Который час? Может, часа три ночи? С другой стороны, на поверхности известняка уже начинал подниматься красноватый дневной свет, окрашивавший его розовыми оттенками. Должно быть, уже рассвет. Где-то в другом измерении психически адекватная Кассандра вышла бы на пробежку в парк, съела грейпфрут на завтрак и порадовалась тому, что живёт на свете.

Мой телефон завибрировал — наверное, опять Скарлетт. Я проигнорировала его, уставившись на Камень. Мой разум ощущался тяжёлым, вялым от виски.

Я противилась желанию вновь прикоснуться к Камню, позволила его образу исчезнуть, и моё отражение вернулось, уставившись на меня. Мои бледно-розовые волосы спадали на плечи жидкими прядями, под налившимися кровью глазами залегли пурпурные мешки. Я выглядела как полное дерьмо. «Бесполезная».

Где-то в глубине моего сознания голос кричал мне убираться из города, подальше от этого ужасного камня, пока не стало слишком поздно. Пока Кассандра Лидделл не исчезла навсегда.

***

— Касс, пожалуйста, — произнесла Скарлетт. — О чём ты говоришь?

Лёжа на спине, я прижимала телефон к уху и раздражалась, что она этого не понимает.

— Я сказала, что нашла свою мать. То, что от неё осталось. Она в амигдале города, — я пыталась замаскировать дрожь в голосе, заплетающийся язык. Может, мне стоило позвонить ей после того, как виски выветрится. С другой стороны, если я протрезвею, тогда вернутся крики.

— Чего, блин? — переспросила она.

— Амигдала — это где живёт страх. Я слышала голос моей матери в Камне, — ну что тут такого сложного?

— Касс, милая. Твоя мать мертва. Что ты...?

— Да не та мать! Не женщина, которая меня воспитала. Я говорю о своей биологической матери. Я нашла её. Она в Лондонском Камне, по крайней мере, там находится её дух. И когда я прикасаюсь к нему... я чувствую силу. Ужас и силу. Это что-то значит. Это типа... типа резервуара ужасных вещей. Страх и ужас, как древняя часть мозга. Так?

Несколько долгих секунд ответом мне служило молчание.

— Касс, я прямо сейчас куплю тебе билет. Я хочу, чтобы ты вернулась сюда. О чём бы ты ни говорила, мы с этим разберёмся.

— Я не вернусь! Пока не разберусь, как моя мама связана с Камнем, и для чего он предназначен. Я слышу её крики, словно она там. Или её дух заточён там. Ты знаешь, что я имею в виду? Но мне нужна твоя помощь, Скарлетт, мне нужно всё, что у ЦРУ есть по Лондонскому Камню. Это какой-то артефакт фейри или инструмент. Это важно.

— Касс, эта линия не защищена.

Я махнула рукой.

— Да кто, по-твоему, нас прослушивает? Фейри? У них даже телефонов нет, что уж говорить про прослушку. Их технологии остановились в железном веке. Поверь мне. И всё равно у них есть более серьёзные причины для беспокойства.

— Я сейчас готова повесить трубку, — сказала она. — Я знала, что ты перенесла немало дерьма, но ты ставишь под угрозу интересы национальной безопасности. Не говоря уж о моей работе. Тебе надо выпить кофе, протрезветь и сесть на рейс обратно в Штаты. А потом, может быть, записаться к психотерапевту или типа того. Не знаю. Ты лучше разбираешься во всём этом дерьме, чем я, но мне кажется, что если бы я несла невнятный бред, ты бы отправила меня к психотерапевту.

Моя злость вспыхнула.

— Невнятный бред? Я только что дала тебе важную частицу информации — камень полон мучимых душ. А ты говоришь, что мне нужна психотерапия? Ты мне больше не доверяешь?

— Может, когда ты протрезвеешь, это будет иметь больше смысла, а так нет, я не особенно доверяю твоим суждениям. Единственная причина, по которой я ещё не повесила трубку — это то, что твои слова настолько бредовые, что ты даже не выдаёшь ничего полезного. Я бы сама прилетела в Лондон и увезла тебя домой, но у меня тут кризис и два мёртвых агента. Так что мне надо, чтобы ты поспала, выпила кофе и убралась к чёрту из Лондона.

— Я, может, и пьяная, да, но это из-за криков. Моя работа здесь. В Лондоне. Камень — место древней силы.

— В данный момент ты явно работаешь не лучшим образом, Касс, иначе у тебя не заплетался бы язык.

— Я не вернусь, Скарлетт. И если ты не собираешься мне помогать, то ты для меня бесполезна, — я оборвала вызов, дрожа всем телом, затем выбросила телефон в окно. Я смотрела, как он кувыркается в воздухе, а потом разбивается о тёмную улицу внизу. В этом городе я сменила много телефонов. Может, пора уже перестать покупать новые.

***

Я сидела в одном нижнем белье на краю кровати и смотрела на отражение Камня в своём последнем карманном зеркале. Я смотрела на него налитыми кровью глазами, пытаясь оторваться. Я вслепую поискала виски, но чёртова бутылка оказалась пустой. Сколько же бутылок я выпила за последние несколько дней?

Вяло моргнув, я осмотрела комнату, пока не заметила магазинный пакет, в котором ещё стояла одна бутылка. Я выдохнула с облегчением. Ещё одна есть. Я перевела заворожённый взгляд на Камень. Откуда он взялся?

Отражение замерцало, изменилось, и я моргнула, когда оно устаканилось, показав образ высокого известнякового булыжника в окружении высокой травы, белых анемонов, колокольчиков и одуванчиков. Камень выглядел иным, более крупным, но я его всё равно узнала. Лондонский Камень.

Изображение снова замерцало, показывая древний город: Лондонский Камень возвышался над грязной улицей, и по обеим её сторонам выстроились деревянные дома с красными черепичными крышами. На поверхность камня присел ворон, взъерошивший пёрышки. Мимо Камня проходили женщины в белых платьях с высоко собранными кудрями.

Я смотрела на Камень сквозь время, века назад. Как такое возможно?

Изображение замерцало, здания стали выше и темнее... но их окутало пламя. Великий город горел. Огонь ревел над зданиями, воздух переполнился дымом и пеплом. Люди бежали по земляным улицам, широко раскрыв глаза от ужаса. Это был Великий Лондонский Пожар, и Камень находился в его центре, и его поверхность сияла серебристой силой.

И тогда я начала понимать, почему я ощущала такую связь с камнем.

Как и я, Камень был личом страха.

***

Кассирша в «Теско» подозрительно посмотрела на меня, когда я аккуратно выложила содержимое корзинки на ленту. В этот раз я надела нормальную обувь и застегнула ширинку, так что у женщины не было причин на меня коситься, но она всё равно это делала.

Шесть, восемь, десять, четырнадцать... зеркал разных форм и размеров.

— И для чего это всё? — спросила она. — Для какой-то вечеринки?

— Ага. Зеркальная вечеринка у меня, — ладно, крики и алкоголь делали меня немного раздражительной.

Одно из зеркал на ленте кассы мигнуло, и на поверхности промелькнул Лондонский Камень. Я крепко стиснула зубы и разорвала связь с отражением. Женщина, похоже, не заметила.

Я прочла смазанный бейджик на её футболке.

— Джулия, можно как-нибудь побыстрее? Это важно.

***

Я расставила вокруг себя зеркала, и в них мерцали образы. Камень под ночным небом, и дома вокруг него покосившиеся и бедняцкие. Камень посреди оживлённой улицы, и рядом вол тащит телегу. Камень в буре, молния освещает небо, дождь хлещет по земле. Камень в церкви, затем на фоне зелени. В каждом образе он выглядел иначе, его размер менялся, поверхность старела с годами. Но суть оставалась прежней.

Я сидела посреди зеркал, глядя на мерцающие стёкла вокруг себя. Я баюкала почти пустую бутылку, уже не зная, что ищу. Мой взгляд привлекло движение, и я повернула голову.

Фейри, стоящие вокруг Камня. Некоторые с крыльями, другие с рогами из металла или кости. Вокруг них кружил туман, и я не видела лиц. Лишь редкие проблески зубов и ладоней... мужчины с красными зубами и когтями, кровь капала с их губ и кончиков пальцев.

У их ног лежала юная фейри, её лицо было залито слезами и кровью. Мужские руки (были ли они теми же сильными руками, что я видела в отражениях?) держали факел перед её испуганным лицом. Он ткнул огнём в тело девушки, воспламеняя её платье. Моё сердце сжалось, когда она задёргалась, широко раскрыв рот в беззвучном крике. Мои глаза защипало от слёз, и я готова была поклясться, что её крики доносились сквозь отражение.

Желчь подступила к моему горлу. Отпрянув, я швырнула зеркало в стену и смотрела, как оно разбивается на осколки.

Вокруг меня отражения замерцали, показывая комнату, мои дикие глаза, моё грязное лицо.

В других зеркалах моё отражение улыбалось, глаза потемнели от удовольствия. Кассандра, Владычица Ужаса.

***

Я стояла на тускло освещённой Кэннон-стрит, уставившись на Лондонский Камень сквозь железную решётку. Безопаснее держаться по эту сторону Камня. Я не хотела чувствовать тягу прикоснуться к нему, питаться теми веками ужаса. Откуда-то с тёмных и петляющих улиц Лондона доносилась песня какого-то мужика. Пьяный мужик пел. Счастливый пьяница.

Позади меня раздались шаги, но я не потрудилась повернуть голову, пока голос мужчины не нарушил мою концентрацию.

— Ты в порядке, милая?

Я повернулась и хмуро посмотрела на дородного мужчину в футболке с логотипом футбольного клуба Миллуолл. В его руке плескалась пинта пива.

— Я в норме. Просто фейри заточили душу моей мамы в камне, и она взывает ко мне. Кажется, она несчастна.

Он нахмурил лоб и задумчиво хлебнул пива, после чего вытер рот тыльной стороной ладони.

— Кажется, такое уже случалось. С камнем.

— Точно.

Я подняла бутылку, шутливо отсалютовав мужчине, и допила последний глоток виски, чувствуя, как капли успокаивающей жидкости прикасаются к моему языку, стекают по горлу, и мой разум ещё чуточку утихает. Я позволила бутылке упасть на тротуар, и она откатилась в сторону. Игнорируя мужчину, я присела и прикоснулась к металлической решётке, проведя пальцами по изогнутым линиям. Я уже не знала, что я чувствовала.