Глава 7

Я проскользнула в свою комнату через одно из зеркал, и моя грудь ныла от тоски. Слёзы катились по щекам, одежда пропиталась кровью — кровью банши, моей кровью, кровью Габриэля — и от металлического запаха скручивало желудок. Я быстро сняла джинсы, промокшие насквозь. Я посмотрела на свои ноги — кровь просочилась через ткань и оставила странные тошнотворные узоры на коже. Так много крови. Я не могла дышать.

Я плюхнулась на кровать, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. Габриэль погиб, пытаясь помочь мне. Он был хорошим другом, которого я не заслуживала.

Я уставилась в пол комнаты, до сих пор усеянный обломками стекла. С моих губ сорвалось рыдание, потом ещё одно. Я пыталась сдержать их, сказать себе, что надо двигаться дальше, что фейри решили убить меня, что надо действовать, но печаль затопила меня.

Я подумала о первой встрече с Габриэлем на месте преступления на Митр-сквер, когда я впервые увидела его ореховые глаза. О той ночи, когда мне приснился кошмар, и я с криками проснулась в его доме, а он пришёл поговорить со мной. О всех тех разах, когда я просила его о помощи, а он даже не раздумывал. О том, как он заботился обо мне и напевал себе под нос, жаря для меня яичницу.

Я не могла позволить, чтобы эти воспоминания навеки запятнались образом того, как он лежит в аллее на спине, глаза смотрят в никуда, горло разорвано, на лице гримаса боли. Смогу ли я когда-нибудь думать о нём, не вспоминая тот ужасный момент? Не гадая о том, как повернулась бы его жизнь, если бы он никогда не встретил меня?

Я стиснула края своих грязных простыней, жалея, что Габриэль вообще пришёл проведать меня. Слёзы ослепили меня, покатившись по щекам.

Наконец, слёз не осталось — лишь пустота за рёбрами. Я не знала, как долго просидела на кровати, уставившись в пол, но так могло пройти несколько часов. Когда спина начала ныть, я встала и посмотрела по сторонам. Медовый луч солнца пробивался между штор, отражаясь от осколка зеркала. Я пошла в угол комнаты и подняла с пола пластиковый пакет.

Я аккуратно начала собирать осколки и складывать их в пакет. Я делала это осторожно, бережно, избегая острых краёв и стараясь сосредоточиться на этой задаче. Это помогало мне двигаться. Вопли в моей голове слегка стихли, сделавшись вполне терпимыми. Я подавила горе и ярость, позволив своему сознанию заледенеть, пока мною не овладело прохладное спокойствие.

Пока я наводила порядок в комнате, мой разум перебирал события, случившиеся во время нападения. Что именно со мной произошло? Я каким-то образом всосала страх банши и швырнула обратно в них, парализовав их ужасом. Я никогда прежде не чувствовала страх фейри. Если бы только я овладела этой странной силой до того, как они разорвали горло Габриэля.

В ледяных глубинах моего разума завывал голос: «Владычица Ужаса должна умереть».

Это уже второй раз, когда кто-то назвал меня Владычицей Ужаса. Что это значит? Я уставилась на своё отражение в большом осколке, который держала в руках. Красный нос, опухшие глаза. Не особенно устрашающее зрелище, и всё же король фейри желал моей смерти.

Я могла лишь предположить, что это как-то связано с ужасом, который я умудрилась вселить в банши.

«Король». Король послал за мной банши, а они между делом убили Габриэля.

Холодная ярость распространялась по моему телу, заменяя собой изначальный шок. Не моя вина, что Габриэль умер. Ответственность лежит на Верховном Короле фейри. Он послал этих ассасинов убить меня, и мой друг заплатил за это.

Мои пальцы сжались в кулаки. Король убил моего друга, и он поплатится за это своей жизнью.

Я Владычица Ужаса, чёрт подери, и пусть он меня страшится.

***

Лёд. Я позволила своему разуму превратиться в чистый лёд и сосредоточилась на том, что надо сделать дальше. Приняв душ, я надела последнюю чистую одежду — кожаные леггинсы, чёрная рубашка. Я собрала и перебрала свои вещи, сфокусировавшись на текущей задаче. Я отбросила тёмные мысли, донимавшие меня в глубинах разума, и просто сосредоточилась на сортировке одежды, отбрасывая те вещи, которые были запачканы горчицей, вином и кровью. Толстовка с загадочной прожжённой дыркой на локте, лифчик, вонявший виски — я выбросила это всё. То, что годилось для ношения, отправлялось в мой рюкзак, где уже лежал пистолет, который я подобрала у тела Габриэля и зарядила пулями, плюс мой собственный пистолет, покрытый жижей из пруда. Я убрала ноутбук в кожаный чехол, затем засунула его вместе с остальными вещами. Компас я оставила на прикроватной тумбочке. Он сделал свою работу.

Я оставила на кровати наличные деньги — щедрые чаевые для того, кто будет убирать оставленный мной бардак. Там, куда я отправлялась, деньги мне не понадобятся. Затем я надела рюкзак и попыталась сформулировать, что именно я сделаю дальше и что скажу.

Дрожа всем телом, я пошла в ванную и крепко стиснула свой рюкзак.

К счастью для меня, в общественной ванной никого не оказалось, и это дало мне неограниченный доступ к зеркалу. Похоронив своё горе, свою злость, я уставилась в отражение, едва узнавая саму себя. Исчезла мямлящая дура с криками в голове. Исчезла профайлер, которая рано утром вставала на работу с горящими глазами и чашкой кофе. Я смотрела в отражение, в свои жёсткие стальные глаза. Гадкая красная царапина пересекала мою щёку, налитые кровью глаза говорили о неделях недосыпа. Я стиснула зубы, стараясь взять себя в руки перед отправлением на следующую миссию. Я позволила своему разуму замёрзнуть, превратиться в ледник спокойствия.

Я бросила рюкзак на пол, затем достала косметичку. Я нанесла консилер под глаза, скрыв большие мешки под ними, затем растушевала по щекам персиковые румяна и даже стала походить на адекватного человека.

Закончив, я снова посмотрела в зеркало. Я нащупала отражение, позволив разуму связаться с ним. Я слилась с зеркалом, пока не почувствовала в сознании ту приятную связь, а потом стала искать и нашла желаемое.

И вот он, сидит у камина в комнате со стенами цвета красного дерева, купается в тёплом свете. Комнату я не узнала; она была просторной, на стенах искусная резьба в форме деревянных фигур, на полу отполированный и начищенный дубовый паркет. И он сам, озарённый тёплыми отсветами пламени — мужчина, чьи цели теперь полностью совпадали с моими. При виде него моё сердце пропустило удар.

Я позволила себе провалиться в отражение, чувствуя, как его студёная жидкая поверхность омывает мою кожу, пробирая до костей. Я приземлилась в углу комнаты, под окном.

И в этот самый момент Роан бросился на меня с яростью в золотистых глазах.

***

Я подняла руки в знак капитуляции.

— Роан. Это всего лишь я.

Он застыл в полуметре от меня — глаза мерцают золотом, зубы удлинились в острые клыки. Отсветы пламени подрагивали на его мощном теле. Зарычав, он принюхался к воздуху, и температура вокруг нас резко упала. Рога цвета слоновой кости выступили из его головы. Он вот-вот полностью примет свой истинный облик.

Моё сердце замерло от первобытного страха.

— Роан?

— Кассандра, — он закрыл глаза, тихо зарычав, и я смотрела, как он берёт себя в руки, клыки и рога исчезают. И всё же угроза никуда не делась, воздух сгустился от напряжения. Комната погрузилась в холод, дыхание клубилось возле моего рта.

Задрожав, я обняла себя. Он остановил обращение, но его черты лица не выражали ни капли тепла.

— Мне нужно поговорить с тобой.

Его губы изогнулись в улыбке.

— Какое совпадение. Мне тоже надо поговорить с тобой, — он нахмурился, окинул взглядом комнату. — Но не здесь. Я могу отвести тебя в более комфортабельное место.

— Конечно. Как скажешь, — моё сердце всё ещё бешено стучало от того, что он едва не принял истинный облик.

Роан повернулся к двери.

— Нериус?

Мускулистый мужчина с тёмными глазами и оливковой кожей вошёл в двери, и при виде него у меня по коже побежали мурашки. Его длинные каштановые волосы спадали на кожаную боевую броню, а красивое лицо уродовалось шрамом. Он сердито смотрел на меня.

— Так вот что я почувствовал, — его голос окрасился ядом. — Пикси. Как умно с твоей стороны вернуть её сюда.

Роан сунул руки в карманы.

— Думаю, она соскучилась по мне. Кассандра, мой друг Нериус позаботится о твоих вещах.

Я крепче вцепилась в сумку. От странного гостеприимства печаль, которую я подавляла, угрожала вырваться на поверхность. Я сморгнула слёзы с глаз.

— Я оставлю сумки при себе, спасибо.

Нериус подошёл ко мне, и в его глазах промелькнули тени. Его губы скривились от рыка, а за плечами промелькнула тень тёмных крыльев.

Моё сердце ухнуло в пятки, и я осмотрела комнату в поисках отражений, приметив зеркало в углу.

Нериус протянул руку.

— Он сказал, что я позабочусь о твоих вещах.

Я скрестила руки на груди.

— Какого чёрта, Роан?

Роан лишь пожал плечами.

— Что я могу сказать? Дом Таранисов славится своим гостеприимством.

«Ой да нахер». Я пришла сюда с конкретной целью, и в данный момент мне больше некуда идти. Придётся планировать по ходу... и может, мне больше не нужны пистолеты, чтобы защитить себя. Я сняла наплечную сумку и рюкзак, передав их засранцу с крыльями. Он резко развернулся и пошёл к Роану. Затем он наклонился поближе к Роану, пока тот шептал что-то ему на ухо.

Когда Нериус покинул комнату, я посмотрела на Роана, пытаясь проигнорировать ноющую пустоту в груди.

— Габриэль мёртв. Приспешники короля убили его.

На лице Роана отразился шок, атмосфера в комнате разрядилась.

— Что?

— Они пытались убить меня. Габриэль... — в моём горле встал ком. — Он попробовал помочь.

Роан нахмурился, глянув на зеркало, через которое я пришла.

— Мне очень жаль, Кассандра.

— Спасибо. Я хочу мести. Я хочу...

— Давай поговорим в Апартаментах Моргены. Там мы сможем удобно сесть и подробно всё обсудить, — он повернулся и пошёл к двери.