Глава 13. Предложение Бута

Вторая декада апатуриона в Прекрасной Гавани началась с похолодания. Студёный влажный борей сменялся сухим колючим эвром. Северный ветер не желая уступать первенство своему восточному собрату нагнал в город тяжёлые дождевые тучи, но стремительный эвр вобрав в себя все воздушные потоки обширных восточных земель, лежащих по ту сторону Кавказских гор, разорвал тучи в клочья, так и не дав им пролиться на высушенную зноем землю. Трёхдневная борьба закончилась примирением братьев – северо-восточный ветер каждое утро накрывал город плотным густым туманом, который рассеивался только к обеду. Позднее солнце не успевало прогреть сырой воздух и кое-где, в низинах трава за ночь покрывалась хрупкой белёсой изморозью.

Кутаясь в плотную шерстяную накидку женщина торопливо шла по улице. Некоторые прохожие, встречавшиеся ей на пути, были завёрнуты в свои плащи, как в коконы. Других прохожих, по всей видимости, резкое изменение погоды застало врасплох, и они не успев достать из своих сундуков тёплой одежды, ещё щеголяли в лёгких летних накидках и сандалиях на босую ногу. Женщина остановилась перед домом вход в который был украшен портиком с треугольной крышей и колоннами, она стукнула медным молоточком по диску, чтобы вызвать раба-привратника.  Ей пришлось ждать довольно долго прежде, чем за дверью раздались неторопливые шаркающие шаги. Пожилой раб осоловевшими от сна глазами оглядел посетительницу, взгляд его немного прояснился, когда он разглядел на женщине накидку из хорошего сукна и кожаные сапожки-скифики. Мужчина молчал, не смея первым заговорить.

- Твой господин дома? – быстро спросила женщина.

- Да, госпожа, - склонил раб-привратник голову.

- Веди меня к нему.

- Что ему сказать, госпожа?

- Ничего. Проведи к нему и всё.

Мужчина посторонился, чтобы впустить гостью, но сам за нею не пошёл. Женщина уверенно вошла во внутренний двор и огляделась.

- Семела! – раздался радостный возглас.

- Бут, приветствую тебя, - женщина обернулась на голос мужчины.

Хозяин дома, в стёганном халате с меховой оторочкой, стоял в дверях одной из комнат первого этажа.

- Рада видеть тебя, Бут.

- А уж как я рад, Семела! – масляно улыбаясь проговорил мужчина.

- Пройдём в мои покои, там тепло - пригласил Бут свою гостью, - я мёрзну во дворе, не успел свыкнуться с наступившими холодами.

В комнате было натоплено и пахло дымом – один из лампионов немного чадил. Хозяин дома щёлкнул пальцами - две молоденькие рабыни, что сидели на узком ложе-клине поднялись и бесшумно, словно тени, исчезли за занавесью соседнего помещения.

- Чем угостить мою дорогую гостью?

- Ничего не надо, благодарю, - присаживаясь на стул ответила Семела.

- Значит снова дела, - притворно вздохнул Бут, словно рассчитывал на какие-то иные отношения с пожилой женщиной.

Но Семела не заметила насмешки, она собиралась с мыслями – необходимо выстроить разговор так, чтобы предложение заинтересовало работорговца.

- Моя госпожа хочет продать одну из своих воспитанниц.

- Вот как? О ком ты говоришь? Не о керкетской ли красавице? – Бут в упор смотрел на Семелу.

Женщина вздрогнула и опустила глаза. «Он всё знает», - пронеслось в её голове.

- Нет, эта другая рабыня.

- Другая? Ну не знаю…, - притворяясь разочарованным протянул Бут.

И тут мужчину осенило, как всегда сработал его натренированный годами нюх – речь идёт о той белокурой малышке, что он перепродал госпоже Исмене весной. Бут прикусил губу, чтобы улыбкой не выдать себя, спрятал руки в широких рукавах халата и решил ждать. «Пусть предлагает, пусть умоляет выкупить девчонку обратно», - думал Бут. Он уже прикидывал выгоду, что получит от этой сделки. Кодр, наверное, заждался и не будет тянуть с деньгами.

- Ты должен помнить её, Бут, - сказала Семела, - ведь это ты продал этого ребёнка моей госпоже.

- Семела, о ком речь? – спросил работорговец, - столько сделок, всё не упомнишь!

- Беленька девочка 6-7 лет.

- А! – словно встрепенулся Бут, - что-то припоминаю… Ну и чем она не угодила твоей госпоже? Девочка ведь прехорошенькая! Необучаема или характер дурной?

- Не то и не другое, Бут, - твёрдым голосом проговорила женщина, - просто моя госпожа решила отказаться от неё, слишком много расходов.

- Расходы, расходы, - задумчиво проговорил мужчина, - у кого их нет? Ну да ладно! Что хочет твоя госпожа за девчонку?

- Госпожа Исмена желает вернуть все деньги, что затратила на неё. За время проведённое в нашей школе девочка многому научилась, - быстро заговорила Семела, словно боялась, что Бут её перебьёт, - она привыкла носить эллинскую одежду, соблюдать наши обычаи, заговорила на койне, знает несколько песен, обучена танцам. Всё это значительно увеличивает первоначальную цену.

Бут пожал плечами и ничего не сказал.

- Но есть ещё одно очень важное условие – девочка должна покинуть Прекрасную Гавань и как можно быстрее.

- Что она натворила? – резко спросил Бут.

- Ничего…, - растерялась Семела.

- Скажи мне правду, Семела.

Женщина поджала губы и Бут понял, что разговорить её будет нелегко.

- Это невозможно! – воскликнул мужчина, - ничего из того что хочет твоя госпожа осуществить не получится. Для развлечений она не годится, только если только какая-нибудь бездетная пара захочет купить, но это должна быть очень состоятельная семья, чтобы заплатить затребованную твоей госпожой цену. И если мне повезёт, если я найду людей готовых купить это дитя, то не получится выполнить второе условие – увезти её из города. Есть ещё третье условие – провернуть сделку как можно скорее. Как это сделать, Семела, скажи? – с сарказмом спросил Бут, - навигация почти закончилась, мы ждём возвращения наших кораблей на зимовку, чужие же суда покидают Прекрасную Гавань и вернутся только будущей весной.

Семеле нечего было возразить, Бут был прав, то же самое она могла бы сказать госпоже, но из-за последних событий произошедших в школе гетер у Семелы не хватало духу спорить со своей хозяйкой. Совсем недавно, старая служанка думала, что ей удастся заставить Исмену считаться с ней, но она жестоко ошиблась. Бут наблюдал за тенями, пробегавшими по хмурому лицу его гостьи, ему стало даже немного жаль эту немолодую женщину, хотя род его занятий не предполагал проявления сочувствия к кому-либо. Но двигала им не жалость, он зарабатывал деньги не только перепродажей рабов, не мало способствовало приумножению его капитала знание тайн этого города. Он смягчил тон и стараясь чтобы голос его звучал как можно ласковее, спросил:

- Семела, мы с тобой старые друзья… расскажи мне всё, может быть я смогу помочь тебе?

Женщина вздрогнула от неожиданности, так душевно и участливо прозвучал вопрос Бута. Наверное, впервые в жизни ей предложили помощь и в тот момент, когда она в ней очень нуждалась. Никогда, находясь в здравом уме она не приняла бы протянутую руку такого субъекта как Бут. Губы разжались с трудом, слова застряли в горле, на глаза навернулись слёзы… Семела всхлипнула и сбивчиво заговорила. Она не увидела, как хозяин дома подал знак, чтобы принесли угощение и вино, не обратила внимания на раба, пришедшего сменить масло в погасшем лампионе, не заметила, что просвет между ставнями давно потемнел, она всё говорила и говорила: «Сколько добра я ей сделала, а она? Чем мне отплатила? Выставила меня из своего дома после свадьбы. Мне ведь чуть побираться не пришлось… Зачем я снова пошла к ней в услужение? Думала, что после замужества и рождения ребёнка, нрав госпожи Исмены смягчился, но это не так, Бут. Сначала я хотела накопить немного денег и уйти от неё… но сама не заметила, как меня затянуло… только отложу кругленькую сумму, думаю хватит уже, пора на покой, но возможность добавить в заветный мешочек ещё несколько сотен драхм не даёт мне осуществить задуманное. И всё шло хорошо до последнего времени, пока…» - Семела запнулась и бросила быстрый взгляд на хозяина дома. Догадался ли он, что его она тоже считает виноватым в смерти Роды? Но мужчина молчал, и она снова принялась жаловаться: «Если бы ты знал Бут, что мне пришлось пережить за эти дни… после смерти Роды. Ты ведь знаешь, что с ней случилось? Ты всегда всё знаешь! Он пришёл на следующий день, этот человек, что увёз её тело и сказал, что труп кто-то выкопал… я не хотела платить ему за работу, но он начал ругаться кричать..., а она… она ничего не знает, госпожа Исмена. Всю грязную работу приходится улаживать мне… и я заплатила ему, что мне было делать? Ты не поверишь Бут, как я теперь боюсь…  раз Рода не погребена, то её душа не будет знать успокоения, а это значит, что она не ушла в царство мёртвых и её тень бродит теперь среди живых… Иногда чувствую за спиной кто-то стоит… оборачиваюсь – никого. Но я знаю, Бут, что однажды я обернусь и увижу её», - женщина снова всхлипнула. Бут подлил ей вина, она схватила килик и сделав большой глоток прикрыла глаза, страх как тиски сдавливал её грудь, она продолжила: «Но это было началом, потом… потом занемогла одна из рабынь, что присматривала за воспитанницами, да так ей было худо, что я подумала: и ей скоро предстоит дорога через Стикс. Это уже от госпожи скрыть не удалось, она сказала, что я пренебрегаю своими обязанностями и те деньги, что она платит мне, я не заслужила. Как только она меня не бранила! Кем только не называла! Я хотела уйти Бут, а она сказала – иди! Вот в чём стоишь, в том и иди! Не позволила мне взять ничего из комнаты, ни вещей, ни денег… и я… я не ушла. Куда мне идти с пустыми руками? Только топиться! Нет, нет, я не сразу сдалась! Я сказала ей, что дом где содержатся девочки записан на меня, а она лишь рассмеялась в ответ… Оказалось, что договор составлен так, будто я купила этот дом, но деньги за него не заплатила… и это правда Бут, потому что деньги должна была внести она, но не внесла… и получается, что я теперь должна бывшему хозяину дома, да ещё с набежавшими процентами… почему за все эти годы никто ничего не требовал - я не знаю. После того, как госпожа Исмена назвала мне сумму долга, голова моя пошла кругом, и я совсем перестала, что-либо соображать. Она ушла, сказав мне напоследок, чтобы я крепко подумала обо всём. Это было днём, а вечером… вечером она снова пришла и лицо у неё было такое окаменевшее, словно она заглянула в глаза самой Гаргоне. Не разжимая губ бросила мне, чтобы я привела к ней Левкею, так мы прозвали эту белокурую девчонку».