Я уставилась на них. Оба смотрели вперёд пустыми глазами. У мужчины дрожали губы. Роан прав... я могла неделями кормиться их страхом.

— Тут есть кое-какие этические проблемы, — пробормотала я.

— Они не почувствуют физической боли, — сказал Роан. — Это ничем не отличается от ночного кошмара. И уж точно лучше техник с утоплением, которые используют твои человеческие друзья...

— Ладно, ладно, — я подняла руки. — Что они сделали-то хоть?

— Это два ассасина короля.

Злость взбурлила в моей груди, выжигая чувство вины. Совсем как ассасины, которые убили Габриэля на улице.

Я подошла к ним, всмотрелась в их лица. Я видела ужас, отчётливо отразившийся на их чертах, но не могла так просто связаться с их страхом, как с человеческой эмоцией. Я не ощутила того мощного чувства ужаса, омывшего меня при атаке банши.

Я выдохнула.

— Я ничего не чувствую.

Роан подошёл ко мне, и я ощутила, как то тепло в моей груди засияло ярче.

— Опустоши свой разум. Не позволяй мыслям затопить твои чувства, твои ощущения. Эти двое работают на короля, который приказал убить твоего друга. Того же короля, который научил своего заместителя пытать женщин ради удовольствия и страха. Подумай обо всех страданиях, которые Рикс, Сиофра и Огмиос учинили за последние месяцы. Эти двое тоже причастны. Позволь злости воспламенить твои силы.

Я уставилась на пленников, пытаясь разжечь угли ярости. И всё же... они выглядели такими жалкими, у них даже лопатки торчали.

— Я ничего не чувствую.

Моркант издал фыркающий смешок.

— Владычица Ужаса. Ну конечно. Я пойду, поищу Эльрин. Посмотрю, чем она занимается. Наслаждайтесь своей сессией, — он развернулся и грациозно выскользнул за дверь.

— Забудь про пленников, — сказал Роан. — Я хочу, чтобы ты закрыла глаза.

Я закрыла их, неприятно осознавая, что пленники находятся в комнате и смотрят на меня.

— Представь место, которое ты любишь, — сказал Роан. — Место, где ты чувствуешь себя в безопасности. Место, где ты когда-то была счастлива.

Его голос звучал мягко и успокаивающе, как нежная ласка. Я осознала, что постепенно расслабляюсь, и мой разум вызвал в памяти квартиру, которую я делила со Скарлетт после колледжа. Диван с кляксой от кофе. Старый телевизор, у которого в углу всегда было какое-то зелёное пятнышко. Книги, разбросанные всюду; стол, который приходилось разбирать, чтобы затащить стиральную машину на тесную кухоньку. По какой-то причине в той дыре я чувствовала себя изумительно.

— Хорошо, — произнёс Роан, и его голос ещё сильнее смягчился. Теперь он стоял ещё ближе, его запах окутывал меня. — Ты ясно представила себе это место?

— Да, — я почти чувствовала под собой мягкий диван.

— Хорошо. А теперь я хочу, чтобы ты представила, как Огмиос сжигает его дотла.

Мои глаза распахнулись. Я думала, что это упражнение на расслабление.

— Что?

— Ты не представляешь это, Кассандра. Я хочу злости. Я хочу тьмы. Я хочу, чтобы в тебе проснулась хищница, борющаяся за свою жизнь, — температура в комнате упала, его глаза сверкнули золотом. — Отпусти контроль, Кассандра. Помнишь, как выглядела банши сразу после того, как она убила твоего друга? Этот блеск в её глазах? Это было удовольствие, Кассандра... восторг от твоего горя. И как выглядел Габриэль, широко распахнувший глаза, когда его лишили жизни.

Мой желудок взбунтовался. Откуда Роан знал это всё?

«Ну само собой». Он видел это всё в моём разуме из-за связи наших душ.

Я попятилась назад, качая головой.

— Прекрати. Это не твои воспоминания. Ты не имеешь права.

Но Роан лишь подошёл ближе, сверля меня взглядом.

— Вспомни Гренделя и его скользкие пальцы, лапавшие твоё тело. Как думаешь, на скольких женщин он напал до встречи с тобой? А на скольких после этого? Вот какую культуру создал король Огмиос. Культуру, где мужчины видят в женщинах свою собственность. Как выглядели те тела, которые Рикс изувечил в Лондоне? Это тоже наследие короля, Кассандра, всё это.

— Роан, тебе надо заткнуться. Ты не имеешь права лазить в моём сознании вот так.

Он пошёл вперёд, и наши тела почти соприкоснулись. Его глаза полыхали золотом, когда он провёл костяшками пальцев по моим щекам, послав дрожь по моему телу.

— А как же тот раз, когда маленькая ассасинка Уила Брок проникла в твой дом и убила твоих родителей, пока ты пряталась под кроватью? Ты помнишь это, Кассандра? Или ты спрятала это вместе с остальными неприятными воспоминаниями, изо всех сил стараясь отвлечься и забыть? Твоих родителей убивали в соседней комнате, пока ты питалась их страхом, сама не зная, почему ты чувствуешь этот тёмный восторг.

Он вторгся в мой разум и начал разбивать стены льда, которые я строила годами. Слёзы покатились по моим щекам. Комната померкла, и я могла видеть лишь Роана, свирепо вторгавшегося и обнажавшего меня.

Он накрыл ладонями моё лицо.

— Естественно, они ведь вовсе не были твоими родителями, так? У них была другая, ни в чём не повинная малышка. Но её забрали без их ведома, а они получили тебя вместо неё...

Разъярённый вопль вырвался из моего горла, заглушив его слова, и в этот момент время замедлилось... замедлилось... замедлилось...

В глубинах моего разума раздались крики, заглушившие мой собственный вопль. А потом я увидела их — тёмные завитки страха, окружавшие меня. Принадлежавшие не только двум пленникам. Но и Роану. И другим вокруг меня. Они вились и извивались, расходились словно чернила в воде, и все в пределах досягаемости. С пылающей яростью я выгнула спину, позволяя страху провалиться в меня как свет в чёрную дыру.

А потом я швырнула всё это обратно.

Мои глаза распахнулись. Роан уставился на меня широко раскрытыми глазами, сжимая кулаки. Пленники валялись на полу, один хныкал, другая раскрыла рот в беззвучном крике. Где-то в далёких комнатах вопли пронизывали воздух. Бранвен. Абеллио. Нериус, матерящийся дрожащим голосом.

Оглушённая их страхом, я рухнула на колени, зажимая ладонями уши и пытаясь заглушить их, но крики были внутри моей головы.

Сильные руки Роана обхватили меня.

— Кассандра, ты...?

Я оттолкнула его, кое-как поднялась на ноги и яростно уставилась на него.

— Оставь меня в покое.

Всё ещё сочась гневом, я протолкнулась мимо него и выбежала из комнаты.