Глава 15. Дорога идёт в гору

Крытая повозка медленно катилась по узкой пыльной дороге. Семела охала и хваталась за перекладину поддерживающую ткань полога, всякий раз, когда повозку подбрасывало на неровностях дороги. Снежка изнывала от любопытства - ей хотелось откинуть занавесь и выглянуть наружу, но старая служанка, опасаясь, что серая дорожная пыль проникнет внутрь кибитки запретила девочке прикасаться к пологу. За стенами города, ветер ничем неограниченный, весело гонял по опустевшим полям сухие шары перекати-поля, сквозь истёртую ткань полога можно было разглядеть очертания невысоких холмов, поросших кустарником. Между холмами на небольших участках копошились люди собирая последний в этом году урожай со своих наделов. Снежка ощутила во рту привкус пыли, в горле запершило, ей очень хотелось пить, но она не смела попросить у Семелы флягу с водой. Девочка чувствовала раздражение женщины, было видно, что по какой-то причине ей неприятна эта поездка. Ещё в доме, того мужчины, что звали Бутом, маленькая рабыня догадалась, что в школу гетер больше не вернётся, но неизвестность, что ждала впереди пугала меньше, чем перспектива вновь встретиться с хозяйкой школы и испытать на себе её гнев. Она не поняла не слова из того, что кричала ей красивая синеглазая госпожа. Была только боль и страх, а также желание убежать и спрятаться в укромном месте, где никто её не найдёт. Если бы она могла вырваться из этих сильных цепких пальцев, то со всех ног бросилась бы к Пелею, который обещал, что будет просить свою добрую матушку выкупить её. На этот раз Снежка не потеряла сознание, только белая зыбкая пелена застлала свет, она словно ослепла и оглохла, кто-то привёл её в каморку и положили на пол. Лицо горело, уши пылали огнём, прикосновение щеки к холодному земляному полу принесло небольшое облегчение. Она почти не плакала, потому что от плача боль возвращалась с новой силой.  Сколько времени прошло с того дня, как её заточили в чулане до той ночи, когда Семела перенесла её в купальню девочка не знала. Снежка вздохнула, всё это осталось позади, там за стенами каменного города - и красивая злая женщина, и дружелюбный синеокий мальчик Пелей.

Когда они только выехали за городские ворота, у юной рабыни мелькнула мысль – бежать, неповоротливая Семела нипочём её не догонит, правда был ещё возница, но он тоже не молод и вдобавок к этому хромал. Мысль о побеге быстро угасла, когда Снежка увидела, что степь отнюдь не безлюдна и за городскими стенами тоже кипит жизнь. В кибитке стало так душно, что Семела не выдержала и откинула полог.  По обе стороны дороги тянулись поля женщина восхищённо зацокала языком. После хлебных полей потянулись огороды, которые сменились стройными длинными рядами виноградников, повозка немного накренилась, дорога шла в гору. Снежка высунув голову из кибитки увидела внизу участки возделанной земли, мимо которых они только что проехали, края этих участков были удивительно ровными. Они выехали к подножию широкого и высокого холма, Семела повертела головой и удивлённо пожала плечами, местность вокруг была пустынной, даже трава здесь не росла, более того в некоторых местах женщина разглядела следы огня, словно кто-то специально выжигал землю, чтобы на ней ничего не росло. «Даже камней нет», - пробормотала женщина. Снежка не разобрала, того, что сказала Семела, но кинув взгляд вперёд пригорюнилась – повозка остановилась у мощных окованных чёрным железом ворот. А она так надеялась, что ей отвезут в степь! К скифам! Стражник появившийся в амбразуре четырёхугольной башни, возвышавшейся над воротами, что-то крикнул вознице. Кряхтя Семела вылезла из повозки, взяв в руки флягу долго пила, а затем смочила водой платок и обтёрла им лицо, приведя себя в порядок она вытащила из-за пазухи небольшой свиток и помахала им. Раздался лязг замка, в воротах открылась маленькая дверца, выпустив наружу двух вооружённых рабов. Они осторожно приблизились к повозке, один из мужчин заглянул внутрь кибитки, второй в это время забрал у возницы кинжал и короткое копьё. Разоружив возницу и убедившись, что гости не представляют для них никакой опасности они повернулись к Семеле, но свиток из её рук не взяли.

Молодой раб, из управляющих, долго крутил в своих руках послание Агафокла, осмотрел со всех сторон печать, чтобы убедиться, что письмо не вскрывали. Он был в некотором замешательстве и не знал, как поступить, хозяин не дозволял никого принимать в Тритейлионе во время своего отсутствия, исключение делалось только для господина Агафокла - племянника госпожи. Как быть, если господин Агафокл не приехал, но прислал женщину с письмом, которая утверждает, что привезла для госпожи подарок. Разумеется, визит пожилой женщины с ребёнком не может угрожать мирной жизни поместья, но всё же молодому человеку не хотелось нарушать приказ господина Идоменея. Нужно было что-то решать. Раб приложил два пальца к губам и свистнул, из-за деревьев выбежал худенький смуглый мальчик лет семи, в руках он держал щенка.

- Оставь этого пса, Тавриск и быстро беги наверх, к нашей госпоже. Передашь ей вот это письмо, скажешь от господина Агафокла. Обязательно дождись ответа!

Мальчуган отпустил щенка, взял в руки свиток и пустился бежать по тенистой аллее.

- Письмо от Агафокла, - сообщила Федра Галене торопливо срывая печать.

Пробежала глазами по строчкам и сообщила:

- Он не приедет, пишет сильно занят… ну вот, а мой супруг считает его бездельником, - снова обратилась она к своей служанке.

- Иногда, господин Идоменей бывает слишком суров в отношении вашего племянника, госпожа.

- Что же ещё он пишет… Ага! Он посылает мне подарок! Этот мальчишка ничего не передал?

- Нет, госпожа, - пожала плечами Галена, - в руках у него кроме свитка ничего не было.

- Не понимаю…, - прошептала Федра и уселась в кресло, чтобы перечитать письмо.

Но Галена уже догадалась, о каком подарке идёт речь в послании господина Агафокла, а она так надеялась, что об этом давнем обещании он забыл. Пока её госпожа читала, служанка обдумывала как убедить свою хозяйку не принимать этот дар.

- Он прислал мне её! Ты слышишь, Галена?

- Кого госпожа? – притворилась непонимающей служанка.

- Маленькую девочку, которая должна стать моим утешением. О боги! А я уже забыла о нашем разговоре с ним, - и Федра вновь обратилась к письму, - он сообщает, что задержка вышла из-за сложности найти подходящее дитя, отвечающее всем моим пожеланиям – возраст, внешность, нрав. Далее он пишет, что это чудо, что такая девочка нашлась!

- Госпожа, неужели вы примете этот подарок?

- Приму! Мне кажется мы уже обсуждали это с тобой в прошлый раз, - повысила голос женщина.

- Госпожа, выслушайте меня и не сердитесь. Я люблю вас с того самого момента, как ваша матушка доверила мне ваше здоровье, а затем и воспитание. Я единственная в вашем окружении могу звать вас по имени – не просто госпожа, а госпожа моя Федра. Вы сами позволили мне так называть вас, и я расцениваю это, как высший уровень доверия ко мне. Поэтому прошу, выслушайте меня не сердцем, а разумом. Никто, кроме вашего мужа не имеет права произносить ваше имя, для всех вы госпожа и супруга господина Идоменея. И я, ваша нянька, ваша наставница, ваша наперсница, ваша утешительница, хранительница тайн вашего сердца склоняюсь перед вашим супругом, и никогда не позволю себе назвать вас по имени в его присутствии. Отчего же вы госпожа моя Федра, не склоняетесь перед своим супругом, вашим господином? Отчего вам не довериться ему? Из каждой своей поездки он везёт для вас дары: новые драгоценности, дорогие ткани и различные заморские диковинки… Расскажите ему о своём желании, дайте ему возможность самому выбрать для вас рабыню, и вы получить столь желанный подарок из рук своего мужа и господина. И этот подарок не вызовет ссор и раздоров между вами.

- Галена, - немного смягчившись после горячего монолога служанки, проговорила Федра, - я не делаю ничего предосудительного принимая рабыню от своего племянника. Этот поступок никак не может унизить достоинство моего мужа.

- Госпожа моя Федра, все подарки вы можете принимать только с позволения вашего супруга.

- Даже от близкого родственника?

- Даже от него.

- От племянника, которого растила с младенчества как своего собственного ребёнка?

- Сейчас он не ребёнок, госпожа, он взрослый муж.

- Ну знаешь, Галена! – Федра вскочила и прошлась быстрым шагом по комнате, - так можно дойти до того, что и моим сыновьям не будет дозволено дарить мне подарки.

Она остановилась у окна, взгляд её скользил поверх деревьев, листья которых осень уже начала окрашивать в жёлтые оттенки. Женщины некоторое время молчали.

- Что мне делать? – тихо спросила хозяйка Тритейлиона.

- Отошлите ребёнка обратно, госпожа.

- Даже не взглянув на неё?

- Так будет лучше, госпожа.

- Что ты такое говоришь, Галена! Агафокл несколько месяцев искал для меня это дитя, а ты хочешь, чтобы я, даже не посмотрев на девочку отослала её? Трудно придумать большее оскорбление!

Галена ничего не ответила, поняла - дальше спорить бесполезно, остаётся небольшая надежда, что ребёнок не глянется Федре. Хорошо бы выявить у маленькой рабыни какие-нибудь недостатки и убедить госпожу, что эти недостатки со временем могут обратиться в пороки. Хозяйка Тритейлиона посчитав, что наконец смогла переспорить свою слишком заботливую служанку приказала:

- Иди, Галена, кликни этого мальчишку. Пусть скажет Нисифору, что я хочу видеть тех, кто привёз мне послание моего племянника.

Всё время, пока молодой управляющий Нисифор ожидал ответа от хозяйки Тритейлиона, Семела с девочкой изнывали под палящим солнцем, порывы ветра-суховея засыпали их пылью и мелким песком, который забивался в глаза, скрипел на зубах. Семела почти опустошив флягу вспомнила вдруг о своей маленькой спутнице.