Губы Люка скривились.

— Ни черта он не знает. Ты был в бою. Это тебе не кино. Там люди умирали по-настоящему.

— Да. И в том числе от моих рук. — Я прожевал еще кусочек рагу. — Это одна из причин, по которым я не хочу идти в копы. Времена, когда я носил оружие, в прошлом.

Если Люк и осуждал меня, то я этого не заметил. Он пристально наблюдал за мной.

— А времена, когда ты участвовал в драках?

— Пока нет. Я легко завожусь. Хотя потом мне всегда стыдно.

Уголок его рта дернулся.

— Так что случилось с твоим лицом?

— Напился. Пошел тусоваться со старыми мудаками-друзьями. Неизбежно сцепился с одним из них. Я, правда, не помню детали.

— Ладно. Допустим. Но почему ты напился?

Круто. Меня раскусили.

— Потому что…

— Из-за меня? — Люк выпрямился и, скрестив руки, всмотрелся в меня, словно выискивая новые синяки. Он старался казаться непроницаемым, но я видел у него на лице беспокойство.

Что было мило, но я не хотел, чтобы он волновался из-за чего-то настолько дурацкого, как пьяная драка.

— Типа того.

Люк опустил руки.

— Просто скажи, Доминик.

— Слушай, дело такое. Прямо сейчас моя жизнь — полная катастрофа, и единственный проблеск в ней — ты. Когда ты пропал, я попытался найти что-то еще. — Я слабо улыбнулся. — Если что, я не давлю.

К моему удивлению Люк сверкнул одной из своих редких улыбок.

— Не ты один скучал по тому, что у нас было. И не волнуйся насчет давления, парень. Если что, я с ним справлюсь.