– И вы прочите меня на роль очередного кумира миллионов? – с бритьем было покончено, и я смог, наконец, высказаться, – А моим мнением вы поинтересоваться не хотите?

– Не мы, – покачала головой Юля, – История.

– Видео с твоим геройским поступком облетело весь мир, и миллионы голодных душ обрели пример для подражания, – Овод говорил торопливо, словно опасался, что я убегу, – Они сами выбрали тебя, нам же остается только использовать сложившуюся ситуацию с максимальной пользой.

– С пользой для кого?

– Олежка, давай без этого дурацкого сарказма! Мы же серьезно!

– Так объясните мне, недалекому, в чем польза от моего обожествления?

– Да ты же сам постоянно жаловался, что людей, способных мыслить самостоятельно и нестандартно, почти не осталось! – всплеснула руками Юля, – Что грамотных специалистов, не боящихся работать руками, учиться, экспериментировать и рисковать, днем с огнем не сыщешь! Что подавляющее большинство людей настолько размякло и обленилось, что уже недалек тот день, когда они будут искренне полагать, будто одежда растет на деревьях, а электричество берется из розетки! А сейчас, когда на тебя обращены взгляды миллионов, у нас появился уникальный шанс показать им другой путь!

– После падения Стены и краха Вирталии многие люди оказались напуганы сложившейся неопределенностью, – поддержал ее Овод, – Они дезориентированы, поскольку не привыкли жить самостоятельно, без постоянных советов и подсказок. Твой подвиг оказал на них столь сильное психологическое воздействие, что создал крайне сильную эмоциональную привязанность. Урсула не даст соврать. Они никогда в жизни не видели ничего подобного, и теперь хотят быть такими же, как ты. Люди на тебя равняются! И мы не можем их подвести. Другой такой возможности отвести человечество от края пропасти, на котором оно застыло, может уже и не представиться.

– Мой подвиг? – я состроил скептическую гримасу, чем вызвал неудовольствие работавшей со мной визажистки, поскольку мои кривляния ей мешали, – Да я просто ошалело носился взад-вперед с выпученными глазами и все! Не подоспей ко мне Егор, то я бы там просто зажарился – вот и все мое геройство. Эй! А может вы его продвигать будете? В нем харизмы поболе будет…

В ответ я удостоился порции тяжелых вздохов и сокрушенных взглядов, выражающих неприкрытое сомнение в моем умственном здоровье. Предлагать на роль любимца публики смертоносного перфекта и впрямь представлялось не самой удачной идеей. Люди должны их бояться, а не боготворить. Видимо, подступающая паника и впрямь подкосила мои мыслительные способности. Ведь роль кумира миллионов я никогда на себя не примерял, и совершенно ее не жаждал.

– Иногда настоящий подвиг как раз и состоит в том, – назидательно заметила Юля, – чтобы совершить глупость, на которую никто другой не решился.

– Ну да, – насупился я, – ты еще про мои чудачества в «Айсберге» вспомни. Я не герой, а вполне заурядный псих, у которого постоянно свербит в одном месте.

– Ты спас людей – и это главное! Все прочие детали уже несущественны.

– И что мне теперь делать? Я же совершенно не умею вести себя на публике! Я понятия не имею, как нужно махать поклонникам, как улыбаться, какие слова говорить! Мой ораторский максимум – делать производственные доклады перед советом директоров.

– Думаешь, Гагарин в какой-то специальной Героической Академии учился? – хмыкнул Овод, – И сдавал экзамен на тему правильного произношения легендарного «Поехали!»? Если простой паренек из летного училища справился, то и ты выдюжишь!

– Ладно, я уже понял, что самоотвод взять не получится, – я закрыл глаза и обреченно вздохнул, – Что дальше? Приемы, балы, фуршеты?

– Опять ты за свое! – я буквально видел, как Юля недовольно поджала губы.

– Мы тут немного посовещались, – поспешно встрял Овод, – и сошлись во мнении, что наилучшим вариантом будет, если ты продолжишь жить и работать, как и раньше. Ты же вроде как к полету на астероиды готовился – вот и отлично! Всем будет крайне интересно наблюдать за этим процессом в прямом эфире. Ну а ты получишь прекрасную возможность показать людям, как интересно и увлекательно делать что-то новое, что-то важное, что-то настоящее.

– Эм-м-м… а что означает «в реальном времени»? Оператор с камерой даже в туалет со мной ходить будет? И в носу теперь спокойно не поковыряешь?

Юля негромко застонала.

– Не надо все понимать настолько буквально! – Овод и сам едва сдерживался, чтобы на меня не наорать, – Мы подберем тебе команду грамотных специалистов, и вы будете вести что-то вроде видеоблога. Новости, достижения, планы – достаточно одного небольшого выпуска в день.

– Ясно, – я решил больше не измываться над ними и сдался, – хотя мне кажется, что мои трудовые будни – не самое увлекательное реалити-шоу.

– Не соглашусь. Для очень многих это станет самой настоящей экзотикой! Когда вся твоя жизнь топчется между Вирталией и нехитрой закуской из кухонной станции, любая порция информации из мира за пределами твоих четырех стен воспринимается как репортаж с другой планеты.

– Даже просто жить и работать как обычно, но находясь под постоянным прицелом объективов – тоже своего рода подвиг.

– Ничего, ты обязательно справишься! – я почувствовал, как рука Юли легла на мое плечо, и накрыл ее своей забинтованной ладонью, – мы справимся!