню я, помню. И что здесь будет тоже. Я затянулся и выпустил клуб дыма. Один хрен уже уйти не получится.

Неожиданно в дверь осторожно постучались. — Кто там, открыто… Угадайте с трех раз кого я увидел.

— Дядька, можно я у тебя посижу?

— Уля, конечно, можно.

Забравшись с ногами на кровать, Ульянка честно пыталась хоть немного побыть примерным ребенком. Получилось у неё плохо. Кончилось это тем, что она слезла с кровати, натянула сандалии и подойдя к столу, подергала меня за руку.

— Кончай дымить, пойдем погуляем.

–Уля, а спать?

— Не хочу, пойдем.

— Ну хорошо, только рубашку надену.

Вообще тебя же на свидание пригласили. Ну тупой…

Выйдя из домика, я остановился.

— Ну и куда гулять будем? Туда?

Я показал в сторону леса.

— Дядька, ты что? Там страшно и я темноты боюсь.

— А что там страшного, в лесу-то? Волки что-ли?

— Какие волки? — Ульянка вздрогнула. — Там этот… старый лагерь. Там говорят привидения водятся. Представляешь?

— Честно? Нет. Я улыбнулся.

— Чего… — Ульянка обиженно засопела. — Тебе хорошо, ты взрослый и здоровый какой. А я маленькая девочка.

— Уговорила. Я тоже боятся буду.

Теперь заулыбалась Ульянка. — Не надо. Пойдем лучше на речку. А в лес завтра сходим. Я там тебе покажу что-то. Дом, вот.

— Чей дом, Уля?

— Мой. Я его сама сделала и бываю там. Я в нем… А ты некому не скажешь?

— Нет. Честное слово.

Ульянка немного помолчала. — Я там плачу. Я тебе потом скажу.

Я только вздохнул. Место, где можно поплакать маленькой девочке. Дом. Твою мать да перемать.

Она тем временем взяла меня за руку. — Пойдем на речку.

— Ну, пойдем. Показывай дорогу.

Мы шли мимо мигающих фонарей, мимо домиков в которых гасли окошки…

— Уля, а можно спросить?

— Про что?

— Да про старый лагерь. Откуда там привидения-то?

— Ой, дядька не знаю. Только Ольга Дмитриевна запрещает. Даже днём. Вот. А кто-то бегает. Не буду говорить кто. Я не ябеда.

— Ну и ладно. А зачем туда бегать-то?

Ульяна недоуменно посмотрела на меня. — Не знаю. Детали какие-то для своих роботов ищут. Делать им больше нечего.

Ну будем считать, что это не мои проблемы. Привидений не разу не встречал, а что пионеры где-то бегают… Я не мент, и не вожатый.

Тем временем неожиданно пахнуло сыростью, я увидел лунные блики на воде. Услышал, как где-то бултыхнулась рыба.

— Пришли что-ли? — Ага. Смотри как красиво.

И правда ведь красиво. — Уля, а что за здание?

— Там лодки.

— Понятно. А там? Я показал на темное пятно на воде.

— Остров. Там тоже красиво.

— А привидений там нет?

Ульянка замахала руками. — Конечно нет. Там земляника.

Я притормозил.

— Чего встал?

— Земляника, это хорошо.

Ульяна засмеялась. — Конечно. Только лодку…

— Уля, не волнуйся. Сплаваем. Днем, конечно.

— Ура!

Она потащила меня куда-то наверх. Мы выбрались на пригорок.

— Садись, звезды смотреть будем.

— Подожди, я тебе рубашку постелю, а то юбку промочишь по росе.

— Дядька, смотри как здорово! Звезды. Тебе нравится?

— А тебе?

— Очень.

— Ну значит и мне нравится.

— Тогда давай смотреть.

Она прижалась ко мне. — Ты что замёрзла?

Вот ведь растяпа, куртку забыл.

— Просто ты домашний. Ульянка вздохнула.

Ладно, пусть буду домашний. Черт, я даже расслабился немного. Звезды, река, теплый ветерок…

Я представил, как мы завтра возьмем лодку и сплаваем за земляникой. И как принесем ее в клуб… И никакой тебе войны. А то что ты видел? Мало ли что я видел. Если всё вспоминать.

Меня отвлекла Ульяна. — Дядька.

— Чего?

— А звезды они какие?

— Уля, ты не знаешь?

Она удивилась. — Нет, мы это еще в школе не проходили.

— Ну тогда. Звезды это… Это души тех, кто ушел на небо.

— Как это?

— Ну вот. Они приглядывают за тобой. Чтобы тебе сны хорошие снились, чтобы ты не плакала.

— Я не буду плакать, потому что ты…

Неожиданно она обмякла и уткнулась мне в бок. — Уля, ты чего?!

— Уля спать хочет. — сонным голосом пробормотала она и… Захрапела. Похоже, что у неё батарейка наконец разрядилась. И что? Как что, неси ребенка до дому, тупень. Я аккуратно завернул Ульянку в рубашку и взял на руки. Пошли спать, однако.

Я шел, стараясь ступать осторожней. Ульянка, обняв меня за шею, мирно сопела в ухо. Неожиданно она всхлипнула и не открывая глаз пробормотала.

 — Ты хороший. Папа, я тебя люблю.

Я сглотнул комок и… Вот только еще колыбельные никому не пел. А просто некому было. Теперь есть. Всё, не обсуждается.

«Как по синей по степи

Да из звездного ковша

Да на лоб тебе да…

Спи,

Синь подушками глуша.

Дыши да не дунь,

Гляди да не глянь.

Волынь-криволунь,

Хвалынь-колывань.

Как по льстивой по трости

Росным бисером плеща

Заработают персты…

Шаг — подушками глуша

Лежи — да не двинь,

Дрожи — да не грянь.

Волынь-перелынь,

Хвалынь-завирань.

Как из моря из Каспийского — синего плаща,

Стрела свистнула да…

Спи,

Смерть подушками глуша.

Лови — да не тронь,

Тони — да не кань.

Волынь-перезвонь,

Хвалынь-целовань…»

Вскоре на меня пахнуло запахом жилья и столовой. Почти пришли. Вот и пиратский флаг. На крыльце сидит Алиса и похоже она дремлет.

— Эй, мы пришли!

Она встрепенулась. — И где вы были? Я уже волноваться начала.

— Да на речке. Звезды смотрели. А…

Алиса махнула рукой. — Да она мне все уши прожужжала про гуляние. Просто долго вы что-то. Я уж подумала ты заблудился.

— А чего блуждать-то? Не тайга чай.

— Тайга какая-то. В кровать её неси.

— Как-то неожиданно она…

Алиса негромко засмеялась. — С ней это бывает. Она один раз умудрилась на уроке физкультуры заснуть. Ой что было…

Зайдя в комнату я положил Ульянку в кровать и сел рядом.

— Чего лыбишься-то? Лучше помоги.

— Чего помоги?

— Тупишь что-ли? Юбку помоги снять. Помнется за ночь, Ольга ругаться будет. А оно нам надо?

Вдвоем мы привели Ульянку в надлежащий вид спящей хорошей девочки.

— Слушай ты… Алиса только махнула рукой. Потом поманила меня на улицу.

— Пошли, пусть спит.

Сев на крыльцо, Алиса вздохнула. — Я ей как сестра. Тяжело ей.

— Что случилось? Алиса снова вздохнула. — С отцом у нее плохо. Брат в армии, а мать не управится. Вот мне и пришлось.

— А отец что пьет? — Если бы… Не любит он ее. Она… Как это у вас, у взрослых… Нежелательный ребенок.

…Сука. Видишь, как оно? Нежелательный, да? Ульянка, Улечка…

— Она меня папой во сне называла.

У Алисы по губам скользнула горькая улыбка. — Папа. Значит теперь им и будешь. Попробуй только откажись.

— Не, ну просто… Отцом я еще не был.

Алиса удивленно помотала головой. — У тебя что семьи нет?