Глава 23

Больничная койка предоставляет не так много возможностей для разностороннего досуга, особенно если большую часть времени тебе приходится лежать лицом в подушку, терпеливо ожидая, пока заживет обожженная спина. К счастью, последние события дали мне более чем богатую пищу для размышлений, а посему будет не совсем правильным сказать, будто я сильно скучал. Тут никаких фильмов и книг не нужно – достаточно закрыть глаза, и полный спектр собственных недавних приключений к твоим услугам!

Я пока еще не решался заводить с моими лечащими врачами разговор о психиатре, но сомнения в собственном умственном здоровье посещали меня постоянно.

Это каким же надо быть безумцем, чтобы броситься в самое пекло бушующего пожара, понадеявшись на намотанную вокруг головы мокрую тряпку?! Откуда во мне взялась такая тяга к авантюрам?! Мои родители подобной взбалмошностью не отличались, что ж я за мутант-то такой?! И тут даже непонятно, то ли всевозможные неприятности меня как-то притягивают, то ли я сам их порождаю.

А самое странное во всем этом деле то, что я, несмотря на свои старания, все еще жив.

Вспомнил я и Киру, принесшую себя в жертву ради нашего спасения. Ведь никто из нас не смог бы сделать и шага, опасаясь, что Алан нажмет кнопку на пульте, и в результате все бы мы непременно погибли.

Времени в моем распоряжении имелось предостаточно, так что я успел перебрать все мыслимые способы самоуничижения, снова и снова сокрушаясь, что оказался ее недостоин. Вот окажись я на ее месте – смог бы решиться на такой шаг? И как на испорченной карусели, у которой отказали тормоза, мысль о том, что я Киру предал, а она отплатила мне тем, что спасла мне жизнь, бесконечно накручивала круги в моей и без того гудящей голове.

А с головой, кстати, отдельная история.

Ожоги на самом деле – ерунда, до свадьбы заживет, как говорится. А вот отравление угарным газом и прочими продуктами горения, которое я там заработал, заставило врачей изрядно поволноваться. Существовал вполне реальный риск, что мой мозг отключится, и я могу никогда не выйти из комы.

Тем не менее, все обошлось, оставив разве что легкое недоумение по поводу двух бесследно исчезнувших дней, пока я пребывал в отключке.

Где-то на четвертый день (я все еще путался в хронологии) мне, наконец, разрешили лечь на спину и допустили первых посетителей.

– Олежка! – влетевшая в палату Юля навалилась на меня, впившись губами в мой лоб, – Как же ты всех нас напугал!

– Да я там сам чуть не обделался, – я все же не выдержал и зашипел, поскольку только-только начавшие заживать ожоги немедленно возмутились от такой фамильярности, – И давай чуть полегче, а то еще отвалится что-нибудь. Опять пришивать придется…

– Ничего у тебя не отвалится, не прибедняйся, – вошедший следом Овод остановился рядом, – Ты у нас крепкий!

Далее последовало полагающееся сюсюканье, вкупе с придирчивым осмотром и констатацией моего крайнего истощения и похудания. Юля уже порывалась залезть с инспекцией под одеяло, и мне пришлось ее притормозить, клятвенно заверив, что никакие жизненно важные органы не пострадали, и что через недельку я снова буду на ногах и обязательно отработаю накопившийся долг. Ну а потом настала и моя очередь задавать вопросы.

– Как там остальные? Андрей, Егор, Том с Урсулой?

– Все отлично! Андрюшка получил повышение до майора, хотя его реальные полномочия тянут на полноценного полковника. Координирует деятельность силовых структур, Лиги и Совета Медиаторов. Егор, как и положено, постоянно рядом с ним.

– Думаю, это изрядно добавило весомости его приказам и распоряжениям.

– А как же! Видел бы ты лица тех вояк, которых вы с Егором спасли с крыши! – Овод не выдержал и рассмеялся, – Представь себе – спускаются они их огненного ада и вдруг обнаруживают перед собой перфекта в прогоревшей до дыр футболке! Мне кажется, некоторые из них уже были готовы карабкаться обратно на полыхающую крышу!

И я, кстати, прекрасно понимал их чувства. Егор и в костюме-тройке с бабочкой умудрялся производить устрашающее впечатление, а уж так-то… Сквозь пелену дурмана всплыли нечеткие воспоминания – его предплечья, поблескивающие черной чешуей, такой же черный панцирь, начинающийся от шеи и уходящий вниз, на спину – при виде подобного получеловека-полуброненосца любой бы дал деру. Меня тогда удержала на месте только невероятная слабость, а то бы я того… тоже…

– Что с Кирой?

– Ее и Алана вчера похоронили. Скромно, по-семейному, без гостей и прессы. Андрей настоял, чтобы ее также упокоили на семейном кладбище Саттаров. Слишком уж многое их связывало.

– Надо бы заглянуть, – я опасливо покосился на Юлю, но она сделала вид, что ничего такого не услышала, – Что с другими?

– Урса с Томом уже собачатся по всяким пустякам, – доложил Овод, – так что у них все на мази. Урса работает в Совете, Том помогает реанимировать уцелевшие сегменты Вирталии. В общем, все при деле.

– Вирталия..? Опять..?

– Нет смысла вводить тотальный запрет на продажу ножей лишь потому, что кто-то кого-то там по пьяни зарезал. По-хорошему, куда эффективней и разумней контролировать не инструменты, а людей, – Овод присел на край койки, – Если всем в головы заложить верные установки, то и запретов не понадобится. Народ сам шарахаться будет. И последний кризис, кстати, выступил в качестве неплохой прививки от чрезмерного увлечения виртуальными игрушками. Операции по удалению «Дайвиртов» пользуются сейчас просто ажиотажным спросом.

– И что же дальше? – человечество, лишенное доступа к уже привычным виртуальным вселенным, казалось мне космонавтом, выброшенным в открытый космос без скафандра.

– Это уже от тебя зависит.

– В каком смысле? – я невольно насторожился, увидев, как Юля отступает в сторону, пропуская в палату еще нескольких человек, которые немедленно занялись установкой осветительной аппаратуры.

– Видишь ли, – я, пожалуй, впервые имел удовольствие наблюдать, как Овод тушуется и неловко мнется, – те события в Центре привлекли к себе немало внимания. После того, как игроков начало буквально вышвыривать из Вирталии, ряд новостных агентств направили туда своих корреспондентов, чтобы выяснить, что к чему.

Овод покосился на Юлю, но она всем своим видом показывала, что помощи ждать не стоит, и отдуваться ему придется самостоятельно.

– В итоге и пожар и все события вокруг него, – со вздохом продолжил он, – оказались во всех деталях засняты с нескольких дронов. И то, как ты добыл пожарный рукав, и то, как были в результате спасены застрявшие на крыше ребята.

Овод еще раз оглянулся на Юлю, ища поддержки, и я начал подозревать, что мои неприятности только начинаются.

–  В общем, – резюмировал он, – ты теперь – всенародный герой! Поздравляю!

– Спасибо, конечно, но это еще не повод устраивать мне фотосессию прямо в больничной палате! Я же не поп-звезда какая-нибудь, чтобы на обложках красоваться!

– Ничего не поделаешь, народ желает знать новости о своем кумире. Мы и так уже слишком долго держали публику на голодном пайке, а отбиваться от настырных журналистов с каждым днем становится все труднее. Они в каждую щель свой нос просунуть норовят, – Овод кивнул на окно, – Почему, как ты думаешь, жалюзи в твоей палате постоянно опущены, а у входа круглосуточно дежурит охранник с металлодетектором?

– Да какой им в моей персоне интерес-то?!

– Говорю же, ты – герой! И целый мир с замиранием сердца ждет хоть каких-то сведений о состоянии твоего здоровья.

– Но к чему такая срочность-то?! – я продемонстрировал ему свои забинтованные руки, – Дайте мне хоть немного в себя прийти, ведь я уже несколько дней не мылся и не брился.

– Ничего, это все поправимо.

Овод кивнул кому-то за дверью, и в палату вошла еще одна женщина, которая, присев на край кровати, разложила перед собой целый арсенал бритвенных приборов, кисточек и теней, приготовившись колдовать над моей физиономией.

– Сухие медицинские сводки никого не убеждают, – продолжал оправдываться Овод, – Вокруг нас уже начинают городить подозрения в нелепых заговорах, интригах и кознях. Мы должны бросить людям хоть какую-то кость, чтобы утолить их голод, ну а после мы уже займемся детальной проработкой дальнейшей стратегии.

– Стратегии… чего? – я понял, что окончательно потерял нить его рассуждений.

– Будем формировать твой имидж. Столь пристальное внимание общественности к твоей персоне налагает серьезную ответственность, поэтому впредь необходимо тщательно продумывать каждый твой шаг, каждое сказанное тобой слово.

– М-м-м..! – блестящее лезвие бритвы, снующее вокруг моей измазанной в пене физиономии, здорово ограничивало мое красноречие, но, думаю, Оводу хватило и моего яростного взгляда.

– Олежка, подожди, не сердись! – Юля пришла ему на выручку, – Все не так-то просто, как может показаться на первый взгляд!

– М-м-м..?

Отбив атаку, моя супруга отступила в сторону, вновь выставив Овода на линию огня.

– Ты же помнишь, как Саш… Александр рассказывал о том, с какой готовностью игроки в Вирталии набрасывались на предложенных им виртуальных кумиров? Помнишь ту голодную жадность, с которой впитывали в себя их эмоции люди за Стеной? Как активно плодились всевозможные виртуальные культы? Все же началось не вчера и отнюдь не на пустом месте.

– М-м-м..?

– Наша цивилизация в запале технологического прогресса слишком рано отринула старых богов, самоуверенно сочтя, что более не нуждается в религии и прочих пережитках безграмотной древности. Мы поступили как несмышленые птенцы, которые, возгордившись, слетели из гнезда, еще не успев толком опериться, – Овод вздохнул, – В действительности, даже сейчас человек, разгадавший тайны атомного ядра и вырвавшийся в космос, все еще нуждается в своего рода идолах, на роль которых от случая к случаю назначаются то полководцы, то политики, то кинозвезды.